Пчелы из ульев на парсеках хаоса

На седьмой планете красного гиганта Альдебаран      
удивительным обличием они на нас не были похожи.
И в разбившемся челне, истекающим кровью от ран,
нам пересаживали из сердец чудодейственную кожу.

Свет разума медленно угасал в их каплях глаз
на фиолетовых омутах желеобразной массы.
А оставшиеся жить устало глядели в глубь нас,
печально улыбаясь, как-будто по-отечески властно.

Уже под утро в пламени на багровых дровах
обездвиженные тела испарялись во времени Оно.
Было слышно как пела эхом синяя трава,
и их щупальца развевались по-ветру,как знамена.

Мы нелепо оборачивались к ним вновь и вновь,
восходя по трапу на борт приземлившегося спас-бота.
Так цветы на разных корнях опыляет любовь,
собираясь пчелами в соты непостижимого меда.
   
С орбиты наш крейсер прыгнул в черную пустоту,
но мы никак не могли уснуть в анабиозных кубриках.
Иные, чувствуя неведомую наготу,
ходили по палубам, (я же вертел галактику Рубика),

не выдерживая ощущения необъятного в мозгу,
выходили затем наружу с выбросами отходов,
превращаясь в незыблемую ледяную труху
в абсолютном космосе тёмной материи переходов.

По прилету для нас нескончаемый карантин
Земля устроила на станции-спутнике у Плутона.
Пока мы не записались волонтерами в мир
на гибельном краю галактики в созвездии Дракона.

И сейчас в не знающем Бога зеленом раю
в плену у прайда дикарей-гуманоидов
мы ждем рассвета, отдав приказ на возвращение кораблю,
и не разрешив выпускать усыпляющих дроидов.

Желтый карлик взойдет на их небосвод голубой.
Мы войдем в логово вождя под черепом единорога.
Ведь, Звездная Мать разделяет с нами не только любовь,
но и всю нашу боль за невообразимостью порога.