Одышливый даос...

                "Тихо будь и тихо будет...”
                Пескарь.

                I.

Тишайший мой сосед, седой и кроткий,
закованный в семейственной колодке,
ни разу в жизни не был в околотке –
ну разве только паспорт получал.
Не ипохондрик и не меланхолик,
не бытовой, что странно, алкоголик,
да что там – и желудочных-то колик
под дряблою брюшиной не встречал.

Возможно, славно вне адреналина
плыть сквозь юдоль задумчиво и длинно,
и в облаке медлительного сплина
быть защищённым лучше, чем Fort Knox;
десяток слов, ну ладно – три десятка,
лик желтоват как вымытая пятка,
последняя и жиденькая прядка –
стыдливый скальп украсивший венок.

Я наблюдаю плавное теченье
предместной жизни, где для приключенья
достаточно миндального печенья
и стайки птиц под носом у небес;
не полагаясь на сонливость буден,
зелёный чай, табачный лист верблюдин
я запасаю, этот труд нетруден;
лист набухает, тает дым, и день исчез.

                II.

Заехал я в глобальную деревню,
тарелки смотрят в небо как слепцы,
а жалюзи плоёные чепцы
не прячут задремавшую царевну.

Такая тишь здесь некогда была,
таким простором даль дышала ровно.
Теперь мертво, хоромно и скоромно,
и непристойно блещут купола,

себя сусально небу предлагая,
уткнув крестообразные соски
в лицо тоски, чьи острые носки
пинают дол, резонно полагая,

что лучшего из зол не заслужил
жизнь перелицевавший старожил.

                III.

Пожалуй помолчи, ведь всё одно и то же,
разнятся лишь слова да уровень и стиль;
гортань ожесточи, “си” слитно просвисти,
уже с ума свести ты никого не сможешь.

                IV.

Оставим витальность
и млекопитальность,
и жребий завидный,
и пульс нитевидный.

            V.

         Мяу…


 Soundtrack: Edvard Hagerup Grieg, I Dovregubbens Hall.