С. К. Заводная Птица

Умолкла Птица. Кончился завод.
Под шестерёнкой бег не возродится.
Прервав души измученной полёт,
Разбилась оземь Заводная Птица.

Попробую до края не дойти,
Среди потоков памяти воскреснуть.
Зажав в кулак последнее "прости",
Я поднимусь из зрительского кресла.

По капельке, почти что не дыша,
Заставлю сердце с этой ролью слиться.
И то, с чем вдруг не справится душа,
Теперь закончит Заводная Птица.


***


Глаза живут движением секундной.
Семнадцать, восемнадцать... Отпустило.
Погибло время. Напрочь. Абсолютно.
Полпервого. Минутная застыла.

Здесь некуда спешить. Синеет обод
Окружности, гремящей тамбурином.
Часы - такая штука. Только повод
Лечиться ими с ломаностью мима.

К семидесяти двум прибавить вечность,
Сто сорок дней - сургучною печатью.
Не веришь мне? Да веры - бесконечность!
Она - одна!.. И времени объятья.

Секундная врастает тонкой веткой.
Дымится сухожильная обмотка.
Как раньше... Бьётся статус. Птицы в клетке.
Минутная? Полпервого. Всё чётко.

Суровый Кронос сердце разъедает
Часами с концентрацией меланжа.
Двенадцать тридцать. Больше не бывает.
Не сдвинется, пока... Хотя, неважно...


***


Шаг за шагом. Среди пепла,
Среди каменных руин -
"Я" - очнулось и воскресло,
"Ты" - сломалось до седин.

В суете местоимений
Разломились пополам -
"Мы" - до мании сомнений,
"Вы" - до боли по утрам.

В лицах строим перемены,
Исчезаем навсегда -
"Он" - на поиски замены,
А "Она" - по городам.

Пропускаем личность фразы,
Погружаемся во мрак,
Где "Оно" - кромсает сразу,
А "Они" - сперва вот так.

Переписаны страницы,
Под последнею строкой
"Я" - тебя отыщет в лицах,
"Ты" - меня... не здесь... с другой...



***


Всему на свете свой предписан срок,
А я не исключение, Ей-Богу.
И то, что было светлою дорогой
Теперь лишь расколовшийся порог.

В часах с кукушкой кончился завод,
Повисла цепь безжизненною плетью.
Как прочно не вяжи, порвутся сети,
Когда прогнить наступит их черёд.

Не сшить, не залатать, не завести
Часы утраты, неводы, пороги.
Не отыскать на картах те дороги,
Где камни с битой надписью: Прости.

Шесть букв, шесть звуков - росчерком пера,
Ножом тупым, гвоздём или зубилом.
Две буквы следом. Вниз, правей - Простила...
А дальше - доживая до утра,

Впитать в себя красоты тех часов,
Что были мне отведены для счастья,
Забрать их у меня никто не властен,
Как у земли некруглость с полюсов.

И жить всегда в предчувствии потерь -
Такая, право, мелочь. Привыкая
К такому складу жизни, я - другая
Сниму остатки прошлого с петель.

Сожму тепло в кулак. Сказал Басё:
"Полезен и цветок без аромата".
Смахнув слезу украдкой, виновато
Вам улыбнусь легонько... Вот и всё.


***


Потолочные трещинки - ряд несветящихся звёзд,
В идеальности белого строю воздушные замки,
Узелок к узелку воздвигаю верёвочный мост,
На перила срезая свои сарафанные лямки.

Отпускаю на волю наскальный ручной водопад,
Что в висячих садах омывает цветущие камни,
И колосса нетленного мрачный недвижимый взгляд
Закрывает от тьмы расписные узорные ставни.

На вершине миров пошатнувшийся древний маяк
Режет в полосы свет непроглядности краткого мига,
Где крестом в небесах выжигает мистический знак
На изломе дорог в предвкушеньи душевного сдвига.

Простынёй накрываясь, теряться в постройках ума,
Дожидаться врастания граней в сердечность сплетений,
По кирпичику рушить мосты, маяки и дома,
Пресекая уверенность: жизнь не даёт повторений.

Только утро же вечера... Лист проживёт календарь,
Лейкопластырем нежности склеит подмокшие раны.
Стрелки дрогнут в часах. И осветит ослепший фонарь
Повторением лучшего путь в потолочные страны.


***


Ощущение боли. Живое. До привкуса крови.
Там, под рёбрами, сердце свернулось в дрожащий комочек.
Проживать в этой памяти болью нахлынувшей нови
Просто не-вы-но-си-мо. Она же и хочет, и хочет

Посрезать с меня плёнку улыбчивых счастье-мгновений,
Расплести мои косы под жуткое клацанье ножниц,
Утопить в монологах непрозы-нестихотворений
На метели листов с желтизной апельсиновых кожиц.

Уводя по путям в "сквозьтуманную" арку недетства,
В одиночество юности с запахом папиных "с фильтром",
Как же мне в наготу от тебя, моя память, раздеться,
Захлебнувшись бесстыдно в пожаре коньячного литра.

Отпусти меня! Слышишь?! Я выбрала время возврата!
Не ломай мой построенный заново спичечный домик!
И смычок - на две части. Мне ближе теперь пиццикато
Да стихов на столе белоснежный нечитаный томик.

До каких же потерь мне с тобою, о, память, сражаться?!
Посмотри: я дышу! Я отныне из неодиноких!
Почему же так больно, до стона, как в те восемнадцать,
Где садовые розы, шипы и кровавые щёки.