Спас

рассвет, изгиб тугой подковы
купая в золотой пыли,
качнул легко пятиладовый
прозрачный колокол земли.
и все откликнулось покорно
и на призыв отозвалось,
зажглась огнем в  листве узорной
рябины заспанная гроздь.
и раскололся  сумрак хрупкий
на сотни маленьких минут,
у церкви белые голубки
с ладони зернышки клюют.
он тек, как нега золотая,
как ласка позднего тепла,
и в синеву взлетала стая
и осеняла купола.
и в глубине иконостаса
сияли в ризах образа,
как кротость Яблочного Спаса,
смотрели  тихие глаза.
и я молюсь перед иконой
беззвучным шелестом сухим,
и в голове моей поклонной
и сокрушенье, и грехи.
душа и плачет, и смеется,
и лед в ней плавится, как мед,
рука Николы Чудотворца
по голове моей ведет.
я знаю , Отче, знаю, знаю,
что я ступаю там, где край,
что непокорна и дерзка я,
но, сокруша, не отвергай.
даруй мне твердь земных причалов,
избави душу от тоски,
храни мой род - его начало,
его наивные ростки.
молюсь, а ум рассредоточен,
там память - всплесками зарниц,
и тайный жар минувшей ночи
дрожит на кончиках ресниц.
ну вот я вся, душа открыта,
и Божий  бич небесных стад-
оконных рам просеян  ситом.
и мед, и яблоки святят.