Тринадцатый Цезарь

Сегодня в ладоши хлопает ночь.
Тряхнёт кулаками – боязно крышам.
Печи карбонами ладана дышат,
Окисью боли. Ей не помочь.
Грязное небо домены шока
Вымоет серой лунных полей.
Здесь обитает маньяк-брадобрей –
Жертва. Калека. Выкормыш рока.
Опиум, виски, оргии, пули –
Как предсказуемо, млечный диктатор!
Светоний Транквилл, транквилизатор
Маньяка в эмпатию бога обули.
Восточнее Темзы где-то в притонах
Дамой насытится Дориан Грей.
Слышал о нём маньяк-брадобрей,
Днём погибая в жаре и стонах.

Гибель – на завтра. Ночью – живёт.
Лезвие памяти краше, чем бритва.
Душа парикмахера илом овита,
Кровь перекисла в термитовый мёд. 
Гнёзда порока лондонских веток
Плоть, но не память кормят вином.
Кто-то напьётся, вытащит лом,
Кинет рубило в дом профурсеток.
Это империя волчьего трона –
Он брадобрею пуст и немил.
Транквилизатор, Светоний Транквилл –
Древние цезари тьмы Альбиона.
Вопли Флит-стрит несёт в закоулки –
Вновь поножовщиной хвалится Джек.
Слышал о нём парикмахер за век
Лунной мансардной кровавой прогулки.

Кровь – напоследок. Ночью – крахмал
До сих пор тёплого платья невесты.
Петь вперекор сонету ареста –
Плану того, кто её отобрал!
Танец ножа на щетине разбудит,
Лезвие в горле патокой будет.
Викторианские ироды-люди,
Слышите вы, как ломаются судьбы?
Где же ты, эль, пуританский оратор?
Кровь, а не ты наполняет здесь кратер!
С тобой и с наганом любой узурпатор –
Светоний Транквилл и транквилизатор! 
Когда Скотланд-Ярд расстреляет цирюльню?
Или же им Мориарти важней?
Слышал о нём маньяк-брадобрей,
Пирог начиняя мясом людей.

Люди – на утро. Ночью – любовь.
Тоска по ушедшей к подземному богу
Жене. Позабывшей родную дорогу
В сад орхидеевый. Пенится кровь.
Как же он любит! Как ненавидит
Формальдегид квинтэссенции прыти:
«Выживет всякий, коли насытит
Жертвенной мухой жадные нити,
Коли заманит в алчные доки
Жалких бастардов с тёмной дороги,
Высосет кровь из доверчивых жил!
Транквилизатор, Светоний Транквилл
Влагу души не вернут в капилляры.
Дети бастардов не вынесут кары.
Жёны бастардов будут рабынями.
Чьё достояние – в матке и вымени?»

Судьбине такой брадобрей нагляделся
В омут кислейших бдительных глаз.
Хитрый полуденный в Лондоне час –
Паж Преисподней в рясу оделся.
Взгляд на жену парикмахера брошен.
Дело готово. Повод хороший.
Ну-ка, простак, забирайся в калоши,
Уматывай, клоп, к чертям за рогожей!
Твою-то жену он оприходует,
Дочь подрастёт – её изуродует.
Будут с тобою, горе-секатор,
Светоний Транквилл и транквилизатор.
Ты – моралист. Умри за мораль,
Смотря из острога в полночную даль.
Тринадцатый Цезарь. Война – твой удел.
С теми, кто счастье зарезать посмел.

Счастье – сегодня. Только сегодня.
Тьма перемелет градом кирпич. 
Сонный голодный маленький сыч
Видит, как ты накаляешь противень.
Как далеко ожидание дней,
Камера где-то в мире теней.
В Лондоне ты. Плачешь по ней –
Хрупкой жене, владычице фей.
Мир кареглазую деву разбил...
Ты! Изваяешь девственность мира!
Звали лишать бешеных жира
Транквилизатор, Светоний Транквилл!
Пей, парикмахер, дьявольский скотч,
Режь брудершафтом жизненной нити
Формальдегид квинтэссенции прыти!
Сегодня в ладоши хлопает ночь.