О Рапсодии на тему Паганини

Авторы портретов:
Сергей Васильевич Рахманинов - работа Константина Сомова.
Николай Васильевич Гоголь и Никколо Паганини – работы Анны Егоровой.
*****

В начале XIX века недалеко от осаждённой австрийскими войсками Генуи пару лет спасался от голода и искал тихой обстановки для творчества молодой скрипач Никколо Паганини. Предметом успешного творчества оказались 24 Капричи. Капричи – множественное число, каприччио – единственное число при разговоре об этом типе произведений. У многих сложилось впечатление, что будущий маэстро учился диалогу тет-а-тет с Её Величеством Скрипкой. Он выявлял её возможности, она позволяла ему понять свои способности скрипача-виртуоза. Общение оказалось крайне результативным. В наследие от того периода – 24 Капричи, вошедшие в золотой фонд классической музыки.
В 1934 году в эмиграции, без права возврата на Родину, композитор, пианист и дирижёр Сергей Васильевич Рахманинов, преодолев многолетнее воздержание от композиции создал интересное произведение – Рапсодию на тему Паганини. Её музыковеды называют ещё 5-ым Концертом для фортепиано с оркестром, в дополнение к известным ранее четырём Концертам. Первые три концерта для фортепиано с оркестром широко известны и любимы своей напевностью и солнечностью. 4-му Концерту менее повезло. Он оказался «трудным ребёнком». Начатый до Первой Мировой Войны он был закончен в первой редакции в 1926 году, но его композитор ещё переделывал, последняя редакция состоялась в 1941 году. На мой взгляд, дело было в том, что на многих творческих людей эмиграция действует негативно: адаптация к новым условиям жизни, другая речь, другая музыка часто заглушают внутренний творческий настрой поэта, писателя, композитора. 4-й Концерт подпадает под схему подобной логики. Поэтому 5-й Концерт – Рапсодия на тему Паганини – первоначально воспринимается подобным же образом. Тяжёлая нарочито искаженная тема 24-го каприччио Паганини во вступлении к Рапсодии, обилие резких диссонансных моментов в самой Рапсодии вызывали у музыковедов предположения о дани модернизму – модному в те времена течению в музыке. Но слова самого композитора о нелюбви к модернизму настораживали. Зачем творить в нелюбимом стиле?
Пришлось многократно вслушиваться в произведение целиком и в его отдельные части в исполнении автора и других пианистов. Пришлось неоднократно прослушать целиком и 24 Капричи Никколо Паганини. Но духовной связи произведений композиторов не чувствовалось! В какой-то момент в сознании возникли ассоциативные связи с симфонической поэмой Петра Ильича Чайковского «Франческа да Римини» и с «Ночью на Лысой Горе» Модеста Петровича Мусоргского. Тема бесовского вихря-полёта! И возникла неожиданная мысль: не является ли Рапсодия на тему Паганини музыкальной иллюстрацией темы повести Николая Васильевича Гоголя «Вий»? Тогда становился естественным "сатанинский" характер музыки Рапсодии! В пользу неожиданной ассоциации говорили имена Николая и Никколо, понятия: капричио - маскарад ряженых в сказочные персонажи. Сопоставление тем литературного и музыкального произведений позволяет предположить, что Сергей Васильевич Рахманинов на чужбине мог вдохновиться гоголевским произведением.
Мне осталось выполнить сопровождение стихами "Рапсодии на тему Паганини" в виде ряда строф, следя за близостью сюжетной линии к возникающим музыкальным образам. Удалось воспользоваться акустической записью произведения в исполнении композитора при сопровождении Филадельфийского симфонического оркестра. Запись произведения - на сайте senar.ru (Сенар» - Сергей, Наташа Рахманиновы) сопровождается временной дорожкой. Это позволило чётко указать временные интервалы  фрагментов музыкального произведения, относящихся к тем или иным стихотворным строфам моего творения. Угадал ли я, что великий композитор воплотил в музыке страшную сказку о Вие? Судите сами: http://www.stihi.ru/2011/08/06/7361
Я учёл частое смешение в просторечии букв "х" и "ф" и Хома стал Фомой. Усилил, в соответствии с музыкой композитора, лирическую составляющую сюжета. Пусть и ведьма, но она была ещё и прекрасной девушкой! "С кем не бывает!" - сказали бы мы сейчас. Фома искренне молился за спасение её души, но не всё и не всегда в наших человеческих силах!