Сказ о Дикой Охоте тринадцатая глава

Чёртова дюжина

***
Хейти:

- Нифига себе метода - то налей, то пожалей.
Навью тварь, проклятье рода позабытых королей!
И кого НЕМА, родная (в сене, что ли, не сыскать?)
Вострой Пяткой подминая, ты, поди, притопчешь, мать,
Сеновального-то деда: изобидишь, прогневишь.
Как у пьяницы-соседа будет: лишь труха да мышь...
Семь костров палила Хейти – солнце славила-звала!
На огнях волшебных этих жгутся хворости дотла.
Подолом махала Рада – ишь, пожарного мечта!
Одеваться в небо надо – люба миру красота. :-))
Да и тряпка не зашает, сбережёшься от беды.
...
Я, поди, тебе мешаю, мысли скачут не туды.
Ничего с собою, шкодой, я поделать не могу:
То ль привычка, то ль метода... Провалиться, если лгу, -
Рода древнего наследье – способ болести пужать
Колокольцем чистой меди. По простому, значит, РЖАТЬ!
Завивая крепкой плетью силу Ветра и Коня.
Не кори занозу-Хейти, то есть, вредину-меня.

*** 
 
Дочь Ньерда:

- Помогаешь, дорогая, - лыко всякое в строку.
Ну а я чертей пугаю да оладушки пеку.
И поржать могу неслабо, - нам, коням, не привыкать
Бить копыта по ухабам да торить в болоте гать:
Приключений-то на Пятку в огороде не найдёшь...
Погоди, прорежу грядку да поржу, едрёна вошь.
;-)

*** 
 
Хейти:

- Эк снесло сестру с устатку (посыпаю пеплом плешь).
Приключений-то на Пятку в огороде – Пяткой ешь!
То собака отвязалась, потоптала помидор,
То тыквёныш, вредный малость, перелез через забор.
То ведро летит в колодезь, то под яблоней коза...
Огородна скорбна повесть переплёвывает за
Детективны перепутки, за любовны камыши,
За военны незабудки - знай пишЫ да не шуршЫ -
Переплёвывает лихо по параметру страстей,
Приключенных заковырок – помнишь сказки для детей
Чиполинного расклада да кумтыквенных дилемм?
Не стояли наши рядом – слава Джанни... Слава всем,
Кто находит подле хатки под листочком лебеды
Расчудесные загадки, да рассказки -
растуды...

***

Дочь Ньерда:

- Не стояли наши рядом? :-) Ой, родная, не смешЫ!
У меня ходить парадом под началом черемши
Научились и крапива, и осот, и лебеда.
От токая детехтива, растудыть её в ...туда.
Лысый кот на задних лапах оббегает за версту,
Чуть зачует этот запах.  В огороде на посту
Рассекает между грядок, как заправский часовой.
И следит, чтоб был порядок, - отвечает головой.
Пёс бесхвостый воет песТни на растущую луну –
Чем длинней, тем интересней – про любовь да про войну.
И мечтает стать каретой кажный тыквенный «Порше».
Но куплеты нынче летом всё одно – о черемше.
;-)

***
   
Хейти:

- Под запретом, дева, нынче, лебедынюшка трава.
Наркотой чинуши кличут, строят грооозные слова.
Ты бы, это, аккуратней с лебедою-то была.
Ить посодють! Неприятно. Загрустит в углу метла.
И с петрушкой осторожно – тоже глючна, вот те зуб.
Черемшу, вестимо, можно. И крапиву можно. В суп.

***
 
Дочь Ньёрда:

- Вместе сядем, дорогая, да расскажем про любовь,
Чем плясать, народ пугая, в ожерельях из зубов.
И чинуше бы послушать – полно шамкать над душой,
Занавешивая суши с ламинарией лапшой.
Ламинария-то глючит дюже – круче, чем осот.
Крошит в суп осот колючий новый повар – Синий Кот…
Всем известно: время – делу, а потехе – только час.
За потехой пролетело лето цельное у нас.
Я поржать не возражаю и горазда завсегда.
Чай, метода не чужая, - не составила труда:

http://www.stihi.ru/2011/08/12/6818

Только лето упустили – укатилось со двора.
Догоню ли? Пятка в мыле – попытаюсь до утра
Наверстать. Как говорится в эскадрилье – от винта…
Мой поклон тебе, сестрица, за Учёного Кота!
Подарила не забаву, дескать, на-кось, пофорси.
Уж такой котейка бравый – за помощника мерси!
В кладовой навёл порядок, разобрал забытый хлам,
Вымел мусор из тетрадок, снял тенёта по углам.
Аккуратному Мурлыке не нарадуюсь теперь.
Хоть и лемперт, но не дикий, а вполне культурный зверь –
Мудрый Маг, Хранитель рода Позабытых Королей.
Подрастёт к исходу года, станет норовом смелей
И обскажет непременно, как порядочный Баюн,
До исходного колена родословную свою.
А пока ещё не шибко в болтовне поднаторел,
Мне чеширскую улыбку демонстрирует, пострел.
И находчивый, и ловкий, и смышлёный – чисто клад.
Так орудует шумовкой, будто чёрт ему не брат.
(Чур хвостатый и рогатый, козлоногий мелкий бес,
Несчастливый, небогатый, кратно клятый до небес,
За хулу и поношенья зла-обиды не таи, -
Уповают на прощенье пра-пра-правнуки твои…)
---   
Поспевает суд за делом, чёрту дюжина видна:
Зашумела, загудела, будто улей, астана
В ожиданье фестиваля… Хвост не прячьте под кровать,
Воевали, выживали, - не пора ли станцевать?

http://www.stihi.ru/2011/06/18/6287

---
Прежде чем опять у печки пряжу сматывать начну,
Да за яшмовым колечком мой клубочек в астану
Не покатится вприпрыжку, - дескать, мало гостевал, -
Наугад раскрою книжку. Что там вышло? - «ФЕСТИВАЛЬ».
Что же это за петрушка? Что за пластырь на живот?
Что за игрище-пирушка, развесёлый хоровод?
Бают – праздник, бают – радость, состязанье в красоте.
Триумфаторам – награды, слава – магии, мечте.
Под влиянием искусства изменяется зверьё:
Трансформируется в чувство первобытное чутьё.
Но процесс  не слишком бурный – не торопится бегом:
Контингент цветёт гламурный на течении благом.
Чью головушку идея посетила – знает Чур.
Но голодным лицедеям крыса крикнула: «Плачу!..»
И, всему назначив цену, коньюнктурою рулит,
Возведя мошну на сцену – свороти-ка монолит.
Предприимчивая крыса точно знает, что почём,
И актёра, и актрису в стойло манит калачом –
На голодный-то желудок до красивых ли рулад?..
Жаль – продукт похож на чудо, как г…но на шоколад.
Завернули в яркий фантик – завлекать безмозглых дур,
Прицепили с боку бантик – кушай, плебс, культур-мультур…
Козлоногому вестимо: у корысти форс да прыть,
Но корысть несовместима с тем, что следует ДАРИТЬ.
Просто так дарить, без цели. Делать мёртвое живым.
Настоящий дар бесценен. Тем, по сути, уязвим.
Потому-то беззащитен в мире, где царит бабло.
В этом мире не ищите колдовское ремесло.
Угасают менестрели и уходят в мир теней.
Душу славой не согрели, - ДАР обуглился на ней…
---
…Интересно: как у нашей дружной троицы дела?
Поглядим, в какую кашу их дорожка завела.
Соловей – не канарейка, любопытство – не порок.
Захотелось и Андрейке надкусить Большой Пирог…
В сладкой патоке загула быстро вязнет коготок.
Коготочек затянуло… Только дудка – не свисток,
Не поётся ей без ласки и душевного тепла.
От загульной свистопляски будто вовсе умерла.
Но ему какое дело? – жизнь одна и коротка…
Закружилась, загудела непутёвая башка.
Покатились чередою нескончаемые дни,
Заливались не водою рампы белые огни.
Фестивалил  понемногу – впечатлений на века:
Где-то встретил заводного чумового чувака,
К Пластилиновой* Вороне подались на косячок,
Задержались на перроне, погуляли (пустячок) –
Понеслась на карусели кучерявая игра:
Подобрали, обогрели, подогрели, обобра…
Худо-бедно жили-были, поистратились в пути:
То вагоны голубые, то за крышу заплати…
Полинял, поплыл Андрейка, будто с горочки сугроб.
Перемкнуло батарейку, потрепало – краше в гроб.
Уцелел буквально чудом, не загнулся – пронесло.
И не стал дежурным блюдом*. А дружку не повезло.
В день рождения чудила дал последний свой концерт:
От «баяна»* с «крокодилом»* гены всмятку – и пинцет.
Оказался неприглядным смерти ласковый оскал.
Не её в толпе нарядной Че потерянный искал…
Шибко гневалась Алиса на приятеля-дружка:
Как-то раз подбила крысу утянуть из рюкзака
Подгулявшего Андрейки позабытую свирель,
Чтобы ухарь без жалейки хоть немного присмирел.
Почитай, что оскопила - учинила произвол.
Но увы, не тут-то было. Даже ухом не повёл.
Поплелась смиренно следом, спрятав дудку на груди.
Заговаривала беды, ворожила: «Отведи…».
Супротив Курносой, дура, встала и уберегла…
И во всём винила Чура. Дескать, Чур – причина зла:
Друга милого попутал, - засвербило под ребром.
Невзлюбила Чура люто. А просила бы добром,
По старинке, по укладу, чинно: «Чур, [храни] меня!..»,
То, глядишь, и дудка (Рада) избежала бы огня…
…Шибко пенилось веселье – переполнило бадью.
Воет Чудище с похмелья, ищет дудочку свою.
Дудки нет, какая жалость. И Алисы нет как нет.
Неужели убежала, затерялась в астане?
И не думала Алиса от Андрейки удирать.
Просто маленькие крысы попросили поиграть.
Вот она и поиграла. Без корысти, от души.
А они кричали: «Мало!..», дружно хлопали: «Пляши!..»
Ладно вышло да красиво, зажигательно вполне.
Далеко про это диво слух бежал по астане.
Крысы выпрямили спины, подтянули животы –
Небывалая картина невозможной красоты…
Озорной улыбкой тайна озарила Фестиваль,
Заискрившийся спонтанно. И никто не уставал –
Ни крысята, ни Алиса в эйфории волшебства,
Ни свирель (Альфёдру виса – без сомнения жива!..).
А в разгаре карнавала наш сердитый паренёк,
Как ни в чём и не бывало, завернул на огонёк.
Поглядел – и будто снова всё и сразу на кону.
А потом ударил словом. Инда плетью жиганул
Или вздёрнул на верёвке: «Эта музыка – моя!..»,
Отмахнул сплеча: «Воровка! Подколодная змея…»
Электрического стула хуже душу жжёт навет…
Тут она и полыхнула, Поскакушка-Огнецвет.
В белом пламени застыла, неподвижна и бледна, -
Шок. Неистовее силы не видала астана.
Незнакомая, другая, - страшно, жутко хороша.
А у ног её – кругами старый тятенькин кушак.
Из кольца в кольцо змеится, ражим золотом слепит.
В небо сыплются зарницы, шают сполохи в степи.
Вот ведь грянула какая неминучая беда…

---

...Я на этом умолкаю, но отнюдь не навсегда.
Наберу воды в колодце да на полымя плесну,
Пусть когда-нибудь вернётся песня Рады в астану...

***