Имеющий надежду на Бога очищает себя

                (1 Иоан. 3. 3)

Простяк-юнец, всего лишь – двадцать
(Ну, может быть, побольше чуть),
Решив молитвою спасаться,
Встал на Христов тернистый путь.

С утра, во мгле рассветной рани,
Он, сунув хлебушка в карман,
Сил мышщ восстановленья ради,
Брал плащ и уходил в туман.

А чтоб его не беспокоил
Вселюбопытнейший народ,
Себе лежанку он устроил
Под ёлками, среди болот.

И вот, закрыв лицо и руки,
Чтоб не заели комары,
Ложился он, приемля муки,
В нутро болотистой норы.

Идут часы… И, как иголки,
Отёк пронзает кожи ткань.
Идут часы… И, словно волки,
Враги усиливают брань.

«Зачем, зачем тебе всё это –
Молитва, голод, стужа, гнус?
Ты молод, жизнь твоя, как лето!
И вдруг – какой-то Иисус?»

Ах, как отчетливы их рожи,
Скрипенье челюстей, возня…
Но ум – одно: «Христе мой, Боже,
Помилуй мя… помилуй мя…»

Парализует волю дрёма?
Но ты пришел сюда не спать,
Что размягчился как солома!
И снова в бой – опять, опять…

Промчался день. Подкрался вечер.
Юнец-аскет открыл глаза.
Вскочил. Но, стужей изувечен,
Почувствовал: идти нельзя.

В ногах – свинца оцепененье,
В глазах бескровия туман:
Не вспомнил ни в одно мгновенье
Полезть за хлебушком в карман…

…Так для чего, зачем всё это?
А это нужно для того,
Чтобы душа, как песня света,
Освободилась от всего!