Упражнения в восточном стиле

  к конкурсу Поэтический лабиринт


   * * *
   В заводи скромной ТИШЕ теченье реки. Дремлют кувшинки.
   Даже и ВЕТЕР будто бы здесь почивал сном камышовым,
   Детским дыханьем, словно любовью, кружил шёлк паутинок…
   Но всё проходит. Стал дорогой манускрипт пеплом дешёвым.

   СПИТ твоё сердце. Там – на холме – в вешний день рдеют тюльпаны.
   В КРОНЕ сосновой иволга плачет – твоей смерти подруга.
   От злого зноя - ДУБА надёжная тень – скорбной охраной.
   Царство покоя. Я же плыву по реке жизней. По кругу.


   * * *
   ПАЛЕВЫЙ ПУДИНГ – облако плавит закат.
   Старый художник краски неспешно смешал.
   ТУЧИ прикрыли СОЛНЦЕ, и тянет ко сну.
   ПОВАР усталый тесто из снов раскатал.

   Все каллиграфы учат паучий узор,
   Чтобы красиво чёрным по белому жить.
   Все мои письма – парусом рвутся к тебе,
   Чтобы быстрее к встрече по ветру приплыть.


   * * *
   Жизнь преподносит часто коварный сюрприз.
   Школьным уроком мудр он, но дюже суров.
   В самом начале – нежит нас ласковый бриз,
   Статус препонов (даже горы) – невысок,

   Мелкие твари мнутся пугливо у ног,
   Ты – словно хищник в тихой прозрачной воде,
   Но зацепляет вдруг тебя высший крючок,
   И ты взлетаешь, только уже в плен к беде.

   Может, спасёшься, скромный характер познав,
   Может, погибнешь – сваренной рыбой ухи.
   Случай таится, словно голодный удав.
   И без тебя уж – воды чисты и тихи.


   * * *
   В сумраке утра – тело становится сном.
   Сон – бесконечней каждой нелепицы в нём
   И пробужденья – знает и выпавший снег,
   Тая мятежно, как и любой человек.

   Нету надёжней смерти в долине теней.
   Можно спокойно Баха насвистывать ей…
   Только тревожит скрежет совковых лопат –
   Дворники утром, словно на страже, не спят…


   * * *
   Сковано сердце мертвенной коркою льда – панцирем краба,
   Словно шкатулка, ключ от которой давно в море потерян.
   Путник угрюмый ноги сбивает не зря тёркой ухабов –
   Чувств утонувших – духов сердечного дна – список не мерян…

   Ты не ласкайся алым щенком у ноги, мак придорожный.
   Песни крестьянки, ваш бесполезен елей, флейты укоры…
   Нет вам ответа – льдисто-алмазный наряд – сторож надёжный.
   Мир он спасает. Ведь охраняет давно ящик Пандоры.


   * * *
   Снова измена – лёгкий полёт облаков утром окрашен.
   Моря румянец. Фон иероглифам скуп… Бал силуэтов.
   Лодки рыбачьи, словно касатки, спешат в дали бесстрашно.
   Но все изменят этому мигу зари – полднем одеты…

   Рыбы впадают в брачный экстаз родовой, будто бы жрицы.
   Танцы священны. И на алтарь бытия – веер и бисер.
   Мечутся тени в светлой лазури морской – словно куницы,
   Круг завершают, и не пройти этот путь – повод немыслим.

   В этом мельканье точно предсказанных вех – странная тяжесть…
   Всё равномерно. Крутится в плене звезды шарик – радаром.
   Скорость смывает радужных пятен парад в серую вялость,
   И неизменность смотрит округло на мир старой гагарой.


   * * *
   Дерзость потеет – жарко дерзить целый день.
   Образ оскала – банным листочком прилип.
   И убегает даже желанная тень,
   И остаёшься вдруг отчего-то один…

   И так уныло пеклу брести вопреки…
   Хочется в воду – смыть застарелый кураж.
   Скромным лишь можно быть у свободной реки,
   Где неизменен добрый приют – тихий пляж.


   * * *
   «Нету надежды…» - бабушка тихо скулит.
   Дом покосился – а за плетнём уж погост.
   «Внучек, явися!» - та по мобиле звонит.
   Внучек явился. И то что надо принёс.

   Звонки стаканы, в ящике вой Бритни Спирс.
   Ярок румянец. Ей и не нужно конфет,
   Чтоб в плясовую! Лишь самогоночки литр –
   Самый надёжный, невероятный эффект!


   * * *
   Скованность метит в самое сердце творца.
   Скудость законов – очень печальный итог.
   Барство рождает в шатком сознанье юнца
   Право рожденья – Власти осилить порог.

   Что получилось – видим мы все наяву.
   Скованных Актов – задом рождённых – не счесть.
   Кабы скромнее гнали по жизни волну,
   То населенью точно хватало б поесть.


   * * *
   Долго «Полундра!» - бедный безумец кричал.
   Илом "сомкнуло ногу", фонтан… снова жёлт.
   Жёстко мушкетом бьёт в основанье плеча.
   И глубиною вдруг рассекретился пол.

   Доктор заметил, что фейерверки гремят.
   Бросил на помощь – словно спасателя – шприц,
   И санитаров бравых надёжный отряд.
   Он настоящий – от бога – специалист!



   2011 г.