Вновь подступает прошлое с экрана...

Вновь подступает прошлое с экрана.
Бревенчатая школа. Третий класс.
Гайтан и крест... «Поповского дурмана
Не надо нам!» — ревёт рабочий класс.

«Не надо! Прочь!» — колхозное крестьянство
Не отстает от ленинских борцов.
«Не надо! Прочь, Христос и христианство!» —
Интеллигенции бушует рёв.

Лучистые от счастья пацанята —
Вступает в пионеры третий класс.
«Всегда готов!» — клянутся бесенята.
Все, как один. За исключеньем нас.

Да, только двое — я и Ваня Грушкин —
Сидим от беснованья в стороне.
Сейчас пальнут и в нас чумные пушки.
Гайтан и крест - как защитить их мне?

На месте чувств — калёная пружина.
И, как пружины, сжаты кулаки.
Ярится ильичёвская дружина.
Все на меня нацелены зрачки.

Но — нет! Бой первым принял Ваня.
Так повелел небесный Божий перст,
Распределивший судьбы все заране.
Подходят к другу: «Доставай свой крест!»

Молчит Иван — боец девятилетний.
Нацелены в упор глаза в глаза.
В одних: креста все уничтожить бредни!
В других: свой крест отдать никак нельзя!

Молчат Ванюшка-друг, на всё готовый,
И противоположная стена.
Столкнулись насмерть главные основы.
Тревожно затаилась тишина.

«Ну хорошо, твой крестик нам не нужен.
Но покажи хотя бы свой гайтан... —
Замялся, артистически сконфужен, Вожак. —
На нем же гниды. Гниды — там!»

И потянулся к Ване, как грабитель,
С намерением бычьей силой взять.
«Не дам! Не дам!!» — вскричал крестоноситель,
Которого хранила благодать.

«Да что вы слушаете эти крики,
Согните бесноватого в дугу.
Подумаешь, апологет великий!
Давайте вместе, я вам помогу...» —

Учитель предложил свои услуги,
По ленинским идя крутым следам.
Но, словно в неприступнейшей кольчуге,
Сражался отрок, вопия: «Не дам!!!»

Испробовав на друге волчьи кары,
В меня вонзили злобные глаза.
Но поняли — не взять им этой пары.
Да, и второго взять было нельзя.

...Ванюша, друг мой верный и соратник,
Расстались мы с тобой давно-давно.
Но вспоминаю я тебя, как праздник.
Как хорошо, что вспоминать дано!

А там, куда мы перейдем навечно
И где свободы непочатый край,
Я разыщу героя, всеконечно.
Так что — до встречи, друг мой! Ожидай...