21 января

         Я просыпаюсь от того, что
башка моя замерзает...
Пацаны спят. Я выхожу на
улицу, прохожу мимо
библиотеки, где три месяца
назад я так любил сидеть,
спрятавшись от всех, меня
шатает, я захожу в Кочегарку,
открываю дверку топки и
засовываю голову в неё. Я
очень замерз. Проходит
время и я отогреваюсь. Я
достаю из кармана окурок.
Жадно вдыхаю дым, потом
достаю другой окурок, но
стараюсь не брать пальцами
за красное.
Красное- этою кровь. Кровь
Лейтенанта Желудкова, еще
вчера его привезли к нам на
заставу, но наших офицеров
хватило только на то, что бы
промокать ему глаз, куда так
метко залетела 7.62.В кочегарке никого нет, мне
хочется уснуть прямо тут, на
кучах угля, на грязных
тряпках. Мне кайфово от
того, что голова моя,
наконец, отогрелась, мне
кайф от того, что до красного
я не докурил.
Мне так не хочется
возвращаться в ДОСы, там
пацаны спят один на другом и
вши заедают всех нас по
очереди.
Я ложусь спать в углу, на куче
угля, тут очень тепло и я уже
не боюсь за свою голову.
Да разъебись ты в доску,
город Ордубад!
За каким хером я должен тут
быть??
За каким хером я должен
провожать завтра труп Димы
Желудкова?
Что мы скажем его маме?
Недосмотрели?!
Это как? Плохо смотрели?
Мы хорошо смотрели! Но
пуля- дура! А ему 22 года!
22 года! Мы скажем это
завтра телеканалу, который
будет снимать как на
вертушку будут провожать
Груз 200.
Мы просили нас не снимать,
просто сказали- Не
занимайтесь ***ней. У вас
своя работа, у нас своя. Не
травите души нашим родным.
Пусть они думаютам, что у
нас все хорошо. Служим.
Ну а чо? Служим...
Какие есть- злые, пьяные, накуреные, в камуфляжах, стертых на локтях и коленях. Ругающие всех- от генералов до президента... Служим...
И не трогайте нас!
Не дай вам Бог попасть туда, где МЫ СЛУЖИМ!