Окно на Землю Детства

У детских дней своя окраска,
От синей дали берегов.
К ним возвращаемся, как в сказку,
За тридевять земных витков.

К ним возвращаемся седыми.
У них есть светлая река.
Голубизну она не снимет
Хотя подвижностью легка.

Моя Иша бежит из детства
И по долине озорной,
Петляя вынырнет не где-то,
А у Суртайки в летний зной.

И будет звать мою деревню,
Друзей моих вихрастых дней,
Приглаживая теплым гребнем —
Чтоб были тише и ладней.
 
А им дана познанья ярость
Все дальше плыть от берегов
В саженках чувствовать усталость,
Но плыть вперед на этот зов.

Даль жизни... Берег ближний правый
И стержень первый на Ише,
И детства первые забавы
Остались навсегда в душе.

Глаза закрою на мгновенье
И вновь увижу вдалеке
Родное горное селенье,
Что протянулось по реке.

И было все по перспективе,
Сельчане знали ставить где,
Разлет ее в людском активе —
Поближе строилась к воде.

На берегах дворов ограды,
Не надо далеко ходить.
Дома расставлены как надо —
Умели все же предки жить!

Деревня множилась домами,
Крепила стать свою трудом,
Гордилась хлебными полями,
Имела мельницу с прудом...

Была деревней, стала — фермой.
Исчезли улочки с Иши.
Об этом время достоверно
Получше гостю расскажи,

А мне рассказывать не надо,
Здесь детства радости слышны
Их возвращение — награда
На берегу у тишины.

Сзывает бабка Пелагея
И старый дедушка Степан.
Они внучат учить умеют —
Большой им опыт жизнью дан.

Их труд крестьянский понимаю;
Мальчишкой обуздав лозу,
Корову в стойло загоняю,
Потом строптивую козу.

Тот детства конь особой прыти
Весною теплой наделен,
С тех давних пор не позабытый,
И в памяти резвится он.

Мне хочется вбежать в деревню
В ту детства милую страну,
Где у раскидистых деревьев
Я встретил первую весну.

И ощутить былое зримо
Заимку деда, Кызырык,
Услышать пролетавший мимо
Воспоминаний теплый клик.
 
Живущий снова ярко в сердце,
Открывший в детство снова дверь,
Я у него хочу согреться,
Услышать радостную трель.

В семь лет, в жару на волокуше
Я копны подвозил к стогу,
Чтобы трава была посуше
На этом трудовом лугу.

Вечерним криком коростеля,
Настойчиво зовущим спать,
Я почему—то очень верил.
А почему?— Не мог понять.

А коростель не унимался,
Все спать уставших призывал,
Он до сих пор в душе остался,
Тот зов зовущий на привал.

К родным местам иду с поклоном.
Давно заимки деда нет,
А я ищу родник со звоном
Таких далеких детских лет.

С деревней детства корнем вросшей,
Трудами укрепляя кровь
Жила во мне — простого проще! —
Звала вперед открытий новь.

Она звала ежеминутно.
Тем не заметен ее рост.
Начало открывало утро —
Мой повседневный важный гость.

Гость приносил свои подарки,
Одаривал всегда меня
Ложились блики солнца ярко —
Посланцы будущего дня!

Они вручали радость смены.
С буланым взрослым помогать:
Нам волокушей копны сена
Вокруг зарода составлять.

Бывало вывернет веревки
Порой вертлявая копна.
Эх! Мне б отцовскую сноровку,
Как мне она была нужна.

А довезти к зароду надо,
Стараюсь из последних сил
С ней — хоть убей — а нету сладу,
Зато в избытке жаркий пыл.

Поешь, что дельно получилось.
В своих глазах ты повзрослел.
Удача шла к тебе не в милость,
А во главе мужицких дел.

А впереди на ровном месте
Началом радует зарод
Его вершина — это песня
Крестьянских наших всех забот.
 
Он против долгой стужи встанет
У той заимки, на задах
Он — вышина в семейном плане —
Взрослел и я в таких делах...

По праздникам большим осенним
Игралась свадеб череда.
Всходила на глазах деревни
Ее мужицкая звезда.

На празднике душа ликуя,
Выплескивала ярь свою,
Вела деревней плясовую,
Звала в раздольную семью.

Отдушина трудов великих...
Вокруг ее живой оси
Плясали громко, может, дико
Здесь на окраине Руси.

Ярь жизни — это от природы,
От чувства радости, любви
Бежит она от рода к роду,
От рода к роду по крови.

Бежит та ярь всегда играя,
Она от матушки — земли;
И мне она не гостевая.
Земля, во мне ее продли.

Продли ее, ведя от детства
В моих раздумьях эту нить,
И это будет мне наследством —
С ее упорством легче жить.

С сибирской стойкостью в обнимку
Упорству эту нить вести,
Вести от дедовской заимки
Свои крестьянские пути.

Наш род спокон веков крестьянский,
Труд на земле главнейшим чтил,
Он отличался постоянством,
В любом потомке нашем жил.

И этим славилась деревня,
Росла в заботах и в труде,
Жила она заветом древним,
Молилась родовой звезде.

Суртайский род алтайский древний
Крепчал с деревнею трудом.
Прошли века. Росла деревня.
Иша неслась под ивняком...

Тревожно било время В бубен,
Давало всем векам завет:
Любовь храните к рекам, люди!
Иначе не уйти от бед.

Храните лес по побережью,
Не вырубайте тополя,
Они глядят на нас с надеждой,
О мудрой милости моля.
 
И все колодцы тоже просят.
Зовут прибрежные луга,
Зовут все утренние росы.
Об этом жаждется река.

Шаманит время зазывая,
Бичует ветер но холмам,
Доходит до высот Алтая:
Срубили лес по берегам.

Доводит: реки обмелели
И рыба вниз с водой ушла.
Алтай ответил: «Осмелели.
Неважные мои дела.

А здесь не худо люди жили
И неводили чебаков.
И тополя порой рубили,
С благим намереньем — для дров...

Свистят пургою заклинанья
И по суртайской стороне
И думы эти душу ранят —
По чьей случилось все ж вине?

А что оставите в наследство?
Ох, этот ветер — зубоскал,
Простейшей шуткой, смелым средством
Дела районные шпынял,

В большие праздники деревня
В вине свои невзгоды жгла
Про берег дальний, берег древний,
Про все, чем ты, земля, жила».

И про бродягу с Сахалина,
Про Александровский централ
О всех, кто сгинул на чужбине,
Кто степью зимней замерзал.

Про всех замученных в неволе,
Про Стеньки Разина челны...
Не сосчитать тех тяжких болей,
Что в наши песни вплетены...

Мой берег детства стал положе,
В войну срубили тополя.
Иша раздумия итожит
И с ней суртайская земля.

Как будто стало и светлее
В селе нет больше тополей
Один фонарный столб наглее
Стоит бельмом у наших дней.

Домишки старые. Их мало.
Стоят от дедовских времен,
Осели, открывая дали,
Полям совхозным дав разгон.

Вот крышу школы — обновили!
Убрали старенький заплот.
Деревня расправляет крылья,
Сельчан в грядущее зовет.
 
В начальной этой доброй школе
Учился я слагать слова,
Спрягать упрямые глаголы,
Решать: сколь будет дважды два?

На этой улице широкой,
На Главной улице села
Учила школа быть стооким,
К России — Родине вела.

И красный галстук в завершенье —
Стремлений октябрятских высь,
Шагал я с этим поколеньем
И вместе с ним вступал я в жизнь,

И с ним мое упрямство крепло,
К высотам дел звало меня
Быть наравне с крылатым веком —
Вела меня моя родня.

От горных троп душа крылата,
Упорство от деревни той,
Которая трудом богата,
Роднёю теплой родовой.

И мне хотелось выше неба
Забраться, выше наших гор,
Туда, где я ни разу не был —
И ощутить душой простор!

Земля распахана навеки,
Разбужена степная ширь,
И человек стал Человеком,
И стала новою Сибирь.

И ощутить души порывы,
И в даль смотреть с ее высот,
Из сказки это чудо—диво —
Вести по небу самолет!

Вести летающую крепость,
Вести, выдерживать маршрут,
Идти на равных с нашим веком —
Таков был мой крылатый путь!..

У памяти одни занятья:
Мой отчий край зовет меня.
И много надо сил потратить
Прийти к нему на склоне дня.