***

СТРАНА  КИСЛОРОДНОГО  ГОЛОДАНИЯ 


Согласно постановлению, принятому правительством,

Граждане страны, где правительство правит,

Объявляются свободными до такой степени,

Что могут свободно  исполнять любое постановление,

Кроме тех, что правительство постановило не исполнять. 


Радуясь такой свободе, граждане обязаны помнить, 

Что правительство не вечно, и новое правительство 

Может отнять у вас свободу, дарованную прежним правительством.


А чтобы подобного не случилось, граждане, в своих же интересах, 

Обязаны любить то правительство, которое имеют. 


Охранять его от покушений врагов, внешних и внутренних, 

Холить, лелеять, всячески прославлять… Тем же, кому это 

Делать не хочется, в категорической форме напоминаем, 

Что самое драгоценное в свободе, умение прислушиваться 

К мнению большинства, ибо, чем больше сильных, 

Тем меньше неправых. И тогда никто не сможет 

Лишить нас счастья жить в стране, где все правы, 

А виноватые искупают свою вину ещё до того, 

Как будут признаны невиновными. 


Это страна, где смеются сквозь слёзы 

И плачут сквозь смех, где каждый любит всех, 

А все ненавидят каждого, но поскольку от любви 

До ненависти один шаг, каждый начинает ненавидеть  всех, 

Задолго до того, как остальные воспылают к нему любовью. 


Коротко говоря, счастливая страна 

Со счастливыми жильцами: 

Все имеют то, чего нет у других, 

Тогда как другие имеют то, 

О чём оставшиеся могут только мечтать. 


На суде собственной совести 

Все они одновременно проходят 

Как свидетели обвинения и защиты. 

И дышится им при этом легко и вольготно, 

Как если бы они родились в кислородной маске. 


ЗНАКОМЫЕ ЛИЦА 


Угрожал либерал либералу: 

«Я тебя, либерал, влибералю»! 

Уверял консерватор коллегу: 

«Из тебя неплохие консервы»! 


Обещал негодяй негодяю: 

«До отдышки тебя загоняю»! 

Намекнул джентльмен джентльмену: 

«Вы б носили с собой белья смену»! 


А зачем, объяснить не сумел: 

Видать, сам — со вчера — джентльмен.

ИЗБИРАТЕЛЬНЫЙ  БЛЮЗ


Ничего не слыша, кроме ора разъятых глоток, 

Осторожно ступаем по каменьям пустых обещаний, 

Бросаемых в толпу теми, в чьей власти нас осчастливить… 

От нас требуется им только довериться. 


Заталкиваю свой голос в сжатый рот 

Ехидно подмигивающей урны. 

Ей ли, урне, не знать,

Что надежды, к ней стремящихся, 

Так же пусты, как и она сама, 

Хотя желудок её набит бюллетенями доотвала. 

Переварив их, она снова разожмёт свой рот 

И, шевеля одеревеневшими челюстями, 

Посмеётся над страстью простаков

Искать себе благодетелей. 


Но и урны порой не лишены стыда и смущаются 

Из-за необходимости участвовать в неизбежном обмане. 

Они неслышно кричат: «Избиратель! Чудак ты отменный!

Лучше бы, сидя дома, наслаждался у окна телевизора 

Впечатлениями избирательных схваток, 

Когда на одного наполеончика 

Приходится с десяток ватерлоо. 


И тогда ты будешь вправе сказать, 

Что умней этих несчастных, 

Потому что научился извлекать победу 

Из их проигрыша». 


Ну, а тех, кого не убедило сказанное, 

Ждут на избирательных участках,

Где им предстоит, пускай и с опозданием,

Понять, насколько беден выбор, им предоставленный. 


Между тем, избирательные участки всё больше 

Напоминают прилавки, на которых, вместо желанных продуктов, 

Штабелями лежат кандидаты, 

Наглухо запакованные в собственную ложь, 

Но голосом и мимикой, набивающих себе цену. 


Что из того, что на всех претендентов

Не поделить поровну шкуру, пока ещё неубитого  медведя,

Но самые проворные сумеют урвать лакомый кусок, 

Как бы в пользу государства. 

Ведь государство — они, 

Что мы, шмыгая носом и хлопая ушами, 

Только что подтвердили. 

Борис  Иоселевич