Блаженная

Под  солнцем знойным, беспощадным,
Под гул и крики раскрасневшейся в торгах толпы,
Сидела женщина прямо на камнях,
В руках держа котенка дивной красоты.

Она была похожа на саму Мадонну,
Но этого никто не понимал, да и не мог понять.
Ее толкали зло и обзывали беспардонно,
За то одно, что та мешала торговать.

Она ж чуть слышно, говоря прохожим,
Котенка с миром взять молила, не оставить погибать.
Ведь прокормить его ей будет невозможно,
Тем более, что выйдет ей едва ль перезимовать.

Сын мясника промчался мимо,
С  корзиной мяса под прогиб плеча!
Задев нарочно женщину унылую,
Ее седые пряди ветер дернул с горяча.

Ну! Лушка! Дура, До чего ж упряма!
На ладан давно дышит, а себе туда ж.
Стоять уже не можешь, о душе подумать надо,
А кот твой — пыль бездушная, хоть щас его по мостовой размажь!

Неправда! Что есть мочи,  Луша закричала!
Он- Божья тварь, такая же, как ты, как все.
Но вот дано ему безмерно мало,
По Божьей воле, все дано безумному, тебе!

Ну и безумствуй, хотя в твоих глазах, скорее я безумна!
Я о душе твоей, как о своей молюсь!
За эту тварь живую, волей Бога, пока жива я
До конца борюсь!

Задумался детина, ненадолго.
Откуда крики,  не возьмись.
Холопа, раздавив, так, что смотреть до боли тошнотворно,
Сбесившиеся от жары, шальные кони понеслись!

Всеобщее смятенье ужас, хаос.
Куда бежать, и где спасаться, все вверх дном.
Вдруг, Луша, перекрестившись, встала,
Котеночка, засунула под толстый каменный забор.

Никто и не заметил, все в одно мгновенье.
Рев баб истошный, крик ребенка, пыли клуб.
И ржанье лошадей и женщину, что в исступленье,
Своею мертвой хваткой останавливает лошадиного безумья круг!

Все стихло, и толпа в молчанье
Увидела в крови бездыханное тело Луши на земле.
Все молча сняли шапки, раздалось котеночка урчанье,
Сын мясника из стенки вытащил его и взял  к себе.

О! Люди! Как вас много.
И все – творенья Бога одного.
Поймите, наконец, Бог каждому дает свою дорогу.
Попробуйте жизнь каждого прожить, хотя бы миг в себе!