До чёртиков

Мадам Сюсюкина давненько прожигала свою, как ей казалось, благородную жизнь в этом маленьком городке. Чем только не занималась Сюсюкина в своей занимательной жизни, но только одно ей удавалось с особым рвением и регулярностью – это пить. Данное действо воспроизводилось в особо крупных размерах и с безвозвратным расставанием с шелестящими купюрами, подаваемыми в очередной раз собственной дрожащей рукой в кассу водочного отдела.
Обитала Сюсюкина в пригороде, в небольшом домике с маленьким огородиком. Дело было в начале прохладного лета. Мадам пригласила на именины подруга. Жила она недалеко, на другом конце пригорода, рукой подать – через кладбище. В гости так народ ходил постоянно, поэтому вдоль усопших протоптали много тропинок. В общем, должен был состояться девичник.
Сюсюкина  прикупила что полагается и отправилась праздновать. Когда она шла через кладбище, звонко каркали вороны, лучи солнца мягко ласкали мадам. «Вот этой дорогой обратно и пойду», - твёрдо решила она и с удовольствием направилась дальше.
«Было девки, было…», - лился радиоголос Апиной, когда мадам зашла к имениннице. Гости уже собрались. Опустим все подробности празднования и скажем, что…
Под вечер  на кладбище, нанятые за определённое количество (сами знаете чего), рыли могилу мужички.
Стемнело. Пора Сюсюкиной домой отправляться. "Главное дойти, а там хоть трава не расти", - подумала наша героиня и, пошатываясь, поплелась домой. «Напилася я пьяна, не дойду я до дома…» - неслось ей вослед из именинницкого радиоприёмника.
До дома она этим вечером не дошла. А всему виной… нет, не водка.., а злополучная пустая бутылка из под самогонки, что оставили копальщики возле свежевырытой могилы. Вышла Сюсюкина на тропу судьбы и, продвигаясь неуверенным шагом, наступила таки на опорожненную тару… Тут раздался крик ужасный, из могилы мертвец не встал, но мадам плюхнулась в будущую квартиру усопшего  на сыру землю. «Всё, - подумала она, - вот и смерть моя пришла, пить надо было меньше!» И отключилась.
Пока проходили означенные нелицеприятные события двое местных алкашей рыскали в поиске укромного местечка для воздаяния хвалы Бахусу.  Почти что бесплатно им досталось  три бутылочки самогонки. В городке их братии желающей испить на халяву бродило немало.  «Самим не хватит!  - подумали  радостные.  -  До семи утра по кладбищенским тропам мало кто ходит, а до рассвета три то бутылочки уж как-никак уговорим, а может и на опохмелку останется», - окончательно решили они и лучшего места, чем кладбище  не нашли. 
Получилось как всегда. Удобно разместившись возле открытого окна будущей могилы, пьяницы начали возлияние. Так незаметно и рассвет наклюнулся…
Очнулась мадам Сюсюкина под дивно восходящее солнце. Голова трещала от падения и выпитого. Нет, рассвет она не увидела. Ей было холодно, в придачу что-то сыпалось сверху, сопровождаясь отборным матом. «Всё, в аду, - подумала она, - а это черти наверху матерятся». Но, увидев что мнимые везельвулы представляют собой обычных алкашей, ей  непреодолимо захотелось опохмелиться…
Хохоча и матерясь, пьяницы в очередной раз разлили. «Нам не надо 900, два по 200 и 500!» - заплетающимся языком крикнул первый, и оба от удовольствия застучали пятками по стенке могилы.
- Налей!!! – вдруг требовательно донеслось из под земли.
- До чёртиков допились что ли? – сказал один.
- Может померещилось? -  добавил второй.
Но не тут то было. То, что они увидели, потрясло до глубины их вечно пьяной  души. Какое-то существо с длинными, распущенными и заляпанными грязью волосами жадно протягивало грязную руку вверх. Его глаза дико светились, и оно хотело выпить. Побросав недопитое пьяницы, резко протрезвев, разбежались кто куда…
Трудно было выбираться мадам Сюсюкиной из могилы. Но её на свободе ждала награда – недопитая бутылка. Опохмелившись, грязная, пришибленная, но счастливая Сюсюкина поплелась домой.
После этого до чёртиков она больше не напивается, однажды уже побывала  на «том свете». И через кладбище больше не ходит. Всякое может случиться. Чем чёрт не шутит.