Беги...

Ночь. Полная сытая луна вливалась в окна.
Она шёпотом подошла к приоткрытой двери детской, тенью скользнула внутрь. Её маленькие принцессы сладко посапывали, окунувшись в иной, потусторонний мир – мир сна…  Ангелы сидели в изголовье, аккуратно сложив крылья – будто опасались потревожить.
Такие разные, и такие родные – она пыталась вдохнуть их запахи, мысли, запомнить такими.  Лёгким движением убрала прядь волос со лба старшенькой, прикрыла одеяльцем ножки младшенькой. Пора уходить.  Сердце сжалось  в точку, замкнуло дыхание. Оно не нужно там, куда она уходит.  И память не нужна.
Поспешно уходя, боялась даже думать – чтоб мыслями своими не всколыхнуть спокойствия дома, тишины…чтоб никто не почувствовал, не испугался её отсутствия.  Открывала, закрывала  - придерживая двери – квартиры, подъезда. 
«Никого не бужу, очень тихо ухожу…» - она давно разговаривала сама с собой, находя смешные лёгкие рифмы.  Но сейчас ей не было ни смешно, ни легко.
Что-то гнало из города – пыльный асфальт, душный бетон… босыми ногами хотелось окунуться в траву, росу…в землю
Интересно, как люди сходят с ума? Резко переступают грань сознания или медленно теряют рассудок?, казалось, она всю жизнь жила в приграничной зоне. Когда-то была счастливой, определённо была – не играла, не притворялась.  Иногда перелистывая свадебный альбом, вглядывалась  в собственное счастливое лицо – задорный блеск в глазах, улыбка во весь рот. Но уже тогда, в ту пору самого начала семейной жизни подлая змея под именем Сомнение обвивало душу. Нашёптывая на ухо :«Зачем тебе всё это? Беги…»
Много позже, честно пытаясь жить – не сосуществовать вместе, а полноценно жить. Радуясь повседневности, сглаживая конфликты,  она всё-таки ловила себя на мысли : «беги…пока не затянуло, беги».  Не жаловалась, так чтоб всерьёз, надрывно –нет..., делилась порой неудачами, грустью – легко, не затягивая в болото своих проблем…не теряя при этом  оптимизма.
Оптимизм – врождённое её качество или подаренное ей жизненным опытом? Друг-ли он?, нет, ей казалось, это та-же змея, но в хорошем настроении…не шептала «беги…», но явно намекала :«у тебя всё получится – тут-ли, там-ли…ты – умница, ты справишься»
Ночь, луна, босые ноги – не больно. Город позади – позади асфальт, бетон, стекло. Всё, о чём сейчас не вспомни – позади.  «Понять-бы, я ещё в своём уме? – вспомнить что-нибудь»

Оставь, и я была как все,
И хуже всех была,
Купалась я в чужой росе,
И пряталась в чужом овсе,
В чужой траве спала.

Ахматову она любила, искренне. Она даже чувствовала себя Ахматовой, иногда – ночами, с бокалом вина, тлеющей сигаретой, истерично чиркая блокнот.
Трава встретила прохладой росы – не вздрогнула, не поёжилась. «Ветки больно хлестали по лицу…» -вспомнилось из какой-то книги. Нет, эти не хлестали – скорее гладили, нежно любили, манили вглубь. Странное ощущение свободы, всепоглотительной свободы от забот, тревог и просто пустых разговоров. Она шла, не торопясь, с удовольствием вдыхая ароматы. Стопы коснулись водной глади, нестерпимо захотелось не просто окунуться, смыть с себя прошлое, настоящее – раствориться. Затихло шипение подлой змеи, так неистово гнавшей её сюда. Затихло шуршанье листвы.
Внутри наступил покой – сознание и подсознание встретились, улыбнулись друг другу. Вода мягко остановила эту запутавшуюся жизнь, закончив все терзанья и сомненья…