Мамин День

Ближе к пенсии жизнь Майкла мало походила на яркую, уникальную, которой хотелось когда-то в молодости, и которая казалась не за горами, когда продал свой хорошо раскрученный магазин в Нью Йорке и развелся с женой...

Переезд в "родные пенаты" как-то остепенил. Желания быстро утеряли приоритет, уступив место спокойной, размеренной, в чем-то аскетичной холостяцкой жизни. Городок Оуэн Саунд был самое подходящее тому место. Северный Чикаго, как его некогда величали моряки, нынче превратился в спокойный канадский городок с относительно небольшим центром, коих в восточной части Северной Америки – тысячи. Теперь он уже не ровня ни Чикаго, ни даже Торонто. И тем не менее, именно в этом маленьком городке Майкл ощущал непередаваемый прилив сил. Здесь он знал каждый уголок, каждую улочку, даже каждую трещину на кирпичном заборе вокруг городской ратуши, а они хорошо знали и помнили его. Здесь сохранилось его детство – самая замечательная пора жизни, когда еще был жив дедушка – герой первой мировой, научивший Майкла основам грамоты. Именно отсюда ушел на фронт отец, так и не вернувшийся обратно.

Слава Богу, жива мама. После войны она переехала в дом своих родителей, подальше от Оуэн Саунд, на противоположный берег залива. Сегодня 200 миль по шоссе – не такое уж и серьезное расстояние. Дом маминых родителей в Карлинг, Онтарио Майкл помнил смутно, так как не любил туда ездить. Старики принадлежали к какой-то религиозной секте, и вечно были недовольны тем, что мама позволяла сыну лишнее. Они не сильно приветствовали его не по годам ранние успехи в чтении, и строго-настрого запрещали любые книги, кроме религиозных. Всякий раз, оказавшись в их доме, Майкл ощущал себя узником, которого лишили воздуха свободы. Хотя, несомненно, и бабушка, и дедушка по-своему любили его.

Май в этом году выдался особенно пахучий. Ранние нарциссы и совсем еще крохотные, но уже раскрывшие свои чудесные бутоны, тюльпаны на городских клумбах благоухали тем особенным ароматом, который однозначно уникален для любой местности. Он не меняется с годами, возвращаясь каждую весну, магическим способом принося с собой некий архив бесконечно приятных воспоминаний, накопленных за все предыдущие годы. Этот запах несомненно связан именно с этим местом. Совсем неподалеку, в парке на набережной, всего лишь каких-то шестьдесят с небольшим лет назад играл оркестр, провожали летчиков на фронт. Среди них был и папа. Чуть позже, на том же месте, в сопровождении того же оркестра, и тех же запахов, Майкл праздновал с одноклассниками окончание школы. Редкий случай, по которому мама расщедрилась и дала денег на новенький костюм... Ах, каким особенным днем был этот выпускной!

“Ой, так сегодня же мамин день!” - мысль на секундочку ошарашила, - “Не вчера ли?!”

Не пропустил ли он такой важный день? Нет, слава Богу, нет! Конечно же - сегодня! И это прекрасно объясняет его неосознанное желание с утра прогуляться в центр города – конечно, нужно заказать букет цветов для мамы. Вот и старинная цветочная лавка. Правда, уже несколько раз сменившая свое название, но все так же завлекающая прохожих дивными композициями в низкой витрине. Особенно изысканный запах стоит внутри магазина. Кажется, он собирался там годами. Каждый из миллионов побывавших здесь цветков оставил свою маленькую лепту, несколько молекул уникального запаха, которым не дано покинуть эти стены. Их роль теперь – жить здесь вечно, как музейным экспонатам, молча храня тысячи разных историй в одном, специально  отведенном для этого месте – прохладном и влажном здании магазина-музея.

У прилавка – маленькая девочка лет семи, встав на носочки перед кассой, доверительно просит о чем-то продавца, заглядывая ему в глаза так откровенно, как делала бы это во время молитвы перед иконой Святого Николая. Ее демисезонное пальтишко уже давно просилось в утиль. Наверное, родители, как это водится в небогатых семьях провинциальных городков, планируют подарок к осени, а этому пальто осталась лишь последняя весна.

Во взгляде девочки какая-то безысходность. Продавец явно обидел ее чем-то. Вот-вот она разразится потоком слез.

“Нет-нет”, - подумал Майкл, - “плакать мы не будем. Наверняка не хватает какой-то мелочи на букетик.”

Предвкушение возможности прийти кому-то на помощь в самый правильный для того момент в мгновение переполнило сердце Майкла особенным теплом. Если он прав – а в данном случае он был абсолютно уверен в своей правоте – он был готов помочь купить девочке самый красивый букет в магазине. Ведь наверняка она старается для мамы.

Завидев, что в магазин вошел посетитель, и он может услышать разговор с продавцом, девочка быстро опустилась на носочках, повернулась к выходу, и опустив голову так, чтобы никто не заметил слезинок в ее глазках, попыталась проскользнуть к выходу, в полушаге от Майкла.

Всегда мечтал иметь двух дочерей, но жизнь сложилась так, что детей так и не нажил, Майкл всегда с особой нежностью относился к соседским детишкам, и в Нью Йорке, и здесь, на севере Онтарио, в его родном городке. Чуть присев на корточках, он встретил обиженное создание лицом к лицу. Откровенно, с сочувственным выражением, полным доверия голосом он спросил: “Что-то случилось? Могу я тебе помочь?”

Секунду-две девочка решалась. Говорить или нет? В ее глазах, в выражении лица, в осанке отражалась яростная внутренняя битва испуга и надежды. Надежда победила. Слегка приподняв бровки, стесняясь своего положения, она все же пересилила себя сказать: “Я думала, у меня хватит на цветок, но у меня только 75 центов”.

Добрая улыбка озарила лицо Майкла – “Выбирай свой цветок – я заплачу”. И не меняя улыбки, продавцу: “Вот этот букет, пожалуйста, доставьте по адресу Бэйвью Драйв, Карлинг, вот здесь”, - он записал полный адрес на бланке заказа.
“Вот эту открытку, пожалуйста, и посчитайте, также, цветы для этой прелестной принцессы.” Майк перевел взгляд на сияющую от удовольствия исполнения мечты маленькую принцессу в ее не по годам коротком пальтишко.

“Какое же это счастье” – подумал он, - “когда дети вот так заботятся о своих родителях. Интенесно, чей она ребенок? Очень похожа на его одноклассницу Дженнифер Холмс. И пальтишко точто, как будто из сороковых годов...”

Из магазина они уже выходили вместе, оба довольные произошедщим. Не сговариваясь направились в одну сторону.

“Постой”, - сказал Майкл. “Выглядит так, что нам в одну сторону. Позволь, я провожу тебя?”

“Хорошо”, - согласилась уже сияющая от счастья принцесса и протянула Майклу маленькую ручонку. Так они шли, вдыхая чудные ароматы майской улицы, кивая приветы встречным прохожим и заражая их своими очаровательными улыбками.
У ворот городского кладбища девочка остановилась и сообщила: “Мне – сюда.” “Хорошо, пойдем”, - и Майкл вошел вместе с ней в арку ворот и замедлил шаг на аллейке, когда принцесса вдруг отошла в сторону к холмику с деревянным крестом и надписью “Мария К. Адамс, 1970 – 2002”.

“Здравствуй, мамочка! Это тебе. С праздником тебя, милая моя! Вот этот дяденька помог мне купить цветы. Он очень хороший.”

Принцесса обернулась к Майклу. Но теперь он старался спрятать свой взгляд, чтобы не выдать слез, накативщих на глаза, хотя ему это и не удалось. Девочка, похоже, поняла его состояние, но постаралась сгладить ситуацию: “Спасибо Вам, дяденька! Теперь мне пора”, – и  она вприпрыжку побежала по аллейке в сторону арки, а оттуда свернула обратно к центру города.

Несколько минут Майкл не мог сдвинуться с места. Волна чувств нахлынула на него и укрыла всего с головой. Он не мог вдохнуть, погруженный в этот кипящий поток, глаза перестали различать что-либо вокруг, горько-соленая жидкость текла по щекам, оставляя блестящие на солнце шрамы.

Вдруг, как будто вынырнув из пучины, он глубоко и громко вздохнул. Казалось, вздох этот наполнил все его тело, поднял его, как детский воздушный шарик, высоко-высоко над землей, и медленно опустил на скамейку на аллейке кладбищенского парка.

Слезы не переставали градом катиться из его глаз. Вдруг, не понятно отчего нахлынул приступ дикого кашля. “Курить ведь бросил еще 20 лет назад? Странно, откуда?” Эта мимолетная мысль наконец вернула сознание. Отдышавшись, придя в себя, Майкл медленно поднялся со скамейки и направился к выходу. Домой идти – направо еще метров 500, но он повернул к центру, назад в магазин.

Посмотрел на часы. На скамейке он просидел минут 20-30. Не много, еще может успеть. Продавец озабоченно посмотрел на него: “Что-то случилось? Я могу помочь?”

Майкл достал копию заказа. “Вот, этот заказ. Я хочу отменить доставку. Можно я заберу цветы и открытку? Спасибо. Вы не знаете, случайно, во сколько отправляется автобус на Бэрри?”

С пониманием и уважением, заворачивая букет в щелестящую прозрачную пленку, продавец ответил: “Автобус отправляется через 15 минут, сэр. Вы успеете. Вот ваш букет. Приятного вам праздника.”


(История написана на основе реальных событий. Имена персонажей и места событий - вымышленные.)
http://vfursov.livejournal.com/33999.html