Поэма о бутылке

    ПОЭМА О БУТЫЛКЕ

Я пустая и голая
И прозрачная вдоволь я,
Ну немного не новая
Зато, к счастью, готовая.

И нас много, все чистые
Даже Солнце лучистое
Проникает во внутрь к нам
На конвейере по утрам.

Прожила девять жизней я
И теперь вот десятая.
И на мне уже новая
Этикетка примятая.

Эти жуткие сны,
Видно б, зря не тревожили.
Этикетка примятая –
Знать судьба нехорошая.

Рядом тоже, как я,
Все девчонки весёлые
Нас наполнят до дна
Скоро кровью бордовою.

Вот уже потекла
Эта жидкость пьянящая.
Я опять обрела
Свою суть настоящую.

Когда тёплым вином
Наполняются души
Закрываются пробками
И глаза здесь и уши.

А потом, аккуратно,
Ровно дюжину в ряд
Нас поставили в тару
И отдали на склад

Двое грузчиков пьяных
Еле нас донесли:
Двух подружек убили,
А одну унесли.

Вот и первые шрамы
На стеклянной груди.
От увиденной драмы
Прокисает внутри.

До сих пор этот запах
От разлитой души
    Не даёт спать спокойно
В привокзальной глуши.

Вот висит календарь
Скоро «Красные дни»
Много наших уйдёт
Может даже и мы.

Наконец, на витрину
Выставляют нас кучей
Как красиво вокруг
Ничего нету лучше.

Всё блестит и сияет
Много новых друзей,
Только шум поездов
Заставляет звенеть.

Жаль, не в первом ряду
Я смогу красоваться,
С этикеткой такой
Будут все лишь смеяться.

Я в зеркальной витрине
Своё имя прочла
Знаю точно, «Кагором»
Я ещё не была.

Вот приличные люди
Попросили «Кагор»
«Но, возьмите меня!!!»
И опять тот же спор.

«Этикетка примята,
Поменяйте вино!»
Так уже раз десятый
Всё одно и одно.

Но хитра продавщица
Видно опыт большой.
Вот мужчина вбегает
В рубашке цветной.

«Дайте быстро винца,
Уже поезд уходит!»
Продавщица с улыбкой
От меня взгляд уводит.

И меня уложили
В золотистый пакет
И открытку вложили:
«Вам из Крыма привет!»

А потом стук колёс,
      Города, города
Разговоры и скрипы
И опять поезда.

Меня так укачало
Прямо пена бурлит,
Но уже по столице
Машина летит.

Наконец, тишина
И задуматься можно:
«У бутылки судьба:
Быть по сути – порожней»

Что наполнят в тебя
Эти странные люди:
Или просто убьют
Или просто забудут.

Или высосут душу
Всю до капли последней.
И с больной головой
Проживут воскресенье.

Боже, утренний свет!
Я вдруг вспомнила детство,
Свою первую жизнь,
И закуску из перца.

Молодое вино
И смешные ребята.
Я была – «Мускатель»,
А они – октябрята.

Как ругал их отец!
Когда меня недопитую
На балконе нашёл
Рядом с лужей разлитою.

Вот и утренний свет!
Как его я люблю!
Когда солнце внутри
Я по счастью брожу!

Ну, зачем так кричать!
Ну, немного примята,
Ну и что, что подарок
И круглая дата?

Как ужасно придирчивы
Люди бывают!
Никогда не поймёшь,
Для чего покупают.

Но хозяин мой
Быстро выход нашёл
Этикетку расправил
И в гости пошёл.

Вот я булькаю тихо
В левой руке
Горло крепко зажато
В мужском кулаке.

Но не очень уж долго
Продолжался мой путь
До соседской двери
И в квартире чуть-чуть.

И вот, вместе с приветом из Крыма
Передали меня в тот дом.
И поставили меж бочкой с пивом
И французским крутым коньяком.

Всех их было порядка тринадцати.
Меня приняли в эту семью
И такие здесь были градации
Каждый градус влиял на цену;.

С коньяком я даже не спорила,
Водки сами всегда по себе,
А с шампанским, ликёрами, винами
Я была на короткой ноге.

Пиво нам никому здесь не нравилось
Много места – а толк небольшой,
Что опять на меня ты уставилось?
Нет фигуры и градус смешной.

В общем, весело было, не скучно
Беспокоили люди нечасто,
Но когда открывалась вдруг дверца
Становилось ужасно всем страшно.

Кто-то должен уйти – это ясно.
Вот рука уже тянется к нам:
И за горло меня взяли тесно,
Но тут спас этикеточный шрам:

Покрутили и тут же вернули
Со словами: «На взятку нельзя».
И тогда ещё все пошутили,
Что останусь я скоро одна.

Но а я была только довольна,
Что красуюсь обратно в шкафу,
Только жизнь потекла так фривольно,
Как весь год подкатил к декабрю.

Никогда не любили мы праздники,
Слишком много было потерь
И предчувствие было ужасное
Каждый раз в Новый год, и теперь.

Тридцать первого, ровно в одиннадцать
Шкаф открылся, и взяли меня,
И не надобно быть тут провидицей,
Чтоб судьбу разгадать для себя.

С меня вытерли пыль серебристую
И поставили в центр стола
Рядом с чёрной икоркой зернистою
И бутылкою коньяка.

И хрустальная люстра, играючи,
Подмигнула мне ярким огнём
И тогда поняла, что мечтаю я
В каждой жизни, лишь об одном:

Что когда-нибудь стану я люстрою
Может быть, даже и хрусталём,
И украшу любую жизнь тусклую,
И светить смогу ночью и днём.

Стану младшей сестрой бога солнца
Вдруг мечты оборвали слова:
«Кто попробует с Крыма гостинца
И креплёного выпьет вина?»

Вот уже надо мной дикий коршун –
Металлический штопор кружит
И вонзятся железные когти,
И один раз душа закричит.

Коршун выдернет кляп изо рта
И польётся бордовая суть,
И останусь опять я одна
Без души, но с мечтами чуть-чуть.

Вот под музыку прыгает пол,
Я лежу под столом, отдыхаю.
Но зачем забивать мною гол?
И под стул, как в ворота, влетаю.

Я подумала, что уже всё!
Наконец-то, теперь умираю:
Проплыло стеклодува лицо
И волшебный конвейер до рая…

К сожаленью! То был просто обморок.
Я очнулась уже в январе
Рядом пепел, окурок и окорок,
А я мёрзну на зимнем окне.

И лишь солнце меня согревает,
Наполняя теплом до краёв
Видно, только оно понимает,
Что не может пустой быть любовь.

И я вспомнила пятую жизнь:
Меня парень один приобрёл.
Я была тогда «Хересом», кажется,
Меня выпили вместе со льдом.

Его девушка очень приятная
Допивала меня из горла.
И дыхание её мятное
Оставалось во мне до утра.

Но а ночью они отражались
В сонных танцах, во мне и в окне.
Язычки тусклых свечек качались,
Поглощая всех мошек в огне.

А потом, как всегда, по этапу:
Стеклотара, машины, завод,
И конвейера жёсткие лапы
И опять у души – новый сорт.

Тут всплыла вдруг, моя жизнь седьмая,
Где душа моя маслом была
Слишком часто её мне меняли
И скользить приходилось всегда.

А в восьмой я лечила кого-то,
А в шестой – на банкете была,
Нас тогда вместе с водкой смешали
Голова так трещала моя.

А четвёртую – лучше не помнить,
На второй – прокисла душа.
В общем, столько всего, и не вспомнить,
Только счастье своё не нашла.

А душа быстро так вытекает
Без неё, но какой разговор?
Пустота – только звон оставляет,
В глубину проникая, как вор.

Всё понятно, меня уже моют,
Скоро будет десятый этап,
Опять старую сумку откроют
И уложат всех ровненько, в ряд.

Только что это? Очень щекотно,
Нежно кисточка гладит стекло,
Как волшебно, тепло и приятно!
И какое родное лицо.

Резкий запах, но яркие краски
Заиграли лучи бирюзой.
Я как будто в сапфировой маске,
А сама стала синей волной.

Я, как капля души Океана,
Улетевшая в сизый туман,
И застывшая там, без обмана
Без причин, без морщин, без изъян.

И теперь я стою в кабинете
В синем платье и с розой внутри.
Очень странно, сейчас на рассвете,
Ощущенья нет пустоты.

Я наконец нашла ответ
Раскрыла сущности секрет:
Душа ведь не была в вине,
Она всегда была во мне.