Уолт Уитмен. Песнь радостей. Ч. 2

   О радость руду рубить! Отрада не плавать, а плавить.
   Со слитками слитым быть, в ладу с раскаленною лавой.

   Солдатом отрада родиться! И если случиться - в бой!
   И биться, биться и биться! - Рука командира с тобой
   и барабаны, трубы, мортиры орущий вой...
   И страх, и прах, и награда. И крайнее граней нет:
   все сферы здесь смерти и ада, и свет, и радость побед!

   О китобоя бой!
   Свежим бризом напоенный - разбег корабля под тобой.
   С тем бризом - мотаться, мотаться нам - до крика:"Фонтаны! Там!"
   Скорее! Вверх, вниз - по вантам, и - в бот, и - в бок, и - вот он!
   Гора - в полусне - восторга! И греет солнце в спине, и грезит нагрето острога.
   И вздрогнет, и рухнет гора - до дна вдруг и - круто - обратно,
   и бешено крутит волна, карая и страшно, и радостно.
   И ярость громады дика, и дика та рваная рана,
   и не стихает - пока - истекает с кровавого крана.

   О эта старости радость! Пора-седина моя лучшая,
   когда борода видна над кучею внуков и внучек.

   О ралости матери старой! - Чиста её та звезда.
   И все к ней теперь - отарой. Года? - Но устать когда!
   Нужна всем - и не иначе. Наседкою у гнезда.
   Богаче она и ярче осеннего листа красота!

   О тот трибуна триумф! - Горлом ревущим помериться.
   Громовые вести нести. На месть, на подвиг, на бой
   вести за собой Америку!

   О радость шири души! Боли и доли любовной.
   Большей, чем плоти ширь, что подлинно, ей подобно,
   дела те, любые, вершит.
   Слышит, велит и видит... И всё, что жизнь ни дала,
   то и её обитель, не только лишь тела дела.

   О фермера радость - на зависть! В Иллинойсе, Огайо, Канзасе...
   В осень - пахать под озимые, весной - пахать под маис.
   Богатство его красивое - ветвями и стеблями вниз.

   О радость с водой водиться! Плескаться, гонять по пескам,
   раздеться, переродиться, пуститься по тем Берегам.

   О стать восторгом простора! На стороны все без границ.
   Облаком, Небом, Солнцем... Слиться, храниться в них.

   О радость быть в правде и правым, никак не испачканным в зле,
   не уступать тиранам, как с равным - с любым на Земле!

   Юности не бояться, смеющегося лица,
   мелодий льющихся танца, поющих, пирующих, пьющих
   радость Земли до конца.

   Но есть еще радость особая, - бессонное бремя в ночи, -
   весомого Времени зова, Пространства Первопричин.

   Та радость и грез, и парений - подраненной гордой судьбы,
   вобравшей всю скорбь поколений, горений их, споров, борьбы.
   Та радость, что будет порукой прозрений - не сразу, не вдруг -
   в осознанных поисках круга высоких друзей и подруг.

   И веришь мне или не веришь, что смею вдруг в радость воспеть
   ту - пугалом всем, но не мне лишь - Подругу Прекрасную Смерть!
   Когда навсегда мы - и сами - за тот не цепляясь навоз,
   к Её цепенящим касаниям бросаем и сердце, и мозг.

   Пусть пепел снесут мой на ветер, от тлена пусть нет и следа,
   но Суть моя в Млечности светит, - несущая Вечность Звезда!

   И как ей, явившись, не биться, где весь этот свет - эшафот,
   чтоб Быть, чтобы Жить, чтоб светиться, - "To be indeed as God".

   
   О зори Иного Простора! И пой, и кружись, и пляши! -
   И взорваны Новым напором все поры и взоры души.

   Да будут и корни здесь порваны! И вид городов тех претит.
   Открыты пути все, все стороны - и только лети и лети!

   О вытрусить старое, вымести! - Волн выспросив зов: не пора ль?
   Ввысь парусом выбросив, вывести - свой яростный, быстрый на выросте,
   всех радостей полный Корабль!