Сердце Демона

Ну вот. Еще одна роза… Ее лепестки, как капли крови на снегу. Люблю? Вот уже который год пытаюсь найти ответ на этот вопрос. Кто же знал… А я чувствую себя виноватым почему-то. От того ль, что в который раз сделал больно моей Адалине, и она опять роняет свои чистейшие слезы, не смея допустить ни одной грубой мысли по отношению к такому подонку, как я; или от того, что сделаю еще ей в тысячу раз больней? Кто знает. Но она любит меня. Любит за то, что я заставляю ее страдать. Нет, за все эти года я определенно привязался к ней. Но подарить ей ту теплую любовь, которую она заслуживает, я не смогу. Она, мне всегда казалось, как роза. Ей нужна забота и тепло. Я люблю эти цветы. Но ценю красоту только в ее мимолетности – о том цветке, что радовал мой взор сегодня, только и напоминают, что лепестки, слегка припорошенные снегом. Зачем я ее мучаю? Она нужна мне…
Так уж  повелось, меня зовут Демоном. Может, за глаза ( бездонно черные, черные до боли просто, и зрачков не видно), может, из-за белоснежного цвета кожи, может из-за моей манеры одеваться и держаться в людях… А может, конечно, и из-за моих стихов, сводящих с ума в прямом смысле. Как такое возможно? Я сам долго не верил, да и сейчас предпочитаю в глубине души не верить, может,  так легче…  Но однако же, мне пишут сотни людей, чьи родственники, ( обычно это молоденькие девушки) начав читать сборники моих стихов, постепенно уходят в себя, замыкаются, а потом пытаются свести счеты с жизнью. У кого-то это получается… Почему я не перестану публиковаться? Мной восхищаются. Восхищаются дьявольской силой моих творений. И это моя потребность – видеть восхищение и неподдельный страх в глазах людей… Я без стихов не проживу все равно, а прекращать публиковаться было бы просто безумно… А Адачка, Адалина, нужна мне, чтоб стихи мои жили… 
Давно-давно, когда только начинался мои творческий путь, я не был таким. Я был живым, влюбленным, с верой во что-то доброе и светлое. Хотя, у поэта душа сильней, чем у обычного человека, ее слишком легко ранить. Часть своей души я посвятил человеку, не подозревая, что он может растоптать ее. Вот и получилось, что измена моей любимой, столь неожиданная и глупая, убила ту часть души, что я ей подарил. Оставшаяся часть  - для стихов. И с этого момента во мне стали происходить какие-то метаморфозы. С каждым годом я все сильней и сильней ожесточался, разочаровывался в жизни, но с каждым годом мои стихи были профессиональней и профессиональней. Мое слово приобретало все большую и большую власть. Так и жил бы. И жил… Пока вдруг я не понял, что все это уже было, что это некрасиво и неинтересно. Все, что я пишу – не живое, безэмоциональное. Все это бессмысленно, если нет чувств. И тут я ощутил, как это – потерять власть. Я пытался найти эмоции, пытался заставить сердце вновь чувствовать, но оно уже отвыкло, забыло как это делается и зачем, и вспоминать не собиралось. Потянулись безжизненные пустые дни. Все могло бы быть иначе, только бы сердце чувствовало хоть что-нибудь. Но оно уже давно умерло, и когда воспоминания о живых чувствах исчезли, я потерял власть слова. Демон ни на что был уже не способен. И выхода, казалось, нет, но… я встретил Адалину. Мне показалось, что это ангел. Да, наверное, так и есть. Говорят, ангелы иногда спускаются на землю охранять мертвое сердце демона – Господь милостив. Она в меня вновь вдохнула силы, вернула власть слова, подарив свою любовь, заставив чувствовать. И вот, уже пятый год я чувствую вину. С надеждой задаю вопрос: Люблю?!? Но знаю ведь, что нет. Та часть души, что во мне осталась – только для стихов, а умершей не воскресишь. А как моя душа могла бы любить! Как любила ту, что растоптала чувства… Для ангела у меня остался лишь холод. Но она любит меня за эту холодность. Любит за то, что не могу любить. Любит за то, что заставляю ее плакать, за то, что делаю ей больно и, конечно же, за то, что сделаю еще в тысячу раз больнее. Начал падать снег – холодный и прекрасный, величественный в своем спокойствии… Я встал с камня, на котором сидел. Лепестки розы – алые капли крови – скоро будут надежно укрыты. Их больше никто не побеспокоит. Под снежным покровом они и умрут. А ведь мог бы подарить эту розу Адачке, которая наверняка сейчас сидит и плачет, ведь вчера я накричал на нее и ушел, телефон не брал и даже не пытался сообщить где я. Но она сразу же все забудет, как только я приду и, как всегда, холодно поцелую ее, но теперь роза спит под снегом, а Адалина и без нее меня любит. Какой же я подонок…