Сказка

О царе Doll Don-е, о сынке его Con Dom-е, да об острове Pre Ton, где женился князь Con Dom

***
Три девицы под окном,
Забухали, вчетвером,
А четвёртым был их кот,
С малолетства пил урод.
И вели сей разговор,
Зад свой выставив во двор:
«Кабы я, была царица,
Сверху, гадила, как птица,
И ещё, при всём, притом,
Возвела б публичный дом»,
«Ну и дура, ты сестрица,
Чтоб мне года три не мыться,
Стала б если я женой,
Царь, тогда б, ушёл в запой,
Во дворце бы был бордель,
В том, я опытна, поверь».
Третья молвила сестрица:
«В сексе, я не мастерица,
Но для батюшки – царя,
Родила богатыря».
Только вымолвить успела,
Тут же сразу залетела.
Тут в светлицу впёрься царь,
Был с утра под мухой, тварь.
Он сидел тут под забором,
Грешный маялся запором,
И поэтому ему,
Было по хрен, что к чему.
«Чёй-то мне в глазах двоится –
Ляпнул он – «Будь ты царица,
И к исходу сентября,
Мне роди богатыря.
Хоть сейчас у нас и май,
Сей объект, ты в срок мне сдай.
Вы ж голубушки – сестрицы,
Быстро на хрен из столицы,
Потому как ваше ****ство,
Разлагает государство,
Вот на Питерской дороге,
Раздвигайте ваши ноги»
В сени вышел царь – отец,
Почесав об дверь конец,
Днём с запором разобрался,
К вечеру уже венчался.
А потом был пир горой,
Царь – Doll Don, ушёл в запой,
Где-то месяц все гудели,
Так что морды посинели,
А потом честные гости,
Собирали свои кости.
Что до наших молодых,
Царь бухал здесь за двоих,
А потом в опочивальне,
Делал семя излиянье.
А на Питерской дороге,
Секс услуги, стали в моде,
Но завидуют две стервы,
Затаивши злость на нерве,
А царица молодая,
Дела вдаль не отлогая,
С первой ночи понесла.
В ту пору война пришла.
Царь поутру протрезвел,
Песню пошлую запел,
Чуть рассолом похмельнулся,
И на лошадь взграмазднулся,
Дав жене такой наказ,
Чтоб бухала через раз,
Писем на хрен, не писала,
Да быстрёхонько рожала.
Зад от скуки почесал,
Шпор коню со злости дал.
Наступает срок родин,
Прикупили героин.
Родился в полатях сын,
Нижне место, прям, с аршин,
Но с мотнёй, как у отца,
Все на то, сказали: «Да!!
Мать, взглянув на ту картину,
Почесала тупо дыню,
Откупорив самогон,
Пододвинув граммофон,
Письмецо царю писала,
Мысль в чернилах выражала.
Письмецо повёз гонец,
Дабы весть узнал отец.
Но про то узнали сёстры,
И обделались от злости,
За гонцом послать велят,
И велят его поймать.
Парня быстро изловили,
Самогоном опоили,
Пропустив через кровать,
Отпустили докладать.
Объяснив ему путёво,
Чтоб донёс всё слово, в слово:
«Родила царевна в ночь,
 Не то сына, не то дочь;
Не мышонка, не лягушку,
А неведому зверюшку».
Как услышал царь – отец,
Враз обмяк его конец.
В морду дал гонцу рукой,
Между ног разок, другой.
Чтоб тот зубы-то не скалил,
Царь при нём, нужду и справил.
Но потом остепенился,
Ближе к ночи, всёж напился.
Утром зенки разодрав,
И указ такой создав:
«Не хрен парить всем мозги,
Ханку жрать там от тоски,
Как с войны сам ворочусь,
То по ходу разберусь».
Едет с грамотой гонец,
Воздух портит конь в протест.
Тут его опять словили,
Снова водкой опоили,
Подменили письмецо,
И опять дали в лицо.
И привёз гонец с похмелья,
Обломав всем враз веселье:
«Царь велит своим боярам,
Спать ложиться, впредь по нарам,
Разбодяжить героин,
Торговать впредь только им,
Дале, наголо постричься,
Вусмерть так же всем напиться,
Дале, крепким всем бухлом,
Чтоб в стране был не притон,
Торговать впредь до дести,
Дабы нацию спасти.
Так же смутно про жену,
Про родиму сторону,
Земли с севера пропить,
И кого-то утопить,
А потом всё мать, да мать,
Много слов плохих на ять».
Делать нечего, бояре,
Поняв кризис в государе,
И к царице молодой,
С пивом все пришли толпой.
Объявили царску волю,
Даб не быть в стране запою,
«Это ж надо в героин,
Класть простой пенициллин»,
Об деталях умолчали,
Чтоб не быть потом в печали,
А коль в тексте непонятка,
Что бы всем жилось тут гладко,
То царицу, удалить,
И спокойно далее питьь.
Дали денег на дорогу,
Яхту, выделив в подмогу,
С сыном по морю пустили,
Дело энтое обмыли,
Во дворце устроив шмон шмон,
Так велел-де царь Doll Don.
В синем море звёзды блещут,
Из царицы массы хлещут,
Тучка по небу плывёт,
А царица знай блюёт,
Но коль правду вам сказать,
Забухала просто мать,
Скучно в море без супруга,
Коли задница упруга,
Да и выпить не с кем там,
Сын растет, прям по часам.
Обратилася к волне,
Потому как во хмеле:
«Ты волна, моя волна,
Хрен ли я совсем одна,
Ты ж ведь тут авторитет
Нептуну, с меня привет,
Ты ж об скалы, рыбу мочишь,
Трезвой делаешь, что хочешь,
Летом пьяных мужиков,
Топишь как тупых быков,
Ты ж пойми мою проблему,
И врубись в такую тему,
У меня растёт тут сын,
В баке кончился бензин,
И водяра на исходе,
Не стара я как-то вроде.
В общем, тупо помоги,
И не парь мне тут мозги».
И послушалась волна,
Дабы флоре жизнь была,
Потому как в данном море,
Намечалось явно горе,
Яхту подняла тихонько,
Да и ёб…ла легонько.
Мать тут дико осенило,
Что гашиш, большая сила.
С ним природа ей подвластна,
И всегда почти согласна,
С ним растёт быстрее сын,
Был брюнет, а стал блондин.
И быстрее время льётся,
Чем когда она напьётся.
В общем, как тут не крути,
Остров видят на пути.
Мать и сын стоят во поле,
Видят, дуб стоит на воле,
Сын подумал: «То, что нужно»,
Суслика пихнули дружно.
«Там, поди, как схрон лежит»,
К дубу, пулей он бежит,
Глядь, в дупле и точно схрон,
В нём оружия вагон.
Крышку радостно срывает,
Ствол по больше выбирает.
С сыном мать вооружились,
Вновь гашишем подкрепились,
К ним пришла идея тут:
«Что за люди тут живут»?!
И пошли без рассуждений,
В жажде новых приключений.
К морю только подошли,
Глядь, там кучкой пацаны.
Вроде, как у них не тихо,
Затевают парни лихо.
Девку хочут порешить,
А за тем, в мешок зашить.
Та, в истереке, не бьётся,
Нагло в лица им смеётся.
Возмущён царевич был,
И предъяву предъявил:
«Что за на хрен тут творится,
По домам вам не сидится?!
Не хрен с бабой так резвиться,
По закону, не годиться».
Пацаны, заслышав глас,
Очканули, как-то в раз
Думали, ведь как одни,
Тут мужик вдруг со спины.
С мыслью долго собирались,
Пока думали – скончались.
Им царевич шанс не дал,
АКМ – ом наказал.
Трупы спрятал под дубок,
Чтоб ни кто найти не смог.
Молча, глянул на девицу,
Ни чё так, ноги спицы,
В жёны брать таку не стыдно,
Видно с разу не фригида,
Сзади область как орех,
Взглядом просится на грех.
Так же молча, подошёл,
Задницу обнял рукой.
Как-то та не отшатнулась,
Шмалью только затянулась,
Приосанилась слегка,
И ответ такой дала:
«Слышь, братан, ты парень смелый,
Даром, что на рожу белый,
Но и я, не лыком шита,
Что ты смотришь, пасть открыта,
У меня тут свой картель,
Просто тупо мне поверь.
Что до тех, кого пришиб,
Был тут явный перегиб,
Я б их сделала сама,
Это ж местная шпана.
Но за то благодарю,
И гашишем одарю,
В общем, сильно не тужи,
Наготове ствол держи,
Отслужу тебе добром,
Но о том давай потом.
Я тебя ввек не забуду,
Дури здесь полно повсюду,
А пока мест воротись.
Вдарь сто грамм, и спать ложись.
Села в джип, сказав девица,
А царевич и царица,
Целый день, проведши так,
Набухались натощак,
Ночью, где-то так проснулись,
Вновь по дури затянулись,
Даже хлопнули стакан,
Дав акуле по мордам.
Разлепил царевич очи,
Раздирая, что есть мочи,
Видит пред собою град,
Князь щипнул себя за зад.
Тут в душе, пошла измена,
Не понятна, стала тема,
Князь сидит, мыслю гоняет,
Всё за зад себя щипает:
«Спать, когда вчера ложились,
Видно здорово обдолбились.
Но ведь город-то живой!!
Завершать пора запой».
Он скорей будить мамашу,
Та по пьяни: «Мать, ведь вашу»!!
Говорит он: «Точно, на…, это тёлоча моя»!!
Мать и сын идут ко граду,
По пути взорвав ограду,
Чтоб тут ясно стало всем,
И было впредь без проблем.
Тут по ходу, все их ждали,
Стволы разом вверх подняли,
И устроили пальбу,
Чтоб те знали, что к чему.
К ним братва навстречу валит,
Биксы, хавчик где-то жарят,
На точилах дорогих,
Пацаны встречают их.
Верно, их по ходу знают,
Коксом вдоволь угощают,
И ведут, прям во дворец,
Брачный чтоб надеть венец.
Княжий шапкой одарили,
Вискаря, потом налили,
И среди чужой столицы,
С разрешения девицы,
В тот же день стал править он,
И нарёкся: князь Con Dom.
Ветер по морю гуляет,
Да кораблик всё пинает,
Чёрный флаг на нём висит,
Jolly Roger там блестит.
Там братва всему дивится,
И на палубе толпится,
На знакомом острову,
Чудо видят наяву.
Ночью, правда тупо пили,
Как два дня в запое были,
Тут проснулись, нате чудо,
Город взялся ни откуда.
Пушки с пристани палят,
Так же слышен чей-то мат.
Аккуратненько пристали,
Чтоб понять сперва детали,
Вродь как люди здесь живут,
Воздух портят, пьют, да жрут.
Вышел лично сам Con Dom,
Всех гостей позвал он в дом,
Наперёд им водки дали,
Видя гости, что устали,
Кокаиновый дозняк,
Учинили распросняк:
«Вы, братва, куда плывёте?!
Какой темой торг ведёте»?!
Те ответили в ответ:
«Прошерстили белый свет,
Мы оружием торгуем,
Да по мелочи фарцуем,
Но конёк наш, всёж грабеж,
Лучше нас, ты хрен найдёшь.
Ну а чтоб не вышел срок,
Тупо валим на восток,
Мимо вашего блин дома,
В царство славного Doll Dona».
Князь им вымолви тогда:
«Чё базарить-то тогда?!
Дело прибыльно ведёте,
Денег много в обороте,
Наша тема вам ни как,
Так что в путь дорогу флаг.
От меня привет Doll Don-у,
Развивает пусть пром зону,
Коль захочет оттянуться,
Пусть приедет затянуться.
Будет здесь ему приём,
Что захочет, то нальём».
Гости в путь, а князь скучает,
Мыслю скорбную, гоняет,
Глаз прищуренный такой,
Зад свой трогает рукой.
Глядь жена его стоит,
Косячком слегка дымит:
«Слышь, Con Dom, ты чё тут постный?!
Кокс был вроде очень сносный,
Иль гашиш не веселит?!
Или задница болит»?!
Ласково ответил князь,
Руку сдёрнув с зада в раз:
«Тут не в дури, вовсе дело,
Бизнес, думаю умело,
Стоит дальше расширять,
Да стволами торговать.
А для этого к Doll Don-у,
Стоит съездить без поклону,
Незаметно, втихаря,
Посмотреть на упыря».
«Коли только в том проблема,
Дельная по ходу тема,
Знаю средство я одно,
Берегу его давно,
Мне его братва прислала,
Месяц я потом летала».
Протянула порошок,
Морщась, князь сжевал, как мог,
Гнусом мигом обернулся,
К короблю скорей метнулся,
Судно на море догнал,
В спешке, репу чуть помял,
Но остался незаметный,
Схоронясь в гальюн, заветный.
Ветер весело шумит,
Судно всё быстрей бежит,
Мимо острова Pre Ton-а,
В царство славного Doll Don-а,
И желанная страна,
Вот уж издали видна.
Вот на берег вышли гости;
Царь Doll Don свистит им в гости.
Из гальюна вылез князь,
С крыльев сбрасывая грязь.
Царь Doll Don, сидит во злате,
Грязь и мусор на кровати,
С кислой миной на лице,
Босый, грязный, в неглиже.
С ним, какие-то две бабы, полуголые сидят
Мутным взглядом всё глядят.
Царь Doll Don гостей сажает,
Наливает и спрашает:
«Ну, почтенная братва,
Вы откуда?! И куда?!
Ладно за морем, иль худо?!
И какое нынче блюдо,
Подают мне на обед?!
Дай те точный мне ответ».
Пацаны, начав степенно,
Говорят мысль постепенно:
Прошерстили белый свет,
Хрен там знает, что в обед,
В целом, в мире жить не худо,
Но видали одно чудо,
В море остров был пустой,
Был картель на нём простой,
В центре острова лежал,
Наркобизнес развивал.
А теперь там всё с пантами,
Бизнес центр, с пацанами,
Но живут там по понятьям,
И в общаг сдают всем братьям.
А сидит там князь Con Dom,
Вот те дурь, а вот поклон».
Царь тут мысль предположил,
Вошь пальцами раздавил:
«Так-то ж дело Молдаван,
Им на то и тендер дан.
Но дивлюсь такому чуду»,
Царь, в сердцах, разбил посуду,
«Чудный остров посещу,
У Con Dom-а погощу.
Тут две бабы, в позу встали,
Образно сказав детали,
Причиндалами трясут,
Излагают ртами муть:
«Что за на… гнилой базар,
То ж прогон был, не признал?!
Иль ты к дури не привычный?!
Кокс, всегда у нас отличный.
Уж диковинка, ну право,
Как всегда, небось подстава.
Город там, полно людей
Правит там, небось еврей.
Я вот тут на днях слыхала,
Когда шмалью торговала,
В мире есть один батан,
Так ему, талант вот дан,
И когда он забухает,
В пять минут бабало строгает.
Бабки эти не простые,
Всё купюры мировые,
Ксиву, так тебе сварганит,
Мент любой сличать устанет,
А коль вдарит первача,
Векселя идут с плеча.
Парень чистый изумруд,
Вот, что чудом-то зовут».
Царь от слов тех охренел,
Гнус от зависти вспотел.
А потом, так разозлился,
Тётке в задницу и впился.
Та и охнуть не успела,
Как на глаз и окривела.
Сразу поднялась пальба,
Гнуса ловит вся толпа.
Всю посуду перебили,
В зад кого-то подстрелили.
А комар свалить успел,
В воздух пё…в, улетел.
Тупо князь у моря ходит,
Ягодицу, снова сводит.
Глядь, поверх всех сточных вод,
В яхте жёнушка плывёт:
«Что на рожу, царь, ты пресный?!
Будь-то сам ты здесь не местный,
Зад опять тебя тревожит?!
Или день без дури прожит»?!
Говорит она ему:
«Чё ты тухлый, не пойму»?!
Князь пошире рот открыл,
И сто грамм туда залил:
Тут пошла молва людская,
Тема, ой как не простая,
Дескать, есть один батан,
Весть пришла к моим ушам,
Так вот он за пять минут,
Баксы пишет, коль не врут.
И сварганит документ,
Коль нальёшь, в один момент,
А уж коли разойдётся,
Вексель лепит, как ведётся.
Мне б такого пацана,
И инфляцья не страшна.
Я б, на бирже развернулся,
Да с валютой крутанулся,
Ну а после, на покой
А народ ушёл в запой.
Князю жинка отвечает:
«Баба, верно, правду бает,
Есть у нас такой пацан,
Только он всё время в хлам,
Но, однако, дело знает,
И валютой всех снабжает,
Не печалься, князь ты мой,
Зад не тереби рукой.
Батана тебе доставлю,
И пахать его заставлю.
Ты, покамест, не сутулься,
Задом в поле не красуйся,
Да не прыгай, как сверчок,
Приналяг на коньячок».
С ободрённою душой,
Князь пошёл к себе домой.
Входит в замок, глядь пацанчик,
Рядом, начатый стаканчик,
Зелень, кучками лежит,
Как возьмёшь, в руках хрустит.
Евро, цветом завлекают,
Фунты стерлинги – внушают.
А пацан, всё не уймётся,
Зелень так из рук и вьётся,
Так и льёт себе в стакан,
А стакан, на двести грамм.
Изумился князь Con Dom,
Рожей весь был возбуждён:
«Ну, спасибо», молвил он:
«Вот те, паря граммофон».
До чертей затем напился,
И припадок с ним случился,
Потому как в опохмеле,
Меру нужно знать на деле.
Князь до белки не допился,
Протрезвев, остепенился,
Батану построил дом,
Что бы тот бухал лишь в нём.
Караул к нему приставил,
Да бабало считать заставил.
Рассудив о том, как есть,
Князю - прибыль, парню - честь.
Ветер по морю гуляет,
Чьи-то снасти развивает,
Вдруг корабль на волнах,
Да на чёрных парусах.
Мимо острова крутого,
Бизнес центра делового.
Пушки с пристани палят,
Вновь оттуда слышен мат.
В аккурат, в обед пристали,
И с Con Dom-ом забухали,
Он их кормит и поит,
Да стихами веселит.
А стихи, одни про баб,
Матом кроет, как прораб.
Поднесли им угощенье,
Расспросил про пункт движенья.
Корабельщики в ответ:
«Грабанули новый свет,
С Африки везли рабов,
Всю дорогу жрали плов,
А теперь, опять же срок,
Тупо валим на восток.
Тут уж путь-то не далёк,
Мимо острова Pre Ton-а,
В царство славного Doll Don-а».
Говорит им царь тогда:
«Что ж валите на… туда,
Будет всё поближе к дому,
К славному царю Doll Don-у,
Да скажите, царь Con Dom,
Зазывает на Pre Ton.
Князю гости поклонились,
Как ведётся – похмелились,
Якорь подняли быстрей,
Даб не дали им люлей.
К морю князь, душа – пылает,
Там жена товар считает,
Быстро изложил проблему,
Та кивнула, въехав в тему,
Порошок скорей дала,
Глядь, а он уж саранча,
С управлением не ладит,
На поля активно гадит,
В море вдруг затем метнулся,
И в гальюн вновь окунулся.
Шмаль уверенно дымит,
И кораблик наш бежит,
Мимо острова Pre Ton-а,
В царство славного Doll Don-а,
И желанная страна,
Мутным взглядом, но видна.
Чуть шатаясь вышли гости,
Царь Doll Don позвал их в гости,
А за ними саранча,
С крыльев капает моча.
Видит: весь сидя во злате,
В гранавитовой палате,
Царь сидит, травой пыхтит,
Не уверенно глядит.
Те же бабы вновь при нём,
Квасят водку, ночь, днём,
Князь гостей пинком сажает,
Затянувшись, вопрошает:
«Собстно, мне-то без нужды,
Вопрошать, а вы куды?!
Но вот мать его закон,
Для стабильности нужён,
Знать соблюдим этикет,
Что-то съел не то в обед.
Так что дело не тяните,
Излагать уже начните».
«Тут вот, князь, какое дело»,
Гости начали не смело,
Про себя подумав: «Вот,
Что ж ты царь, такой урод?!
Тут по свету крутанулись,
В Новый свет, чуток метнулись,
Бизнес сделали крутой,
А сейчас вот на покой.
Когда мимо проходили,
Нас с Pre Ton-а подманили,
С барыша проценты взяли,
Дурью, правда, угощали.
Но, видали мы там чудо,
Чтоб Con Dom, был здрав паскуда,
Там хрустальный дом стоит,
В нём бухой пацан сидит,
Как махнёт, к примеру, стопку,
Так сто баксов, враз на полку,
Две махнёт, так будут Евры,
Верно, бают, бабы – стервы,
Три махнёт, будут Фунты,
Чтоб им гадили менты,
Коль бутылку засосёт,
Векселя на стол кладёт.
У братвы он там в почёте,
Спит и ест, прям на работе,
Его круто охраняют,
Ни кого, не подпускают,
Рота гоблинов вокруг,
Кокс сбывают, прямо с рук.
Князь Con Dom на эти бабаки,
В казино заделал ставки,
В общем, деньги отмывает,
В оборот затем пускает,
С биржей что-то замутил,
Современный флот купил.
Там у них, сплошной ништяк,
Жрут икру, прям натощак,
Все на острове богаты,
Чтоб были они горбаты.
Как ты понял князь Con Dom,
Отослал тебе поклон».
Царь как будто удивился,
Взглядом даже прояснился,
Рот открыл, налил стакан,
И залил в себя сто грамм:
«Тут наверно, непонятка,
Крепкая у парня хватка,
Чую задом беспредел,
Паря явно, борз и смел.
Будет маза мне поехать,
В дело тамошнее въехать,
А покамест – недосуг,
У меня хмельной недуг».
Бабы, что с царём сидели,
Аж затылками вспотели,
Не пущать его хотят,
Так слышен грязный мат:
«Что за на…, вы тут несёте,
Нас на понт, вы не возьмёте,
Тож нам невидаль, какая,
То, дешёвка подкидная,
Парень, чистый фармазон,
Про деяния – прогон.
Правду, нет ли говоришь,
Нас фуфлом не удивишь,
В свете есть другое диво,
Море вздуется бурливо,
Закипит, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Разольётся в шумном беге,
И окажутся на бреге,
Мелких пацанов толпа,
Все с эмблемой ЖКХ - а,
При себе, лопаты, вилы
Ростом мелкие такие,
С ними дядька Brig O’Dir,
Слух в народе, мутный хмырь.
Можно молвить справедливо,
С Азии, то дивно диво».
Гости умные смолчали,
Потому как их достали.
Диву царь Doll Don дивится,
Не срослось опять зашиться,
Юркая же саранча,
Тётку в зад вновь укусила,
И по быстрому свалила.
Гости видят, что за дело,
Баба в раз и окривела,
Связи здесь не проведут,
Потому-то просто ржут.
Та орать: «Да что за на…,
Я ослепла, как-то зря,
Саранчу скорей ловите,
Да сто грамм скорей плесните».
Ну а князь, тю-тю давно,
Ему было -  всё равно.
С бадуна князь рано ходит,
Дрожь в руках таску наводит,
Славте, зад, хоть не болит,
Но за то с утра тошнит.
Князь вдруг зенки разлепляет,
Взглядом что-то примечает,
Перед ним стоит жена,
То же явно с бадуна.
«Ты князь, чё такой не весел?!
Дозу что ль не так ты взвесил?!
Чё убитый-то такой?!
Иль всему виной запой»?!
 «Мой запой тут не причём»,
Морду, сделав кирпичом,
«То, побочный лишь эффект,
Неотъемлемый аспект,
Мысль вот тут стою, гоняю,
Как сказать, пока не знаю,
Если суть всю изложить,
То могу опять запить,
Но идея даже очень,
Сэкономим, между прочим».
«Ты мне яйца не тяни,
Все, по сути, разложи,
Я анализ быстро справлю,
И диагноз, враз поставлю».
«Если вкратце изложить,
Проследи такую нить,
В свете, есть таджицинеры,
Работящие, без меры,
Ростом каждый с пол вершка,
Все с эмблемой ЖКХ - а,
Они строят, камни носят,
Под тупых по жизни косят,
С ними дядька Brig O’Dir,
Между нами, мутный хмырь,
А идея здесь простая,
Жила это золотая,
Их себе заполучить,
И спокойно далее жить».
«Вечно, князь, ты мой тупишь,
Ты не пей, кури гашиш,
Ту бригаду, знаю я,
Есть визитка у меня,
Будут враз, тебе они,
Ты их только помани,
Понаедут, как клопы,
Воплотят твои мечты,
Словом князь, домой ступай,
Только сильно не бухай».
Князь пошёл с бутылкой виски,
Новые послушать диски,
Раз хлебнул, второй отпил,
Правый глаз слегка закрыл,
Левый, смотрит всё вперёд,
Вдруг, да что произойдёт.
Сон сморил его нечайно,
Рожа скорчилась печально,
Вдруг, как море взволновалось,
Стая чаек обосралось,
Князь подумал: «Что за сон?!
Виски пил, а не гудрон».
Враз глаза свои открыл,
Матом местность обложил.
Глядь стоят на берегу,
Тупо лущат курагу,
Парни, все как на подбор,
Красят новенький забор.
Веселятся и смеются,
С ноги на ногу всё мнутся,
Дядька весь процесс ведёт,
Им команды раздаёт.
С башни князь Con Dom слетает,
Быстро виски допивает,
Второпях народ бежит,
Дядька князю говорит:
«Жинка нас твоя прислала,
И наказом наказала,
Город славный побелить,
Улицы слегка помыть,
Стричь кусты, траву косить,
Денег много не просить,
И отныне ежедневно,
Вместе будем непременно,
У высоких стен тут жить,
Там же спать и есть, и пить.
А сейчас без промедленья,
Начинаем заселенье».
С тем и, в общем-то, ушли,
Подтянув свои штаны.
Ветер по морю гуляет,
Шмалью где-то вновь воняет,
Боцман пьяненький лежит,
Перегаром вверх смердит.
Бриг идёт, кормой виляя,
Нефтью воду отравляя,
Мимо острова Pre Ton-а,
В царство славного Con Dom-а,
Пушки с пристани палят,
Воздух разрывает мат.
Пристают к заставе гости,
Князь Con Dom, зовёт их в гости,
Он их поит и кормит,
Анекдотом веселит:
«Что на этот раз везёте?!
Чем вы ныне торг ведёте»?!
Те подумали: «Ну, точно,
Князя глючит очень прочно,
Коли каждый раз спрошает,
На хрена, то сам не знает».
Но подумав, отвечают,
Князю мысль в башку внедряют:
«Мы объездили весь свет,
Ты вникаешь или нет?!
Нефтью, там-то торговали,
Чтоб ты помнил, записали,
Слов и мыслей боле нет,
Уловил ты наш ответ?!
Да, сказать ещё забыли,
То, что раньше говорили,
Чтоб не дали тупо срок,
Валим быстро на восток,
Мимо острова Pre Ton-а,
В царство славного Doll Don-а».
Князь, очнувшись, говорит:
Так куда ваш путь лежит»?!
Те, чуть выше, на пол тона:
«В царство славного Doll Don-а».
«А, тодысь ему привет,
Пусть живёт и он без бед,
Да скажите, что Con Dom,
Дескать, шлёт ему поклон».
Гости чинно поклонились,
Как ведется, похмелились.
К морю князь, его трясёт,
По башке пульс сильно бьёт.
Князь жене: «Душа, де просит,
Крышу влево всё заносит»…
«Эк тебя родной прогнуло,
Да в бараний рог свернуло,
Был базар про те моменты,
Чтоб закрыть эксперименты?!
Тут так может закрутить,
Так что лучше просто пить.
Ладно, дам в последний раз,
Чтоб не портил всем рассказ».
Князь, когда в себя очнулся,
Глядь, он вошью обернулся,
Делать нечего взлетел,
На корабь едва успел,
По традицьи, к гальюну,
Подавив в себе слюну.
По морю корабь плывёт,
Через борт народ блюёт,
Ветер парус развивает,
Шмалью в воздухе воняет,
Мимо острова Pre Ton-а,
В царство славного Doll Don-а,
И желанная страна,
Уж по запаху слышна.,
Потому как запах водки,
Вызывает спазмы в глотке.
Вот на берег вышли гости,
Их ведут под руки в гости.
Царь Doll Don, сидит, скучает,
Баб за задницу щипает.
Рядом новый унитаз,
Чтобы радовался глаз.
Царь Doll Don гостей сажает,
И на весь дворец икает,
Мысль свою, оформив тем,
Дескать, что он рад здесь всем:
«Что ту вновь за ерунда?!
Вы не геи, господа?!
Да, ещё один вопрос:
За ким чёрт сюда принёс»?!
Корабельщики смеются,
И от смеха просто прутся:
«Царь, ты впал опять в запой?!
Или просто, ты тупой?!
Мы ж два дня, как здесь торчим,
Каждый день тебе твердим:
Мы, объехали весь свет,
Шлёт Con Dom тебе привет,
Ты ж, поди, сей остров знаешь,
Коль о нём ты нас спрошаешь,
Этот остров, просто чудо,
Разного там много люда,
Разный бизнес там имеют,
С тех доходов богатеют.
В этот раз нас поразило,
Не хозяйственное мыло,
А толпа иных людей,
Что в жилетках у дверей,
Ростом, ровно с полвершка,
Все с эмблемой ЖКХ - а,
Парни, все как на подбор,
На троих один топор.
Двор метут, кирпич кладут,
Втихаря всё что-то прут,
За день делают не мало:
«Что начальника сказала».
С ними дядька Brig O’Dir,
Взглядом глянешь, точно хмырь».
Царь сидит, лапшой давится,
В мыслях: «Может мне напиться?!
Тут ещё тупой Con Dom,
На понт, хочет взять мой дом.
На хрен мне на то дивится,
Может снова ожениться»?!
Но собравшись отвечает:
«Он тут что, понты кидает?!
Меня хочет удивить,
Или тупо разозлить?!
Если бы не мой запой,
Я б его пришиб ногой».
Речь сказал, упав в салат,
Не озвучив даже мат.
Бабы, что с царём сидели,
В одночасье окосели,
Рты раскрыли по привычке,
Как портовые две птички,
Цельный час вот так сидели,
Дурами на свет глядели.
Постепенно отошли,
И слова опять нашли:
«На хрена нам ваше чудо,
Вон у нас тут кокса блюдо,
А ещё стоит вискарь,
Их смешай и тупо вдарь,
И тогда к тебе придёт,
Что попросишь, хоть сам чёрт,
Если просто, тупо пить,
Можно белочку словить,
А травой, коль обдолбится,
В край далёкий можно смыться,
Прямо с места не сходя,
То ж нам невидаль тут на…,
Правду бают или лгут,
Дива мы не видим тут.
В свете есть такие дива,
Вот идёт молва, правдива:
За морем княгиня есть,
Зенки, точно не отвесть,
Днём, свет божий затмевает,
Хоть слегка, но всёж бухает,
Ночью тоже, ни чего,
Да в пастели, не бревно,
А сама-то величава,
Да и рожей-то красава,
И по фене говорит,
Прям, как водопад журчит.
Держит баба, свой картель,
Тут уж на слово поверь,
А уж чуда, там не счесть,
Фармазон и тот свой есть.
Тут базарим справедливо,
Это диво, так уж диво».
Гости, спорить не хотят,
И поэтому молчат,
Потому как там бывали,
Чудо данное видали.
Царь Doll Don, слегка проснулся,
И быстренько похмельнулся.
Уши, так же навострил,
Рот рукой себе закрыл,
На толчке сидит: давится.
Вошь от зависти прям злится,
Навострился, прямо в глаз,
Промахнулся пару раз,
В третий, со спины зашёл,
Сразу свой объект нашёл,
Закрепившись укусил,
И по-быстрому свалил.
Тётка, в раз и окривела,
Но оргазм, словить успела,
Всё орёт: «Его лови,
И ко мне суды тащи,
А коль будет отбиваться,
В раз давить, не сомневаться».
Поднялась опять пальба,
Все стреляли, кто куда,
Унитаз царю разбили,
Зад кому-то прострелили,
Князь же наш к тому моменту,
Придавался экскременту.
Хмурый князь у моря ходит,
От натуги, морду сводит.
Мысль в мозгу его кипит,
Косячок с утра смолит.
Глядь, на солнышке лежит,
Вродь жена как, мирно спит.
Глаз спросонья открывает,
И тихонько вопрошает:
«Ну, здорово, коль не шутишь,
Что за мысль с утра ты мутишь?!
Иль поел с утра грибков,
Для активности мозгов»?!
Князь Con Dom ей отвечает:
Съесть грибков не помешает,
Как на свет не погляжу,
Так смурной с утра хожу.
Тут на днях прошёл слушок,
Что повергло меня в шок:
Дескать, есть одна девица,
Матом крыть, прям мастерица,
Феню знает назубок,
Отопрёт любой замок,
Да в пастели ни чего,
Люди бают, не бревно,
Бизнес так же держит с мужем,
Весь дворец баблом загружен.
Говорят и ум там есть,
Зенки точно неотвесть.
Да и чуда там не счесть,
Фармазон, и тот свой есть».
Князь стоит соплю глотает,
Клинья дальше подбивает:
«Я тут ум, чего гоняю,
Вродь как бабу, ту я знаю.
Но, вот вспомнить, не могу,
Переклинило в мозгу.
И уж, коль молва не врёт,
Мож, возьмём их в оборот»?!
Князь с натугой ждёт ответ,
Из штанов достав конверт.
А жена, пока молчит,
Но подумав, говорит:
То, что ты вчера напился,
Мухоморов обдолбился,
То понятно, стресс снимал,
Мысли умные искал.
Скажем так, твои запои,
Для примеру, хуже моли,
И опять же, твой гашиш,
Вон, с утра уже смолишь.
Ты ж всё жрёшь свой доширак,
И причём всё натощак,
Лучше чаще ролтон жуй,
От него проходит дурь.
Ты, что ж милый, обнаглел?!
Иль с утра, не протрезвел?!
Ты чего, стоишь, молчишь,
Морду наглую тупишь»?!
«Я тут чёй-то, не пойму,
Ты тут клонишь-то к чему?!
Вродь вчера, всё ладно было,
Даровал тебе я мыло,
Да с духами пузырёк,
Литра два, надолго, впрок».
«Ты, родной, я погляжу,
Охренел, я так сужу,
Я тебе мозги щас быстро вправлю,
На путь истинный наставлю,
Это ж надо, чтоб жену,
Не признать в своём мозгу.
Щас мы будем, твою мать,
Потихоньку вспоминать»!!
Молвив ласково слова,
Сразу в репу и дала.
Два раза, потом ногой,
Рухнул князь назем башкой.
Тихо, смирненько лежит,
С удивленьем рот открыт.
Трое суток пролежал,
К вечеру, слегка привстал,
Глаз открыв в седьмом часу,
Первым делом сдал мочу.
Возвращаясь во дворец,
Мысль оформил, наконец,
Потому как по пути,
Навернулся во кусты:
«Видно крепко я бухал,
Коль жену-то не признал.
Упустил я с ней момент,
Мож ей сделать комплимент?!
Иль цветов, каких нарвать,
Иль прям сразу, на кровать?!
Без ста грамм, не разобраться,
Путь один – идти сдаваться».
Понял князь свою ошибку,
По пути допив бутылку,
И собравшись, наконец,
Тупо двинул во дворец.
Там его жена встречает,
Гневно бровками играет,
В злате, серебре сидит,
Коготочками стучит.
Князь вошёл, слегка икая,
Слюни, по полу пуская,
Почесав рукою зад,
И замямлил невпопад:
«Тут такое дело на…,
Не признал тебя, жена,
Я тут мысль одну прикинул,
И мозгом, слегка раскинул,
Не, ну в корне виноват,
Хошь, вскопаю тебе сад?!
Хошь, припру тебе луну?!
Дай, за зад хоть обниму.
Ты того, тут не гневись,
Да со мною обнимись,
И резину не тяни,
Дале, жить бум по любви».
Исчерпав весь слов запас,
Пнул ногой свой унитаз,
Приобнял одной рукой,
Зад всё трогает другой.
«То, что князь ты мой, мудак,
Про то, знала я и так,
То ж я сразу поняла,
Коль тебе я всёж жена,
И ещё, речь для народа:
Я люблю тебя, урода,
Ты мотней здесь не тряси,
Остаканься, закуси,
Но, чтоб дальше без эксцессов,
Без химических процессов,
Нат продукт употребляем,
Тему, далее закрываем».
И сказав, враз окрестила,
Между глаз рукой влепила:
«Вот моё благословенье,
И грехов, те отпущенье».
При ударе, князь икнул,
И башкой слегка мотнул,
Потащил жену в полати,
Чтоб потешить во кровати.
Ветер по морю всё бродит,
С бодуна народ отходит,
И шатаясь на волнах,
Резво мчит на всех порах,
Мимо острова крутого,
Бизнес центра делового,
Пушки по нему палят,
И вдогонку слышен мат.
Мачту потеряв, пристали,
Чуют задом, что пропали,
В гости их зовёт Con Dom,
Сам он нервно возбуждён.
Он их поит и кормит,
Наготове, ствол лежит:
«Чем вы промысел ведёте?!
Да куда, теперь плывёте»?!
Ласково он вопрошает,
Словно тайный смысл знает.
Корабельщики, в запинке,
Тупо пялясь на картинки:
«Торговали мы недаром,
Неуказанным товаром,
А чтоб нас не замели,
Валим щас, на край земли,
Мимо острова Pre Ton-а,
В царство славного Doll Don-а.
Вы уж как-то б разобрались,
Потому как задолбались,
Шастать мы туды, сюды,
Между вами, как клопы.
То один вопрос задаст,
То другой, по заду даст,
Да вопросы, все одни,
Кто мы, чем мы, да куды?!
Либ смекалку проявите,
Либо с миром отпустите,
Лучше б стрелку вам забить,
Перетрёте, как вам жить».
Князь, вид сделал, что не слышит,
Как покойник, тихо дышит,
Говорит он им в ответ:
«Шлю Doll Don-у, я привет,
Он как в гости собирался,
Да выходит обломался,
За базар, ответить нужно,
Что бы было не натужно,
С тем и шлю ему поклон»,
Гости в путь, а князь Con Dom,
На сей раз, с женой остался,
Да любовью с ней занялся.
Ветер, невпопад шумит,
Пьяный боцман, что-то бдит,
Настроенье, на нуле,
Чуют, быть большой беде.
Вот и царство показалось,
Сил бухать не оказалось,
Вродь как миссия у них,
Сочинили даже стих.
С дрожью двинулись все гости,
С мыслью: «Тут похерят наши кости»,
Труп подвешен во дворе,
Значит точно, быть беде.
Гордо царь сидит, икает,
Мыслей умной вопрошает:
«Ну к скажите, пацаны,
Ныне, из какой страны?!
Что за связи, с наркоматом»?!
Ну а далее, шпарит матом.
Корабельщики в ответ:
«Мол, на Марсе, жизни нет,
Правда, сами не бывали,
Нам евреи подсказали,
На Луне, торгуют пивом,
Не в бутылках, так розливом,
На Венере, как всегда,
С венерологом беда».
На что царь им молвил: «Да,
Мне то, по хрен, господа,
Мыслю, чётче излагайте,
Let it be, хоть что ль сыграйте,
А то с репой как-то худо,
Мож видали, како чудо»?!
С облегченьем все вздохнули,
По стакану, враз махнули,
Дав царю, такой ответ:
«В мире, в общем-то, без бед,
Чудо видели, видали,
Не подумай, не бухали,
Трезвость – норма, наш девиз,
Ты б покрасил, что ль карниз».
Изложили, по порядку,
Дабы не попасть на взятку:
«Есть планета, во вселенной,
Звать Землёй обыкновенной,
На Земле, есть океаны,
Острова, как тараканы,
Но есть остров, звать Pre Ton,
Давеча, были на нём.
Там глазами зрели чуду,
Щас ту мысль, озвучим люду:
Перва чуда – фармазон,
По валюте шарит он,
Там ведь вон, какой процесс,
Коль есть водка, есть прогресс,
Хлоп стакан, рисует баксы,
Хлопнет два, есть Евро в кассе,
Хлопнет три, идут Фунты,
Так сказали нам менты,
Коль совсем уж разойдётся,
Векселя писать берётся.
В нём Con Dom, души не чает,
Бабки в оборот пущает,
Потому его казна,
Круглый год, полным, полна.
А второе чудо краше,
Но заморское, не наше,
Он привёз один народ,
На хрен, сам и не поймёт,
Здесь не в этом явно суть,
Корень здесь, бесплатный труд,
От зари и до зари,
Мечутся, как муравьи,
Он пром зону, в месяц справил,
Да коттеджей, понаставил,
В княжестве теперь народ,
Много ест и много пьёт.
Ты, въезжаешь в эту муть,
Улови хотя бы суть,
Глаз всё пялишь, да икаешь,
Буд-то русский, плохо знаешь,
Ты, картинки пропускай,
В пролетарску суть вникай.
Третье чудо, то трындец,
Князь, сучара, молодец,
Отхватил себе диваху,
Как набрался только страху,
И красива, молода,
Не во лбу, но есть звезда.
Мы б давно, с её фигурой,
Занялися бы культурой,
Феню знает, назубок,
Может вскрыть любой замок.
С ней, без мазы, поболтать,
Можно пулю схлопотать.
Вот такие, царь дела,
Мож те весть-то, не мила»?!
В тот момент, как те заткнулись,
Все в сортир, бегом метнулись,
Потому, как сей рассказ,
Цельный месяц шёл как раз,
Уж когда народ вернулся,
То концовке, ужаснулся:
«Ту страну,Con Dom, танцует,
И поклон тебе рисует,
На тебя кивает он,
На словах был возбуждён,
К нам, де в гости собирался,
Да по ходу, обломался».
Тут уж царь, не утерпел,
Лбом открыл спонтанно дверь,
В одночасье флот собрал,
Всем пинка под жопу дал,
А вот бабы, что при нём,
Матом крыли, прямо днём,
Не хотят его пущать,
Ханку, заставляют жрать.
Но Doll Don, им не внимает,
Под гашишем, царь бывает,
Говорит им не шутя:
«Нук с дороги, лярвы на…,
Нынче ж еду»!! – Тут он топнул,
И обеим в репу хлопнул.
Царь сидит один, скучает,
Кулаком мух разгоняет,
Тут понять совсем не сложно,
Потребляет – осторожно,
Потому, как обещался,
И две ночи жене клялся.
А от пива, нет прихода,
С туалетом лишь забота.
Молча, на море глядит,
Море, втихаря молчит.
Не шумит оно, не хлещет,
Лишь едва, едва трепещет.
Вдруг, в лазоревой дали,
Обнаружил корабли.
Зыркнул взглядом он с балкона,
Едет флот царя Doll Don-а.
Князь Con Dom, слегка вскочил,
Репой люстру проломил,
Громогласно завопил,
И в порты, дерьмо сложил.
Пока бегал и менял,
Царь Doll Don, уже пристал.
Князь Con Dom трубу наводит,
Влево, вправо, мордой водит,
Царь на палубе стоит,
В море, с борта, мирно ссыт.
С ним, две бабы за спиной,
Царский берегут покой,
Удивляются оне,
Нет сортиров во стране,
Пушки разом запалили,
Весь народец сгоношили,
К морю сам идёт Con Dom,
С мордой, дескать, удивлён.
Молча зыркнул на царя,
Мат, сквозь зубы говоря,
Но, чтоб тот прям тут не гадил,
Во дворец его спровадил.
Все теперь, идут в палаты,
По пути, надев халаты,
Глядь, в глазах, стоит народ,
И куриный жрёт помёт,
Смуглых мужичков толпа,
Все с эмблемой ЖКХ - а,
С ростом, правда, незадача,
Здесь их кинула удача,
Но с работой все на ты,
Мечутся, как муравьи.
С ними дядька Brig O’Dir,
Верно, бают, мутный хмырь.
Дале, царь во двор проходит,
Мужичка он там находит,
Он сидит, уж явно пьян,
Но в руках держит стакан.
Стопка баксов у него,
Царь от скуки, пнул его,
Мужичонка, встрепенулся,
И к стакану потянулся,
Вексель, в раз изобразил,
Литр, позже, осушил.
И пошли, с его руки,
Баксы, Евро и Фунты.
Царь, вродь как-то удивился,
Но проверить, не решился,
Шмыгнул носом для порядку,
Дескать, то ведёт к упадку,
И пошёл, неторопливо,
Задом, двигая игриво.
Вдруг княгиня, перед ним,
Кольцами, пускает дым,
Смотри вниз, не дружелюбно,
Хочет в морду, дать прилюдно.
Красота, том тоже есть,
Правда и пантов не счесть,
Но по виду, сразу видно,
Что в пастели, не фригидна,
Да и сам, весь внешний вид,
Вызывает аппетит.
Князь, к царю слегка подходит,
Влево, в право, мордой водит, 
От того, вродь не смердит,
Князь царю, тут говорит:
«Слух идёт среди людей,
Ты ж латентный иудей»?!
Царь, соплю, с трудом глотает,
В пику, князю отвечает:
«Ты, мне мордой, не крути,
Дай в сортир скорей пройти,
А покамест дай ответ,
Сам обрезан или нет»?!
Завязалась перебранка,
 Как Ирландская шарманка,
Каждый знать хотит скорей,
Кто ж из них и прям еврей?!
Князь орёт: С мордой, сам-то ты какой,
В синагоге, что ли свой»?!
Царь орёт: «Да ты не ссы,
Что в штанах, преподнеси,
Слышь, Con Dom, ты не робей,
Признавайся, что еврей».
« Ты мне дурку, не гони,
И мотню прям здесь яви».
Тут княгиня, тихо встала,
Потому, как всё достало,
Джину малость отпила,
Сплюнула и вон ушла.
Время малость чуть прошло,
Тем придуркам, всё равно,
Как орали, так орут,
Чуть не морды себе бьют.
Вдруг княгиня, мать выводит,
Взором царь её обводит,
Рот открыл, озвучил: «…ать!!
Что за на, Япона мать?!
Слышь, так ты моя жена?!
Хоть в годах, а не страшна».
Царь с досады окривел,
Головою побелел,
Хлопнул стопку, хлопнул две,
Отпустило в голове.
Диву дивному дивится,
Рука тянется креститься.
Но порыв он свой сдержал,
Задне место почесал.
Обнял сына, обнял мать,
Лез сноху поцеловать.
Та, заехала по яйцам,
Покрутив у репы пальцем.
И садятся все за стол,
Начиная разговор:
«Слышь, ты сын меня прости,
Не еврей я, не грусти,
Хошь член свой обнажу,
Правду матку докажу»,
И под общий разговор,
Выложил его на стол.
Мать царица то узрела,
Кулаком слегка огрела,
Царь от боли синий стал,
Агрегат в порты убрал.
Тут княгиня речь взяла,
Бровью строго повела:
«Коль мы все тут помирились,
Чтоб к утру все враз зашились,
И вообще, бодяжить хватит,
Нат продукт пора наладить,
Химия она вредна,
Можно выжить из ума.
Лучше пейте самогон,
Витамин там явный в нём».
Так на том и порешили,
А царя с утра зашили,
Тех двух баба, что шли с царём,
Утром высекли ремнём,
Тем же днём они признались,
Что с царём мол не снашались,
Так, по пьяни, но чутка,
И всего на пол вершка.
Их послали на дорогу,
Молодёжи на подмогу.
Дале снова пир там был,
Царь с царицею грешил,
И царица, в ту же ночь,
Принесла Doll Don-у дочь.
А немного погодя,
И княгиня понесла.
Я там не был, мёд не пил,
И детали позабыл,
Потому со слов чужих,
Завершаю этот стих.