Мой ласковый Новочеркасск

Мой ласковый Новочеркасск –
Середина двадцатого века –
Огонёк твой в душе не погас
Очарованного человека…

В добрый час знаменитый казак
Заложил здесь казачью столицу,
Вот она поднялась на холмах,
В ясный день видно Дона водицу.

Та столица студентам давно
Стала домом надёжным и добрым.
Как писал Маяковский: черно
В городке от студенческой формы.

Полагаю, со средних веков
Нет завидней студенческой доли:
Без привычных домашних оков,
Сладок вкус опьяняющей воли.

Не приемля ни лести, ни лжи,
Уму-разуму нас наставляли
Ещё царской закалки мужи
И советские строгие няни.

Не забыть “Крытый двор” НПИ,
Новогоднего бала нирвану –
Как видения, ёлок огни
Проплывали в молочном тумане.

Смех и говор юнцов и девчат…
На Московской – как ульи, пивнушки,
Вечерами в них песни звучат
И звенят белопенные кружки…

А бывало и туго порой –
Кипяток с сахарком вместо чая.
Выручал нас базар городской –
Шумный рай изобильного края.

“Подставляй-ка, скубентик, картуз:
За бесценок желдёры и сливы”!..
А какую давали нам “Сильву”!
Со столичной сравнить я берусь.

Погорелец-театр был бездомным,
Приютил его друг-горсовет.
Размещался он в здании скромном,
За полтинник всего лишь билет.

А на месте, где был он когда-то,
Лишь руины который уж год
Возвышались живым экспонатом
Незабытых военных невзгод.

Крест собора, былинный Ермак,
Дети в форме; – живые игрушки!
Всё казалось, что только на днях
Побывал в этом городе Пушкин.

И жила в нём красавица Нина.
Чтобы снимком её завладеть,
Разбивали студенты витрины,
И убытки несла фотосеть…

О, как всё это было давно!
Серебрились над нами акации,
В летнем клубе крутили кино.
И не ссорились разные нации.

Плыл левкоев пленительный чад,
Плыли парочки в сквере Подтёлкова.
И была очень лёгкой печаль
От поющего голоса тонкого…

Не забыть золотые свитанки,
И барвинки в её окне…
Не могли нам присниться… танки
Даже в самом кошмарном сне.