Чеслав Милош Череп

При угасающей свече белеет череп в полумраке
Перед Марией Магдалиной. Чья эта кость без капли влаги,
Кто был он, той, её сиюминутной страсти господином?
Гадали все, кто имярек. Ответ не найден. Так - из века в век.
Она задумалась, глядит. Во власти взгляда стынет время.
Толпы нелепо обвиненье…. Непониманья тяжко бремя.
Печальны думы. Вдруг к плечу  его руки прикосновенье.
Трепещет сердце, словно птица... Миг озаренья - вскрик "Учитель!"
Нужны ли страсти вообще кому-нибудь?! Я не уверен.
Собрание иллюзий, наваждений Я сей несчастный череп.
 Источник мимолетных наслаждений бывших, жгучий, страстный.
Бахвальством не было огласки. Я охранитель тайны сказки, 
 Собою я скажу - Печаль, экстаз и нежность умрут с тобой. 
 Ты примешь всё, как неизбежность, когда подступишь к рубежу.


CZASZKA
Przed Mari; Magdalen; bieleje w p;;mroku
Czaszka, ;wieca dogasa.
 Kt;ry z jej kochank;w
Jest t; wyschni;t; ko;ci;, nie pr;buje zgadn;;.

Zostaje tak, rozmy;la wiek jeden i drugi.

Piasek usn;; w klepsydrze, poniewa; widzia;a
I czu;a na ramieniu dotyk Jego r;ki,
Wtedy kiedy o ;wicie krzykn;;a: „Rabboni!”

A ja zbieram sny czaszki, bo to ja ni; jestem,
Gwa;towny, rozkochany, cierpi;cy w ogrodach
Pod ciemnym oknem, niepewny, czy dla mnie
I dla nikogo wi;cej sekret jej rozkoszy.

Upojenia, przysi;gi. Ma;o ich pami;ta.

I tylko tamta chwila trwa, nie odwo;ana,
Kiedy prawie ;e by;a ju; po tamtej stronie.

Подстрочник

Перед Марией Магдалиной белеет в сумерках
Череп, свеча угасает.
Какой из ее любовников
эта высохшая кость, не пытаемся угадать.
Гадают век один и второй.
Песок в клепсидре заснул, потому что она глядела.
И почувствовала прикосновение к плечу рукой,
Потом, когда она просветлела, закричала: "Раввуни!"
И я собираю сны, черепа, потому что я он есть,
внезапная любовь, страдания в саду
во тьме за окном, не уверен, нужны ли.
И еще один секрет своего восторга.
Восторги, клятвы. Немногие помнят их.
И только принять эти моменты, неизбежно
Когда был уже почти на другой стороне.