2002. Я был по уши в воде...

Я был по уши в воде в прямом смысле слова
И думал о том, что вряд ли бы проснулся сам;
Палатка хлопала брезентом и в треугольниках проема
Маячил Димон, который оставался верен друзьям...
Он тормошил меня за воротник сырой рубашки
И вдохновенно приговаривал: "Давай же, вставай..."
Чувствовал себя я скверно, переворачивался тяжко,
Больше ворчал: "Митяй, что застыл?.. Помогай..."
Справились... Снаружи нас ждала забавная картина, -
Стас кис в спальном мешке у остатков костра;
Я лишь присвистнул: "Да уж, действительно сильно,
Он так сражался за это место с Лехой вчера..."
Панчер как раз двигался со стороны густого леса,
На его плечо опираясь, волочился Глушаков Игорек;
В нем не было конечно же значительного веса,
Но тем не менее Леха расслабить ноги не мог...
"Помогите, мне плохо... Я ослеп от алкоголя!.." -
Глушак обнажил перед всеми белки своих глаз;
"Я бы бросил в чаще его, будь на то моя воля,
Он в руку вцепился, как клещ впивается в нас..."
Насторожился наш друг, громче вдруг запричитал:
"Господа, принесите мне водки и это пройдет!.."
Дмитриев расхохотался и, успокоившись, тихо сказал:
"Панчер, расслабься... Тут битый небитого везет..."
Вчетвером мы залезли в салон Transportera,
Отдав Петрова во власть проливного дождя;
Там в эпицентр попали непонятного спора,
Романов бил себя в грудь: "Прожег обшивку не я..."
Титов: "Я тоже не имею отношения к дырам!..
У меня нет привычки в чужих тачках дымить!.."
"Да ты один из первых курильщиков в мире!.."
"Нет... Я полагаю, что ты продолжаешь им быть!.."
Митяй поднял раскрытые ладони: "Бог с нею,
Не будем предаваться ссорам, других масса дел..."
Глотая пиво, Гетта целовала Панчера в шею,
Я просох, Игорек под общий хаос прозрел...