Последний полет

          Это письмо должны были найти в кабине самолета -разведчика модели П-38         
          Лайтенинг, но никогда не найдут, потому что оно так и не было написано. 

Моему деду и всем летчикам посвящается. 

Консуэлла. Моя дорогая и непокладистая жена. Мой свет и моя боль. Спешу воспользоваться неожиданным шансом написать тебе  последнее письмо. Не торопись утирать слезы с милых глаз, не торопись рассказывать о его содержимом ветреным подружкам и друзьям. Более чем уверен, что тебе в очередной раз не поверят, сочтя за новое чудачество. Прими написанное с широко раскрытыми глазами и улыбкой, прими его как последнюю волю любящего тебя пилота.

Уверен, что ты как всегда будешь ругаться из-за моего нескладного почерка. Неразборчивые предложения всегда нагоняли на тебя праведный гнев.

Свет Солнца почти померк в кабине моего израненного са-молета, вода просачивается отовсюду и мне стало безумно одиноко и холодно на глубине в этой далекой точке Средиземного Моря.
Если бы не ты, то я бы совсем отчаялся и опустил руки.
Консэ, мне как всегда на память приходят забавные моменты нашей взбалмошной и такой интересной жизни.

Помнишь как я попросил тебя поцеловать меня, сделав это в совершенно ультимативной форме.
«Я никого не целую против своей воли» - вот именно так ты мне ответила. А помнишь что сказал я? Уверен, что
ты не можешь этого забыть! Никогда!  Ведь это была только прелюдия.
«Я направлю самолет на землю и мы все разобьемся, сеньорита!»  Вуаля. Вот наш первый поцелуй. Ты так и не откры-ла мне секрет того дня. Я до сих пор
мучаюсь в догадках – ты и вправду поверила, что я спикирую, или просто великодушно притворилась? Прошу ответь. Я всегда был любопытен, даже слишком.

Консуэлла ты всегда оберегала меня от смерти. Её спокойные и молчаливые объятия много раз затягивали к себе, но в каждый из таких случаев ты подавала мне руку спасения. Как же я могу сердится на тебя, как могут подумать люди, что я делал этот хоть единый раз.  В холодных Андах и в песках Саудовской Аравии, ты всегда со мной. Это ты направила меня к тому каравану, что нашел меня умирающим от истощения и жажды в паре сотен километров от Каира, это ты подсказала мне переключиться на дополнительный бак, когда я совсем было
отчаялся долететь до земли. А помнишь я забыл закрыть кабину самолета, забавно, не правда ли?

Не могу не вспомнить нашего общего любимца, нашего первенца  – Маленького Принца. Благодаря тебе я так силь-но  стараюсь быть похожим на этого малыша. По его размытым следам  всегда следую на встречу своей судьбе. Он отправился в безвозвратное путешествие на Землю – и я всегда покупаю билет в жаркие места, с тайной надеждой что это будет билет в один конец. Он смело идет по песку на встречу укусу кобры, а я хохочу белым облачкам разрывов зениток.

Нет серьезно, не делай такого удивленного лица, не ищи тарелку, чтобы запустить в меня.  Что то пошло не так, дорогая, видимо запас счастливых билетиков закончился в этой большой корзине везения, подаренной мне при рождении. Моя надежная Молния истерзана бескомпромиссным фокервульфом, но я совершенно не сержусь на немецкого пилота. На войне как на войне. Сколько смертей принес бы я немцам доведя аэрофотосъемку до конца? 

Надо же,  я ведь не поверил гадалке, сказавшей, что я погибну в водах моря. Глупый и самонадеянный слепец, я долго рассказывал всем знакомым про нее. Забавно не так ли, я же не моряк чтобы утонуть. На поверку вышло именно так как она предрекла.

Напоследок хочу тебя разуверить, дорогая Консуэлла, я совсем не сказочник, и даже не иллюзионист, как всегда казалось окружающим. Просто, я обладаю даром угадывать человеческие сердца и видеть души. Если бы ты знала, как просто творить чудеса зная эти две вещи, как элементарно и безошибочно ты можешь предсказывать все в нашей жизни от загаданной карты, до ответа от которого зависит жизнь или смерть. Нужно просто
научится любить людей. 

Прощай.
Твой Тони.