Лилипуты

                " Лилипуты "
                В. Волокитин

    Эпиграф:Лилипуты больше не писали  в трамваях, они суетились, метались, пучили глаза, активно совокуплялись, постепенно заполняя собою всё и вытесняя нас...

Сначала мы, чтобы не нервировать их, приседали, потом стали на колени, а теперь передвигаемся на четвереньках. А самый кровожадный из лилипутов стал комиссарить, пытался всех заставить маршировать, но лилипуты слушались его плохо, всё время сбивались с такта, наступали друг другу на ноги, отчего жутко ругались и пихали соседа в бок. А маршировать на четвереньках - это вообще какое-то безобразие! Но кого это волнует? Все, так все.
Иногда появлялась Главная Лилипутка, и тогда происходило что-то невообразимое. Лилипуты начинали передвигаться с невероятной скоростью, постоянно натыкаясь на нас, стоящих на четвереньках, как на гору. Гора почему-то , а казалось бы ей-то уж ничего не угрожает, от этих наскоков вздрагивала и делала большие глаза. После исчезновения Главной  "броуновское" движение затухало, изнемождённые лилипуты падали замертво со счастливым лицом, наконец-то всё кончилось.
Как вы понимаете, даже при активной совокупляемости рождаемость лилипутов не повышалась ввиду частых появлений Главной, и, как следствие этого, высокой смертности. Росли лилипуты не вдоль, а поперёк, с утра карябали на стенах свои имена, к вечеру напрочь их забывали, а по ночам неистово скрипели зубами.
 По праздникам напивались до чёртиков, ползали вдоль стен, а самый кровожадный, икая, следил, чтобы все ползли ровно. Раньше пытались поить и нас, но потом поняли, что это опасно для жизни. Напившись, мы желали встать в полный рост, но то ли у лилипутов слишком низкие потолки, то ли количество выпитого тянуло обратно к земле, желаемое не удавалось сделать действительным, удавалось только на некоторое время приподнять голову, после чего она безжизненно повисала. На шею тут же забирались самые активные лилипуты, и с высоты начинали публично заявлять о вреде продольного роста, и в связи с этим, о капитальном ремонте потолков. Ремонтом занимались долго, потом приходили в ужас от сделанного , ломали и ремонтировали заново. От этого потолки были всё время в дырах, сквозь которые гулял ветер. Мы постоянно простужались, а лилипутов сдувало.
   Но изредка и у лилипутов выдавались светлые минуты. В свободное от изнуряющей беготни и совокупления время они сбивались в отдельные кучки и шёпотом, ухо в ухо, передавали друг другу обрывки сплетен и слухов, услышанные на бегу. При этом они потискивали друг друга и пощипывали, отчего одни сладострастно повизгивали, а другие похрюкивали.
   Дети лилипутов стояли тут же, вечно сопливые и грязные, с раскрытыми ртами, в которые время от времени забрасывалось что - нибудь съедобное. Нас, стоящих на четвереньках, кормили за отдельную плату. Дело в том, что лилипуты не могут произносить длинные слова. Речь их, в основном, состоит из гласных и шипящих типа " ща", " ша" и "шёл отсу", поэтому они просили нас произнести им что-нибудь длинное. И когда мы выдавали что-то вроде " антиглобалист" или " имуннокорректор", лилипуты приходили в какой-то загадочный экстаз с закатыванием глаз и постукиванием нижними конечностями об пол. Но в самый неподходящий момент появлялся Кровожадный, отчего у одних лилипутов начиналось недержание, а у других расстройство кишечника. Первые, суча ножками и зажимая ручками н - ное место, бегали в поисках укромного уголка, но таковое зачастую оказывалось занятым, вторые просто портили воздух, не смущаясь.
    Иногда к нашим лилипутам приезжали совсем посторонние лилипуты. Наши смотрели на них свысока, те, в свою очередь, вставали на цыпочки, тянули себя за уши, чтобы казаться выше, некоторые, не удержавшись, падали, в заранее подготовленную для этого нашими лилипутами, грязь. То тут, то там раздавались хлюпанье и чавканье, смех наших и плач чужих.
    На ночь все двери в Лилипутии запирались на огромные замки, на одной двери их могло быть до десяти штук, но обязательно какая-нибудь дверь оказывалась незапертой, и из неё можно было попасть куда угодно, поэтому среди лилипутов процветало воровство. Каждый что-нибудь нёс, жевал, прятал, использовал, обвязанный, обмотанный, набитый, нагруженный, затаренный. Некоторые, объевшись краденым, лежали на полу и плакали. Им сочувствовали, торопливо набивая себе рот, торчащими у них изо рта кусками. Немудрено, что многие настолько раздавались вширь, что одежда на них расходилась по швам. Они так и бегали, прикрываясь остатками одежды, за неимением другой. Нам, ходящим на четвереньках, снились их сверкающие задницы, и вызывали у нас нервные болезни. А бежать нам некуда, два шага вперёд, два назад, и ты на краю земли....
                - Конец -