Есенину

По сухой траве.
По траве – мураве.
Лица в огне.
Танцы в огне.
Цыгане поют песни мне.
Романсы поют.
Протяжно поют.
На пламя костра.
Про черные очи.
Про темные ночи.
Их песня как ветер стара.
Их песнь не нова.
Но рвется душа.
Со звоном в ушах.
Со свистом в ушах.
Гадает седая вдова.
А в песне слова.
Печальны слова.
От водки хмельна голова.
Гадалка усердно
Гадает: все верно.
Червовый имел интерес.
Я вторю ей нервно.
Шепчу ей: «Все верно!»
О смерти молчит наотрез.
Спокойны цыгане.
Как будто все знают.
Все судьбы, как травы у ног.
Сидят на поляне.
Гитары терзают
И плачут гитары на вздох.
И черные пряди
Как черные глади.
Ласкают, на плечи упав.
Я пью, чего ради?!
К цыганочке Наде
Белесые кудри прижав.
А лошади щиплют
Траву на закате.
Не страшен им кожаный кнут.
Цыгане все выпьют.
Дадут мне по карте.
Последний романс допоют.
Уедут в кибитках,
Оставив лишь пепел,
Меня да следы от колес.
И прячась в пожитках,
Глотнув свежий ветер,
Пойду я к судьбе под откос.