Гранат

ГРАНАТ

  [Соки выработаны из цельных плодов по новейшей технологии.
Этикетка.] - эпиграф

  Вера аккуратно сняла с граната кусочек кожуры и сначала ничего особенного не заметила. Но, едва потянувшись за большими и аппетитными красными зёрнами, она тут же с испугом отдёрнула руку. Среди зёрен, на месте одного из них, свернувшись, лежал ребёнок. Он был розового цвета, так что несильно отличался от зёрен, поэтому Вера его и не увидела сразу. Из живота ребёнка куда-то в глубь граната тянулась пуповина. Вера поняла, что этот ребёнок ещё не родился, и взглянула на свой живот. Он стал плоским, словно и не было никогда шести месяцев беременности. Материнским чутьём Вера поняла, что теперь её ребёнок живёт не у неё внутри, а в этом гранате. "Ой, а если бы я не снимала кожуру, а разломила гранат?" , "А если бы я не заметила ребёнка и съела его?" - почти одновременно вспыхнули в её сознании две испуганные мысли. Теперь Вера боялась держать фрукт, не доверяя трясущимся рукам. Она положила его на подоконник, под лучи ласково греющего летнего солнца, и осторожно, словно боясь потревожить дитя, вышла из кухни.
 
  Желание чего-нибудь фруктового не прошло, однако теперь Вера боялась покупать гранат. Решив купить винограда, она оделась и пошла в овощной.

  Очередь в магазине поразила Веру. Никогда ещё она не видела столько людей на такой небольшой площади. Но винограда хотелось сильно, и Вера встала в конец толпы.

  А очередь шла очень медленно и нудно. В магазине было душно, и если не сильный запах испорченных овощей и фруктов, то пахло бы пОтом. От скуки в мыслях Веры виноград и гранат вдруг объединились в новый фрукт: виногранат. Она представляла его по-разному: то в виде граната с зёрнами из крупных виноградин, то в виде грозди гранатовых зёрен.

  Дождавшись своей очереди (прошло около часа), Вера купила у грубой продавщицы килограмм винограда, с трудом развернулась и протиснулась сквозь толпу и наконец вышла на свежий воздух.

  Придя домой, она положила виноград в холодильник и села за стол. Она всё не решалась подойти к подоконнику и взглянуть на гранат. В её представлении гранат был ужасно хрупким, она боялась, что он рассыпется. Но, набравшись духу, Вера всё же встала, повернулась к окну и бросила взгляд на гранат. Слово "Боже" холодным электричеством проскользнуло по её позвоночнику и вырвалось изо рта, оставив внутри ощущение окаменелости и немощности в ногах. Часть граната, свободную от кожуры, покрывала густая зелёная плесень. Со смешанным чувством страха и отвращения Вера протянула к гранату руку и еле заставила себя его взять. Корка плесени, слегка шелохнувшись, лопнула, и из образовавшейся трещины вытекло немного прозрачной жидкости. Держа гранат между большим и средним пальцами на вытянутой руке, Вера взяла другой рукой целлофановый пакет и кинула туда испорченный фрукт. Ударившись о пакет, плесень и вовсе размазалась, оставив на целлофане буро-зелёное пятно. Впрочем, Вера больше туда не смотрела. Она обулась, вышла на улицу и пошла к помойке.

  У мусорного контейнера на Веру без особого интереса взглянул, оторвавшись на миг от чьих-то костей, огромный серый пёс. Вера бросила пакет на горку мусора поверх контейнера и тут же развернулась и пошла домой. Пройдя несколько шагов, она всё же оглянулась. Пёс, бросив обглоданные кости, теперь зубами раздирал пакет. Сердце Веры затрепыхалось, как когда-то ребёнок у неё в животе, и она прибавила шаг. В груди её было что-то тянуще-гнетущее, словно в тёмном неуютном доме хмурым осенним вечером с мелким дождиком или словно душа её была как тот контейнер.