Снег сыплет, сыплет...

Снег сыплет, сыплет...


Снег сыплет, сыплет, засыпая
строй елей – стражей на посту.
Всю ночь идет, не засыпая,
покровом белым укрывая
багрово-желтую листву.

Снег ткет узорные покровы
на кроны, улицы, дома,
чтоб поутру надев обновы,
вериги сбросив и оковы,
прошла по городу Зима.

Восходом алым – шлейф по платью,
строга, надменна, молода,
а вслед за ней военной ратью,
гремя доспехами и статью,
бураны шли и холода.

Дорожкой славы белопенной,
проплыла  девичья краса.
И не монетою разменной,
а бриллиантами вселенной
сверкала длинная коса

И на нее, прильнув к окошкам,
сквозь вязь узоров на стекле,
во все глаза смотрели кошки
и, позабыв с обедом плошки,
мурчали в комнатном тепле.



Весенняя гроза


Весенняя гроза отгромыхала,
нестройно, робко, как бы невпопад.
Раскаты грома замерли устало,
и на пюпитре неба солнце встало,
смычки лучей настраивая в лад.

Взмахнуло – дирижер, и звуков стая
с небес, блистая гривами лучей,
аллегро форте, сонный мир взметая,
по крышам, кронам, бликами сверкая,
табун златых помчало лошадей…

Рассыпав янтари на изумрудах,
октаву дня на семь цветов разбив,
рождало солнце над горою чудо,
и оживала скал немая груда –
мир пробуждал бетховенский мотив…

И радужным воздушным коромыслом
надев на плечи неба бирюзу,
Весна брела босой травой росистой,
сонату птахам вторя голосисто,
роняла счастья девичью слезу