III. Отелло

Раскалённая пустыня.
Краска движется слоями
Вдоль прямого горизонта.
Шириной слои равны.
Солнце белым диском между
Первых двух полосок цвета
Спит колючими мазками,
Нарушает их покой.
Небо сине-бирюзово
Лишь вверху; чуть-чуть пониже
Тонет в мертвенно-багровом –
Примиряет диск контраст.
Вся пустыня – два бархана,
Словно грудь любимой дамы.
И барханы дышат, гнутся,
Отвратительно желты,
До кровавого багрянца
Краем нежности коснутся,
Захлебнувшись, наглотавшись
Сладкой, вязкой красноты.
Меж песками и по краю,
Виден слой, что разорвали
Возвышением барханы,
Тёмно-бирюзовый цвет.
(Неприлично морю в небе
Трогать девственность пустыни,
Раскалённой до предела,
Но поделать что уж тут).
Вот и все 4 слоя,
Что видны обычным глазом:
Бирюза, багрянец, море,
Два бархана. Солнца диск.
Но в пустыне на закате
Притаился и слой пятый –
Тот, что виден лишь артистам,
Умирающим в жару.
Он не толще предыдущих,
Так же: 2-3 сантиметра,
Но ничто не нарушает
Прямоты его границ.
Самый нижний, он растёкся
Вдоль каймы холста, не тронет
Его линии ни солнце,
Ни взбесившийся песок.
Цвет – молочно-шоколадный,
Что казалось бы невинным,
Но ведь смерть неотвратима,
Потому один артист
На последнем издыханьи,
Щекоча живот пустыни,
Углядит в том шоколаде
Чёрных мускул силуэт.
Это дремлет чернокожий,
Виден торс его и шея,
Вся в набухших кровью венах,
Видно тень его ресниц.
Спит в углу, являя профиль,
Подогнув под череп руку
Левую, на правой дремлет
Дева нежной красоты.
Рыжина волос той девы
Тело оплела мужчины,
Пробралась в слой шоколада,
И змеёй спит у границ.

2011.