***

СОННИК  ТУРИСТА 


ШВЕЙЦАРИЯ. БЕРН. ТЮРЬМА

/ впечатления нового русского/


Я плачУ. А она не согласна.
И плечом прислонясь, молчит.
Дождик брызнув, иссяк и влажно 
Задышали поры земли. 


До поры я мычал и маялся, 
До поры я терпел и страдал.
Но зачем-то решил покаяться 
И зажёг — под словами — сандал.


Но слова выходили привычные, 
Их сподобить сумел бы любой.
Ей бы впору пальтишко приличное 
Или — в шутку — прикрыться бы мной. 


Ах, мечты, ах, мечты недоступные, 
Будто пишет их бойкий жульверн. 
С проституткою связи преступные
Я вчера — с перепою — имел.


Всё безвыходность наша россейская: 
Деньги есть, а в мозгах — кутерьма.
Говорю стюардессе неоновой: 
«Ты прикройся! Ведь скоро зима». 


Поглядела с улыбкой нездешнею — 
Вся в полёте, в залёте, в пути… 
Я швейцарские марки кромешные 
Отсчитал и собрался уйти. 


А она / хоть вы, знаю, не верите!/ 
Не взяла, сколько я ни просил. 
Я, понятно, не выдержал прессинга
И в неё всю обойму всадил. 


Остальное  — в швейцарской полиции: 
Пять томов откровенных досье. 
А в тюрьме, соблюдая приличия, 
Ихний пахан сказал мне: «Месье»… 


Так с тех пор и сижу в иммиграции: 
Телевизор, жратвы полон рот. 
И когда б не посольства нотации, 
Позабыл бы, что родина ждёт. 


РИМСКИЕ КАНИКУЛЫ 


Мне бы только дали волю,
Мне бы только дали волю 
Веселиться и гулять, 
Я, без всякого усилия, 
Снова штурмом взял Бастилию, 
Чтоб вогнать себя в кураж.


Я бы въехал в ухо мухе,
Явно будучи не в духе.
И, влача себя с трудом,
Книги, что создал Прудон,
Переплёл бы, перевёл бы,
А потом затеял спор бы,
Что Прудону самому
Стало бы невмоготу.


Я б, от радости, по пьянке
Охмурил бы в Риме Бьянку
И, в согласьи с нею,
Добрался б до цели.

Целю я на целомудрие
И мудрить здесь нечего,
Раз девчонке хочется 
Быть мной изувеченной. 

Пусть увечна цель её,
Но извечна страсть,
Потому и хочется
Ниже страсти пасть.


В результате многих просьб, 
Вместе, сообща и врозь 
Мы добились права
По ночам и рано,
По утрам и поздно,
Вместе или розно,
Весело и праздно
Пить вина побольше,
Заедая пиццей,
Надо ли дивиться, 
Что вокруг творится
С девицами типа,
Что я описал,
Ведь Бьянки, как банки
К нам липнут… Устал.

Впрочем, в Риме Бьянки
На манер приманки.
Их и называют:
Девочки-обманки.

На намёк учтивый
Прочитать де Сада,
Услыхал такое,
Что и сам не рад был.


Мол, такое чтиво
Ей давно приелось.
А де Сад мальчишка
По сравненью с Пьером.

И тогда я понял,
Скрыв восторг пред перлом,
Что хочу быть первым,
В общем, так и в целом. 

Не вчера, не завтра —
Непременно нынче…
«Ты откуда взялся, 
Лёвочка да Винчи? 

Занесло тебя к нам 
Непопутным ветром.
Нечего шнырять здесь
Непутёвым фертом.

Ишь, раздухарился,
Думал, Бьянка — дура.
Каждый день  — экзамен 
Для меня и фура,
На которой еду
Я судьбе навстречу,
Может меня сбросить
В первую же речку.

Нарекать на это
Пред тобой не стану»…
«Ах, простите, леди,–
Изогнулся станом.

Я-то думал в шокинг 
Встреча со мной стала.
Не надел я смокинг,
Так меня забрало.

Очень испугался
Полицейской бляшки, 
Когда ущипнул вас 
Чуть пониже ляжки».

Леди улыбнулась 
Разовой улыбкой.
 Ей ответил тем же,
Для зубов копилкой. 


Было поздно утром 
Или рано ночью…
Выяснять не стал я —
Неприлично очень.
Борис Иоселевич