На охоте

Когда вкруг не видать ни зги,
Меня позвал в дорогу голод;
Денницы первые «мазки»
Явило небо, веет холод.

На листьях и траве роса
Чуть серебрится и мерцает,
Но теми жуткой полоса
В тиши тревожно нависает.

Она закрыла лунный серп.
Заморосило, в довершенье.
Лишь почки придорожных верб,
Светясь, облегчили движенье.

На поясе нож закреплён,
При мне колчан, лук за плечами,
Но лапти, облаченья лён
Стали излишними вещами:

Они промокли. Повернуть
Назад, наверное, резонно,
Просохнуть, а затем уснуть,
Но показалось отдаленно

Вдруг мне небесное виденье:
Там белый лебедь на лугу
Спокойно чистил оперенье.
Мысль пронеслась стрелой в мозгу:

Скорее целься! Ведь добыча
Будет отрадой домочадцам.
Стреляй же метко, как обычно,
Чтобы с трофеем возвращаться.

Уж натянул я тетиву -
Азарт охотника проснулся…
Мой лук не выстрелил: табу
Ли помешало? Ужаснулся

Мой разум от последствий шага,
Что гибельным для жертвы был:
Не будучи волхвом или магом,
Я эту птицу полюбил

За красоту, под стать природе,
За грациозность, гордый вид.
Я понял, почему в народе
Чтить птиц традиция велит.

Но та идиллия продлилась,
Увы, недолго; тучи масса
От мрачной черни отделилась.
Словно почувствовав опасность,

Та птица, всё ж, насторожилась,
Взмахнула крыльями, взлетела,
Но удалиться не успела,
Как тень в драконе воплотилась,

И к белой птице устремилось
Чудовище, разинув пасть.
Откуда же оно свалилось?
Стреляй! Не промахнись! Попасть,

Сейчас нет ничего важнее,
В химеру, страшная чья власть
Довлеет. Порази же змея!
Трофей насытит племя всласть.

Но почему-то обуял
Меня тогда внезапно ужас;
А гад уж лебедя терзал,
При том нимало не натужась.

Заметил хищник и меня:
Окрестность огласилась рёвом.
Была бы у меня броня,
Не спасовал бы, верьте слову!

Те абулия с абазией -
Мои - продолжились недолго…
Я птицу ту сравнил с Россией,
Когда проснулся. Да что толку?