История одной жизни

                АСКЕРЧИК

Восемнадцать лет – много это или мало? Трудно сказать, ибо все относительно в нашей жизни. Но точно знаю, что, не смотря на давность описываемых событий, не угасли для меня переживания той ночи, не стерлись эмоции. И хотя много еще за эти прожитые годы случалось удивительных историй, в которых Господь являл Себя, Свое могущество и силу, сегодня вспоминая и анализируя произошедшее, наворачиваются на мои глаза слезы, а к горлу подкатывает комок сводящий голос на нет…
- Мы не случайно пришли именно к вам, - так начали разговор наши нежданные гости, семейная пара средних лет, восемнадцать лет назад посетившая нашу семью, - Знаем, что вы люди верующие, а значит серьезные и ответственные. И деток у вас своих, да и приемных много – стало быть, как с малышами обходиться – для вас наука известная. 
То, в каком тоне все это говорилось, давало понять, что суть предстоящей просьбы весьма необычна и деликатна. 
- У наших очень близких друзей, - продолжали посетители, - совсем недавно родился сын. Малыш очень слаб, а у его матери, как результат беременности, тяжелейшее осложнение на кости позвоночника, из-за чего она не в состоянии ухаживать за младенцем. Так вот о чем мы хотим вас, Людмила, и вас, Александр,  просить: вы не смогли бы взять на какое-то время мальчика в свою семью?
Повисла пауза. Все молчали. Мы с женой обдумывая услышанное, а наши гости в ожидании ответа.
- Такие серьезные вопросы быстро и скоро не решаются, - наконец заговорил я, как глава семьи, беря инициативу в свои руки. Нам нужно посоветоваться, все обдумать.
- Ваши заботы будут оплачиваться, не беспокойтесь, - суетливо стал заверять нас мужчина, - в материальном плане вы не будете иметь нужды.
- Нам нужно время, чтобы помолиться и узнать волю Божью, - парировал я.
На этом мы до времени расстались, пообещав сообщить ходатаям о принятом нами решении.
Удивительным во всей этой истории было то, что  родители малыша, и просившие от их имени друзья – были адыгами. А, как известно, семейственность в этом горском народе чтится свято. Так почему же  родственники новоиспеченных мамы и папы не проявили желания помочь им? Почему возникла необходимость обратиться к совершенно чужим, посторонним, незнакомым людям? Об этом размышлял я, молясь и спрашивая воли Божьей в решении главного, насущного вопроса: быть ли маленькому Аскерчику членом нашей семьи?
И вот я держу на своих руках завернутое во множество пеленок маленькое, хрупкое существо. Мире и Измаилу, родителям Аскерчика, мы поставили одно единственное условие:
- Как люди верующие и во всем доверяющие Господу, мы будем молиться за вашего сына, доверив и его жизнь воле Божьей.
Они же в свою очередь просили позволения навещать свое дитя в любое удобное для них время.
Вот так в один из дней поздней осени появился в нашей большой семье малютка из адыгейского народа. Малыш был весьма слабым и болезненным. Обычно о таких говорят: в чем только душа держится?! Многие из знакомых увидев нашего чахлика начинали увещевать меня и супругу, дескать, одумайтесь, верните ребенка назад, зачем брать на себя такую ответственность? Были даже такие, кто говорил мне подначивая:
- Ой, Александр, не дай Бог, помрет ваш приемыш, так повесят тебя его кровные родственники на первом же попавшемся дереве!
Улыбаясь, я отвечал на такие реплики:
- Коль и повесят, так что с того? А вдруг это будет началом евангелизации среди адыгов. Вспомните-ка Библейскую историю! Сколько раз чья-то жертвенная смерть становилась началом «большой» проповеди и вела к покаянию многих и многих?!
…Шло время, отмеряя свои неспешные шаги сменявшими друг друга днями. Назавтра малышу Аскеру исполнялось четыре месяца. 
- Саша! Саша! – разбудил меня тревожный, взволнованный голос жены, - Саша, иди к соседям! Быстрее!!!
- Что случилось? – спросонок недоумевал я.
- Аскер умирает! Беги, вызывай «неотложку»! (Телефона у нас в то время еще не было).
Как ошпаренный, я подскочил с кровати, бросил взгляд на часы, торопливо стал одеваться.
- Четыре часа утра, четвертое число… - пронеслось в моем сознании.
Все наши дети уже не спали, разбуженные суетой и громкими возгласами, но никто не покидал своих постелей. Им было страшно от осознания ужаса происходящего.
- Умер… - обреченно констатировала супруга, прижимала к груди обмякшее тельце мальчика с закатившимися глазками - но ты все равно ступай, звони…
На несколько секунд шок от услышанного парализовал меня. Но, быстро совладав с собой, я категорично заявил:
- Теперь никуда не пойду! Если Бог допустил это, то мне необходимо понять для чего? Почему это произошло? Я должен помолиться!
- Я не могу молиться, - бледными, бескровными губами чуть слышно произнесла Людмила, - не могу стоять…
Бездыханный малыш по-прежнему был у нее на руках.
- Положи его на диван, сколько ты еще будешь держать мертвеца, - повелительным тоном, но достаточно мягко произнес я.
Полное спокойствие и ясность сознания ощущались мной в те критические минуты, когда, встав на колени перед диваном на котором лежал маленький трупик, воззвал я к Господу. Нет, я не просто молился, а, что называется, вопиял. Слегка справившись с потрясением, супруга тоже начала молиться. Насколько долгим было наше воззвание к Отцу Небесному, не знаю, но прервалось оно, когда мы вдруг услышали дыхание. Я открыл глаза, и был более чем удивлен. Жизнь вернулась к малютке Аскерчику. Щечки ребенка порозовели, он дышал ровно и спокойно…
…Вновь и вновь мысленно возвращаясь в ту ночь, вспоминая все в детальных подробностях, я никогда не смогу объяснить этого дивного воскрешения. Хотя скептики найдут великое множество причин, по их убеждению якобы способствовавших этому. И будут доказывать свою правоту самим себе и окружающим, преследуя цель – отвергши умалить чудо сотворенное Господом по Его святой милости…
…Заливаясь слезами радости, встав с колен, супруга бережно взяла мальчика на руки. Нежно обнимая, стала целовать его со всей присущей ее сердцу материнской любовью. А я так и продолжал стоять, как стоял, за сегодняшнюю ночь дважды ошеломленный чередующимися потрясениями и не в силах вместить в себя всю суть случившегося. По моим щекам тоже струились слезы. Я вновь склонил свою голову в молитве перед величием славы Божьей. Но сейчас это была другая молитва – молитва благодарности и прославления…
Как и было условленно, родители Аскерчика навещали его тогда, когда считали это удобным и необходимым. Обычно это случалось один–два раза в неделю. И, как правило, они приезжали с кем-нибудь из своих многочисленных родственников.
- Ну, как дела? – устраиваясь за накрытым к чаю столом, спросили гости, через пару дней после памятной ночи, посетившие наш дом с очередным визитом.
- Слава Богу! – ответил я.
- Рассказывайте! – улыбаясь, настаивала Мира, - Что новенького?
Я увидел, как Людмила заплакала и, желая скрыть слезы, поспешно вышла из комнаты.
- Что новенького…, - растягивая слова и обдумывая ответ, начал я. – Ваш Аскер умер, а это вот наш Аскер, - кивком головы указал я на малыша, которого держал на руках Измаил. – Но не переживайте, мы наше отдадим вам.
Услышанный ответ несколько озадачил присутствующих. Родственники многозначительно переглянулись между собой.
- Поясните, - недоумевал Измаил.
 Я подробно рассказал о случившемся.
- А теперь объясните мне вы, - в свою очередь попросил я, закончив повествование, - Что означал ваш выразительный перегляд?
История, рассказанная Мирой, дала ответ на изначально мучившие меня вопросы.
…Она всегда увлекалась гороскопами, с пристрастием относилась к разного рода гаданиям.  Ей было 38, когда она, одинокая, незамужняя женщина, ничего не видя в том греховного и скверного, в очередной раз пришла к прорицательнице, желая заглянуть за завесу своего будущего. 
- Вижу, вижу, дорогуша, «на фате стоишь» - значит, человека скоро встретишь, замуж за него выйдешь, - сосредоточенно-вкрадчивым голосом вещала ворожея. - Ребеночка родишь. Да вот только он не жилец будет, в младенческом возрасте-то и умрет…
Радоваться ли, печалится ли, Мира не знала тогда. Рассказала о визите к ведунье родственникам и знакомым. А через время пророчества начали сбываться. Появился в жизни Миры Измаил. Сделал ей предложение. Поженились. Когда же, измученная родами мать, увидела появившегося на свет Аскера, поняла: права была гадалка – нежилец на этом свете ее малыш.
Слух о болезни Миры и ее сына быстро разлетелся по родне, но, зная предсказания, никто не захотел им помочь…
…К весне Мире сделали металлический корсет, который стал остовом для ее позвоночника. Теперь она уже сама могла нянчиться с подросшим и окрепшим сынишкой. Час расставания настал, когда Аскеру было 8 месяцев.
- Ой, Александр, боюсь и я, и муж, что не забудет вас Аскер, - с грустной улыбкой на лице произнесла Мира.
- Вам не стоит навещать нас, - тоном не терпящим пререкания произнес Измаил. – Полагаю, так будет лучше для всех.
- Не переживайте, мы не нарушим поставленного вами условия, - сказал я им в ответ. – И могу вас точно заверить вот еще в чем: если вы будете относиться к Аскерчику лучше чем мы, если в вашем доме, в вашей семье будут процветать мир и любовь, то из его младенческой памяти очень быстро сотрутся воспоминания связанные с нами…
Увы, но этого не произошло. Вскорости Измаил начал пить. Такого рода порок, как всем известно, отнюдь не созидает, а напротив разрушает семьи. Да и «металлическая» жена, перестав его прельщать, наскучила. Они расстались.
«Человек предполагает, а Бог располагает» - так звучит народная поговорка. «Неисследимы пути Господни» - написано в Библии. Несмотря на уговор, случилось у меня еще несколько встреч с нашим приемышем. Первая из них – когда Аскерчику исполнился годик. Не помню уж по каким делам отсутствовал дома, а, вернувшись, услышал знакомые голоса, доносящиеся из гостиной. Вижу через дверной проем кухни, дочь Катя держит на руках какого-то ребенка. Заглянул в комнату – Мира с Измаилом общаются с женой Людмилой. Поприветствовал гостей. Поняв, что за малыш восседает на руках у дочери, обрадовался. Подошел со спины поближе и позвал его. А была у меня тогда, глупая, как нынче понимаю, привычка, подражая своеобразной национальной интонации Миры обращаться к мальчику: «Аске-ер, «синок»! Того, что произошло в следующую секунду, никто не ожидал. Он резко повернулся и, вырвавшись из Катиных рук, кинулся мне на шею. Он обхватил ее, обняв со всей мощью своих маленьких ручонок, прижался и затих… Казалось, ни какая сила не способна была оторвать это дитя от меня. Я плакал…
После развода с Измаилом, Мира не пала духом. Умная, предприимчивая, она наладила свой бизнес, открыв цех по производству пельменей. Как-то позвонила мне и попросила прийти посмотреть проводку. Пока я возился, устраняя неполадки, Мира привела из детского сада Аскер. Долго он ходил вокруг, да около приглядываясь ко мне, а потом заявил:
- Мам, отпусти меня к этому дяде!
«Что делать? Как мудро поступить?» - думал я.
- Аскерчик, тут к тебе соседский мальчик приходил, звал тебя, - пришлось солгать мне. – Сбегай, узнай, что ему было надо.
И едва только ребенок вышел за калитку, я быстро собрался и уехал…
Последнее, что узнал я об этой семье, повергло мое сердце в скорбь. Мира тяжело заболела. Онкология подвела черту ее жизни здесь, на этой грешной, бренной земле. Но, будучи еще на ногах, она стала прихожанкой православного храма. После смерти матери, Аскер переехал к отцу…
Восемнадцать лет – много это или мало?.. Каков же будет заключительный аккорд всей этой истории – поживем, увидим. А если не случится узнать в этой жизни, то обязательно узрим в Вечности.