Избранное

Зачем живем мы? - Чтоб уйти.
Зачем уходим? - Чтоб остаться.
Зачем на всем своем пути
Мы мним о призрачных богатствах?

Затем, что греет душу мысль,
Что вечен ты. Как Бог, всеправен.
Я рад, что этой чуши смысл
И одиозен, и забавен.
               август 2002

Мысли – пёстрые страницы –
Грустно шелестят,
Улетают вереницей
В жёлтый листопад,
Стонут в горестных мотивах
Стаи журавлей,
Тонут в дымчатых размывах
Парковых аллей.
Зябкой проседью овеян,
Полный мутных смут,
Воздух в парке. И растерян
Стал пустынный пруд…
Что-то вспомнил? Что-то встретил?
Прошлые мечты?
Ворошит, как мысли, ветер
Мёртвые листы,
Закружил и мокнуть бросил
В лужу до утра.
Сырость. Слякоть. В мире  осень –
Грустная пора…

Осень 1978 г.

От лимонной лунной песни
Серебрит вода…
Где-то ветерок осенний
Плачет в проводах
Об ушедшем тёплом лете,
О цветах весны.
Молодой берёзке снятся
Радостные сны,
Что стоять ей много вёсен
Суждено и цвесть…
А пока лишь только осень
Напевает песнь.

Осень 1971 г.


               
Расскажи, художник, как творишь ты чудо?
Просто или сложно с кистью управляться?
И откуда дар твой, и чутьё откуда?
Мы, поверь, не будем над тобой смеяться.

Расскажи, художник, про берёзку в поле,
Про прозрачный воздух на исходе лета,
Это труд иль отдых, воля иль неволя –
Крест нести по жизни, осенённый светом?

Расскажи, художник, про закат багряный,
Про ночные звёзды, про рассвет белесый,
Как ложишься поздно, как встаёшь ты рано.
Нам, поверь, всё это будет интересно.

Затаив дыханье, молча будем слушать,
Как над каждой темой сердце разрываешь,
Как своей палитрой проникаешь в душу.
Расскажи, художник. Или сам не знаешь?
               
                17 января 2003 года
 
   Из цикла «Политическое»               
          МОНОЛОГИ
Монолог участника гражданской войны

Я Ленина видел. Я слышал его.
Я Троцкому верно служил.
Винтовка в руке и дыра в сапоге,
Но я никогда не тужил.
Я тридцать казаков однажды в бою
Один к одному уложил.
Один, белокурый… Эх, жить бы ему!
Но я никогда не тужил.
Ходил с Тухачевским Варшаву я брать.
Как славно я там почудил!
Однажды в разъезде мне встретился брат…
Но я никогда не тужил.
С винтовкой в руке и дырой в сапоге
Вернулся в деревню, где жил.
Жену мою, Дарьюшку, голод скосил.
Но я никогда не тужил.
Графине в поместье (красивой была!)
На ужин я штык предложил.
О Сталине я и не слышал тогда.
И никогда не тужил.

Монолог жертвы культа личности

Я с именем этим вставал по утрам.
Я на ночь ложился с ним спать.
И всем всевозможным народа врагам
Отпор я старался давать.
Я верил Ему, как не верил себе,
И, тайно целуя портрет,
Желал Ему всею душою своей
Прожить ещё тысячу лет.
Но, видно, Его ещё больше любил
Сосед, тот что жил за стеной.
И в полночь морозную в тридцать седьмом
Вдруг «ворон» приехал за мной.
Что ж, значит, такой мне достался удел, -
Шептали сухие уста…
Когда же меня повели на расстрел,
Я крикнул: «Да здравствует Ста…»

Монолог жертвы «золотого десятилетия»

Мне вчера сказали на парткоме
Что пройдёт каких-то двадцать лет –
И я буду жить при коммунизьме,
И не только я, но и сосед.
Мы живём с ним в старой коммуналке.
Газ нам тоже скоро подведут.
Эх, и почудим мы, ёлки-палки,
Если в коммунизьм нас с ним возьмут!
Первым делом я пойду в магАзин
И возьму себе два спинжака,
Чтоб на нашей шахте без оказий
Все во мне видали мужика.
Кореш мой, он щас страною правит,
Он на шахте дело круто знал.
Он по «ящику» теперь такое травит,
Что не знаешь сам, куда попал.
Мы с женою спим интеллигентно.
Рядом тёща, дети – все мы тут.
И ночами снится перманентно,
Что на Марсе яблони цветут.

  Монолог жертвы эпохи застоя

Под знаменем марксизма-ленинизма
Живёт счастливо дружная семья.
Зарвавшимся врагам социализма
Упорно говорю: свободен я!
Свободен я читать газету «Правда»,
Свободен депутатов выбирать,
Свободен верить в солнечное завтра,
В автобусе билеты отрывать,
Свободен есть я рыбные котлеты,
О ветчине об импортной мечтать…
И никому моей свободы этой
Вовеки ни убавить, ни отнять!

                1980-1985

 Открытое письмо советским трудящимся

Как жалки вы в своём однообразье!
Толпой безликой быть вам суждено.
Считаете вы жизнь за светлый праздник,
И лишь бы были бабы да вино.

О, стадо! Ты пасёшься в сонной лени.
На солнцепёке нежишься в пыли.
Мычишь из поколенья в поколенье
О прелестях свободы и любви.

Свобода, где она? Армада алчных
И до наживы лёгких пастухов
Без устали следит за стадом жвачных
Со сворою таких же алчных псов.

На ферме повышаете удои.
На бойне повышаете убой.
Во мраке соревнуетесь с собою,
Топча друг друга и грызясь с собой!

Не обижайтесь. Вы не виноваты,
Что стадом стали, потеряв лицо.
Но, видит Бог, настанет час расплаты,
И на костре зажарим подлецов!

          апрель 1974 г.

 








    
             Про гвозди
                (поэма)

                "Гвозди б делать из этих людей:
         Крепче б не было в мире гвоздей".
Н. Тихонов «Баллада о гвоздях»
Семьдесят лет с упорством в труде
Делали гвозди из людей.
Люди, поэт когда-то сказал,
Лучший для этого материал.
Хоть в пол вбивай их, хоть в потолок –
Был бы надёжный лишь молоток.
Сначала гвозди нужны были, чтоб
Для старого мира крепкий сбить гроб.
Затем эти гвозди стали нужны
Для мельниц кровавых гражданской войны.
Эх, сколько тогда полегло людей!
Сколько б из них получилось гвоздей
Для новых полезных и славных дел!
Но строй гвоздей никогда не редел.
Ни война, ни разруха, ни голод, ни тиф
Не могли заглушить генеральный мотив
Мудрого идола-усача
И верных соратников Ильича,
Которым, правда, самим пришлось
Доказывать позже, кто из них гвоздь,
А кто лишь ржавый буржуйский шуруп,
Ввинтившийся в наш советский сруб.
Эх, сколько расплющено было гвоздей!
Сколько б осталось в живых людей!
А гвозди всё больше и больше нужны
На великие нужды великой страны:
Метро, Магнитка, Турксиб, Днепрострой –
Бери кирку, навались горой!
Твори, пробуй, дерзай, верши!
А вождь – он всё за тебя решит.
Тёмной ли ночью, светлым ли днём
Думы его лишь об одном:
Как бы тебя обуть, одеть,
Едой накормить, теплом обогреть.
Как повезло тебе с вождём!
Как тут не быть тебе гвоздём!
А пока – затяни-ка потуже ремень
И верь, настанет тот славный день,
Когда партия, дай только срок,
На тебя опрокинет изобилия рог.
Знай, через пять или десять лет
Увидишь ты коммунизма рассвет!
А пока пробуй, дерзай, верши,
Впрягайся в плуг и паши, паши!
…………………………………..
…Много воды утекло с тех пор.
Давно на свалке лежит топор,
Который рубил, работе рад,
«Врагов народа» безмолвный ряд.
Новые песни придумала жизнь.
Не надо о прошлом, товарищ, тужить!
Будет тебе коммунизма рассвет!
Когда? Да хоть через двадцать лет!
А пока забудь про «те» времена.
Требует гвозди целина!
Требуют Братск, Иркутск, Красноярск!
Повсюду звенит металла лязг!
Ты посмотри, друг, товарищ и брат,
В космосе гвозди наши летят!
И это не политический фарс.
Воткнём мы их и в Луну, и в Марс.
Правда, первый из них не смог
До конца исполнить свой высший долг.
Что ж, это всё в порядке вещей,
На каждый гвоздь у нас много клещей.
В голову брать ничего не смей!
Бери лукошко, кукурузу сей!
Если мы поднатужимся, брат,
Америка будет смотреть нам в зад.
Если мы поднатужимся, друг,
Засохнут от зависти все вокруг.
Ты только песню громче пой,
Всё одолеем, товарищ, с тобой!
Ура-а! И никаких гвоздей!
«Нынешнее поколение советских людей
Будет жить при коммунизме!»
Поставить бы всем делегатам по клизме,
Кто за этот лозунг голосовал.
Ни одной головы на целый зал!
………………………………….
… Ах, лысый чёрт попутал нас!
А мы-то сдуру пустились в пляс.
Нет, к коммунизму путь не близкий.
Отныне всё делаем «сиськи-масиськи».
И дружно смотрим на всё сквозь призму
Эпохи зрелого социализма.
А то, что нет мяса и молока –
Так это временно, пока.
Ты вспомни блокадный Ленинград
И будешь тому, что имеешь, рад.
И не беда, что спадают штаны,
Главное, не было чтобы войны.
Вы говорите, что нету порядка?
А мы вам с Америкой разрядку!
Вы говорите, растёт проституция?
А мы вам новую Конституцию!
Вы говорите, растёт наркомания?
А мы вам предвыборную компанию!
Вы говорите, не можете больше?
Да у нас рай по сравнению с Польшей!
Чем у нас с вами жизнь не та?
Вы посмотрите на Китай!
Даёшь БАМ – стройку века!
Северные вспять повернём реки!
Оросим пустыни! Осушим болота!
Руки зудят, как работать охота!
Мы можем хлопать и целоваться,
А остальное за вами, братцы.
… Золотом блещет вся в звёздах грудь.
Да, видно, далёк к коммунизму путь.
………………………………….
… Старятся новые календари.
Мрут потихоньку секретари.
Но места – и жаловаться тут грех –
За Мавзолеем хватит на всех.
Не сразу, а с третьего лишь захода
Возникла надежда опять у народа.
Правда, один покатил было бочку,
Но что поделать, почки есть почки.
И это понятно: если бы сразу –
Спросили б, а раньше ты где был, зараза?
И почему лишь сейчас прозрел,
Ведь двадцать лет тот чирий зрел?
Но, как бы то ни было, мягко стеля,
Новый кормчий сел у руля.
По традиции прошлое с дерьмом смешав,
Труднейшую задачу собрался решать:
Народ наш много видел всего,
Чем же теперь увлечь его,
Чем же теперь его купить,
Чтоб смог он снова в надежде жить,
В той чудодейственной надежде,
Что будет он сытей, чем прежде,
Что будет лучше обут, одет,
Что будет личный иметь клозет?
Ничем не купишь. Хотя, постой-ка.
Ура! Выход найден – перестройка!
Но прежде взвинтим на водку цены.
Не надо для этого быть Авиценной,
Чтоб догадаться трёх зайцев убить:
Деньги сберечь, всех баб купить,
А главное, показать своей своре
Насколько трезвый мужик покорен.
Ведь мужик буянит, когда лишь пьян.
Отныне трезвым пусть гонит план.
Потом частнику дадим подышать
Недолго, сезонов шесть или пять.
Пусть подкопит деньжат у себя в кубышке,
А отнять всегда сумеем излишки.
Ах, как народ наш обленился,
Забыл уж, когда на совесть трудился.
Что ж, значит, стоит напомнить народу,
Что были когда-то тридцатые годы.
Нет, мы это всё не одобряем,
Все эти методы мы осуждаем,
Но лишний раз вспомнить не будет вреда,
Как жутко и страшно жилось всем тогда.
Так что, работай и пей свой крюшон,
И будет и нам, и тебе хорошо.
Как всё рассчитано тонко и точно!
Так, что носа комар не подточит.
И трезвость, и гласность, и частный труд
Престиж развалившийся подопрут.
И опять: пробуй, дерзай, верши!
Вперёд, на новые рубежи!
……………………………………
…Четыре периода строй наш креп.
Период культа, до этого нэп,
Затем период великих решений
Потом период великих свершений,
Другими словами, период застоя,
Когда все аплодировали стоя,
Друг другу вешая ордена.
Незабываемые времена!
……………………………………
В какие б игры мы ни играли –
История движется по спирали.
И что б ни сулил нам главный игрок –
Просто начат второй виток.
А гвозди будут нужны всегда,
Пока не воскреснет чувство стыда.

ноябрь 1987 г.
               





Грустная ода стране и народу

 Моя страна больна неизлечимо.
 И мой народ уродлив и убог.
 И в чём болезни той первопричина
 Не ведает, наверное, сам Бог.
 Моей державы слава потускнела,
 Поблекла в пекле яростной борьбы
 За чёрт его поймёт какое дело!
 Превратности развратницы-судьбы!
 Как кобра доброй к жертве не бывает,
 Так и судьба  нам не благоволит.
 И вера в правду, отлетая, тает…
 А ложь безмерно верность нам хранит!
 Всех мнений мне не перечесть откуда
 Взялись, как слизь болотных валунов,
 Умов и душ и скудость, и паскудность,
 И нам не до прекрасных, ясных снов?
 Что нам осталось? Вечная отсталость,
 Усталость от бесчисленных интриг,
 Да малость жалости к себе, да злости малость
 На наших доморощенных «расстриг»,
 Да вечные, как Млечный Путь, вопросы –
 Безжалостно нас жалящие осы –
 Кто виноват? Что делать? Как же быть?
 И общее угрюмое молчанье
 Лишь лишний раз послужит оправданьем
 Идеи поскорее всё забыть.
 Возможно, сложно с ложью век брататься,
 Но мы привыкли. Фиг ли нам с того,
 Что дальше фальши некуда податься,
 И тьма дерьма у нас вокруг всего?!       
 Но мы прямы при мысли неизменной,
 Что оживет былая мощь страны,
 И будут сниться людям непременно
 Лишь только радостные сны весны!
                2001 г.

  Коммунизм победит (акростих)

Круговорот событий и деяний
Очерчивает плавную дугу…
Мужает человечества сознанье,
Меняя господина и слугу.
У нас слуга и господин – едины.
Название им гордое – марксизм.
И мы не зря веками гнули спины
За счастье всех народов – коммунизм!
Мы знаем, может рано, может поздно –

Пророчество того бородача
От славных дел кровавокраснозвёздных
Бессмертный огнь зажжёт у всех в очах.
Едва ль легко удастся победить нам
Дрянных капиталистов жалкий род.
И всё же, было очень бы обидно –
Такое дело если вдруг умрёт.
                1980

       Какая мерзость - этот город
       И люди, в нем живущие!
       В дерьме плакаты на заборах,
       Нас в коммунизм зовущие.

       Зажаты рты, носы и уши,
       Страх, подлость - не измерены.
       И грязь на улицах и в душах
       Воняет духом времени!
                март 1980 г.

Из цикла «Немного смешного»

     Слушая Антонова
На свете есть невзгод немало,
Но нет печальнее того,
Что если б вдруг трубу прорвало
В подвале дома твоего.

Но что такое вонь подвала?
Пустяк и больше ничего.
Вот если бы кого-то рвало
В подъезде дома твоего.

Но рвота – это лишь полдела.
Ну, выпил лишку, что ж с того?
Вот если б кто-то что-то сделал
У двери дома твоего.

Но огорчаться нет причины.
Кал есть у всех до одного.
Вот если б спал чужой мужчина
В постели дома твоего.

Ну, спит, так значит подустал он,
Тяжелый день был у него.
Вот если б рядом с ним лежала
Хозяйка дома твоего.

Накрой их теплым одеялом.
Будить не вздумай ты его.
Иначе выбросит тебя он
В окно из дома твоего.

Сходи-ка лучше ты на кухню,
Налей себе нибудь чего.
Лишь только б звезды не потухли
Над крышей дома твоего.

                1980
В который раз, в который раз,
И сам тому не рад,
Раскладываю я пасьянс
В который раз подряд.

Почти совсем прелестно
Прошел тузовый сдвиг,
Но явно не на место
Ложится дама пик.

Король червей с шестеркой,
Чего он в ней нашел?
Десятки и восьмерки
Кладутся мной на стол.

Подумайте, как странно,
Меж двух прекрасных дев
Расположился старый
Поношенный туз треф.

Расклад из неудачных,
Хоть голову разбей.
Тем более в придачу
Пропал валет бубей!

                1973

   Пожелание себе в очередной
          день рождения
   
   Если б я имел возможность,
   Как Господь, быть всемогущим,
   И любое пожеланье
   Исполнялось в тот же миг –
   Я б не стал желать здоровья:
   Ведь желая быть здоровым,
   Мы желаем обнищанья
   Фармацевтам и врачам:
   Где на жизнь достать беднягам,
   Если сразу перестанем
   Мы болеть, ходить в аптеку
   И лекарства покупать?
   И желать успехов в спорте:
   Спорт здоровому не нужен,
   А больному – просто вреден,
   Это подтвердит любой,
   И успеха в личной жизни
   Никогда желать не стоит
   Потому, что отразится
   Он на климате семьи.
   Пожелать бы много денег…
   Много денег – это плохо
   Деньги душу вытравляют,
   Обесцвечивают мир               
   И лишают нас покоя,
   И здоровья, и свободы,
   И становимся рабами
   Золотого мы Тельца.
   Чтоб моё питанье было
   И полезным бы, и вкусным –
   Но такого не бывает,
   Тут уж что-нибудь одно.
   Пожелать в труде забвенья –
   Посмотри на обезьяну:
   Человеком стать не хочет
   Обезьяна неспроста.
   Но желать ведь что-то нужно,
   Так уж исстари ведётся,
   Что на каждый день рожденья
   Нужно что-то пожелать.
   Чтоб казалась вечным маем
   Жизнь, спокойной и простой,
   От души себе желаю
   Быть в ладу с самим собой.
   Быть в ладу с собой и миром –
   Тут талант особый нужен.
   Тут банальным пожеланьем
   Мне никак не обойтись.
                Май 2010

                Пишу всегда, пишу везде

                Я ни шатко и ни валко
                Забираюсь на кровать.
                «Галку»,  «палку» и «мочалку»
                Собираюсь рифмовать.
                Позу радостного Будды
                В изголовье изготовь:
                Мы сейчас с тобою будем
                Рифмовать «любовь-морковь».
                За окном капель запела,
                Улица сутулится.
                «Пело дело» с «телом белым»
                Хорошо рифмуется.
                Гибок стан, упруги груди,
                Как горяч твой язычок!
                В ласках буйных позабудем
                Про «крючок», «щелчок», «молчок».
                Буду я потом разбужен
                Радужным сияньем глаз.
                Рифма «дюже нужен ужин»
                Очень нужная сейчас.
                Аппетитна поллитровка
                С медовухой сивою.
                Рифма «муж в командировке» -
                Самая красивая.
                8-9 февраля 2011



     В поисках рифмы

Розы, грезы, козы, грозы,
Незабвенные березы,
Детства давнего стрекозы,
Туберозы и мимозы,
Для навоза два обоза
Из соседнего колхоза,
Проза буден жилкомхоза
(Если нет больших морозов),
Поза грозного завхоза –
Почитателя Спинозы,
Паровозы, тепловозы,
Жизни вечные курьезы,
Депутатов вид серьезный,
Заседаний дух навозный,
Пьянства облик одиозный,
Бормотухи цвет венозный,
И курильщикам угроза
Заболеть туберкулезом,
Сколиозы и хондрозы,
Токсикозы и неврозы,
И лекарственные дозы
Сахарозы и фруктозы
Против авитаминоза,
Но не атеросклероза,
Целлюлоза и вискоза,
Страсти вывоза и ввоза,
Круглых дат апофеозы,
Пышных фраз тележка с возом,
Слезы частного извоза,
Уничтоженные лозы,
По живому без наркоза,
Нашей памяти занозы –
Вот какое рифм богатство
У одной – «метаморфозы»!
                1986 г.
               
       К вопросу о рифмах

Какие рифмы к слову «смерть»?
Из существительных – немного:
Ну «жердь», ну «твердь», ну «круговерть» -
Уже за то спасибо Богу.
Какие рифмы к слову «жизнь»?
Тут ждут совсем иные рифы:
Ведь «этажи», и «падежи»,
И «типажи», и «тиражи»,
И «рубежи», и «миражи»,
И «виражи», и «витражи»,
И «чертежи», и «гаражи»,
И «стеллажи», и «муляжи»,
И «куражи», и «кутежи»,
И «платежи», и «дележи»,
И «зерна ржи», и «бездна лжи» -
Лишь приблизительные рифмы.

              12-14 августа 2007 г.



Случайная встреча в субботний вечер
      (социальная поэма)
В задымленном баре
сижу, отдыхаю.
Времени ещё мало,
                пьяных – тоже.
Вижу: тарится
тремя по сто у Раи
Парень, на Бобби Халла
         чуть похожий.
«Я подсяду, дядя?» –
махнул рукою молча,
Не хочется почему-то
                с этой челюстью разговаривать.
«О чём молчим, дядя?
         Выпить со мной хочешь?» –
Сам взглядом мутным
                стал столы обшаривать.
«Э-эх, скукотища!
Мать! Вруби шарманку!» –
Захрипел Высоцкий
                о зиме и смерти…
«Кого ты в зале ищешь?» –
                «Поймал одну по пьянке.
Обещала засветиться
да пока не светит».
Захмелел парнишка,
заблестели глазки.
«О политике что ли
давай поботаем?
О больших излишках,
         о красивых сказках,
О ведущей роли
                нашей партии?» -
«Сколько тебе лет?» –
         «А-а! Время относительно» –
«Ну, а всё же?» – «Двадцать» –
«Что ж, немалый срок.
Слушай мой совет:
не пей так стремительно.
Ты ещё набраться
успеешь, паренёк» –
«Лапша всё это.
                И жизнь – лапша!
Закоптили небо
                дегенераты вшивые!
Ни в чьих советах
                я не нуждаюсь!
Зрелищ и хлеба!!!
                Но пью паршивое
Вино.
Курю паршивые сигареты.
Давно
Хочу отодрать чувиху
С бюстом Бриджит Бордо, но где ты
Достанешь сегодня такую чувиху?!» –
Тихо смеюсь: «Посмотри на Раю,
на эту женщину-памятник!
Если по бюсту ты умираешь –
        выбор бы этот был правильным» –
«На этой бурёнке возить кирпичи,
А она, сволочь, за стойкой торчит,
Честных людей обманывает.
А мало дашь – чуть не матом кричит.
Нет, эта меня не обрадует…
Оставим Раю, и курево, и питьё:
Претит нам кодекс пить и т.д.
Но жрать-то мы должны не мумиё?!
Поэтому интересно мне знать – где,
Где клёвая жратва, икры, рыба, мясо?
С голоду не дохнем – и бог с нами?
А я не хочу быть идеями счастлив!
Я сыт по горло лозунгами и речами!
Я хочу питаться нормальной пищей!
Рыщем ищейками по магазинам,
Длинными хвостами очередей свищем
Гимн дефицитным вещам, как кретины.
За шмотки-тряпки давка насмерть.
У прилавка за водкой и то не такая.
Любая бабка пропустит разве
Импортные колготки или термос из Китая?
Дерьмо. Разжиженное стадо.
Всё в паутине, в мещанской рутине.
Их смрад по сравнению с этим смрадом
Не смрад, а болотная вонь из трясины…»
Так долго ещё говорил бы он, если б
К нам в этот момент два мента не подсели.
Замолкла за стойкой Высоцкого песня,
И пьяные дяди чуть-чуть присмирели.
«Так вот, если это не альтернатива», -
Сосед продолжал мой спокойно, учтиво, -
«При всей корреляции наших традиций
Мы сможем добиться достойных позиций.
И всё ж каузальность лабильности этой
И есть диссонанс априорности где-то» –
«Ты рассуждаешь чуть-чуть гривуазно», -
Я в разговор подключился непраздный, -
«Ты – алармист, ну, а я – толерантен,
и сардонизм мне твой очень понятен!»
Как долго смеялись потом откровенно,
Что даже Раю чем-то обидели!
Выпив по двести соку мгновенно,
Ушли, притихшие порядка блюстители.
Мой алармист, покачнувшись, поднялся:
«Так твою мать, не пришла эта шмара!
Но это время, что здесь отирался,
Я не считаю потерянным даром.
Ну, по последней?» – Мы стали друзьями.
Наши в карманах лежат телефоны.
Он мне понравился, этот парень,
Перспективный бунтарь-несмышлёныш.
Вышли на воздух, по последней вмазав,
Постояли, покурили, погода хорошая.
…Его я больше не видел ни разу,
Парня, на Бобби Халла чуть похожего…
               
                ноябрь 1975 г.

               


   С О Н  В  З И М Н Ю Ю  Н О Ч Ь
     (эскизы грустных настроений)
               
Далёкий вечер. Давний сон
Всплывает в памяти моей:
Двух душ неясный унисон
И глаз, лелеющих елей,
И томных вздохов волокно,
И пышный бальный ритуал,
И блеск, и всплеск восторга, но
Погасли свечи, кончен бал.
                - - -
Погасли свечи, кончен бал.
Движеньем нервным прочь наряд.
И долго зеркала овал
Пронзал щемящий влажный взгляд.
И слёзы хлынули рекой
Под приглушенный долгий стон.
И в душу смутною тоской
Усталый сумрак занесён.
- - -
 Усталый сумрак занесён
Седым швейцаром в бальный зал.
Часов настенных медный звон
В тяжёлых шторах утопал.
Покой ночной обряд вершил,
Извечной мудростью храним.
В густеющей, как мед, тиши
Уснули стулья, стол, камин.
                - - -
Уснули стулья, стол, камин,
Оплывших свеч остывший воск.
И потускнел в объятьях тьмы
Паркетных плит зеркальный лоск.
И в спальне плач надрывный стих.
Окутанное в пелену
Видений, сонных и слепых,
Всё в зыбком, сладостном плену.
                - - -
Всё в зыбком, сладостном плену
У королевы Тишины,
Где звёздный ковш в окно плеснул
Немного лунной белизны
На люстры, стены и паркет,
На позолоту рам, гардин,
Где пьют прозрачный лунный свет
Лишь тени прошлого с картин.
                - - -
Лишь тени прошлого с картин
Печально смотрят в тишину.
А в белоснежности перин
Щедроты дарятся Ему.
Но губы шёпотом зовут
Его скорее уходить.
Под бесконечный бег минут
Давно успел камин остыть.
                - - -
Давно успел камин остыть,
Погасла трубка, сброшен плед,
А память с нежностью хранит
Прошедшей ночи сладкий след,
Лишь было жаль: в тот миг, в тот час
Мог ощущать Её тепло
Не он, раб этих чудных глаз,
А кресло шаткое одно.
                - - -
А кресло шаткое одно
Никак не может позабыть
Тот бал, уж минувший давно,
Украдкой взглядов тайных нить,
И сохраняет до сих пор
Истёршееся полотно,
Как жаркий хмель,
Как страстный взор,
Богини знобкое тепло!
                - - -
Богини знобкое тепло,
И запах губ, и ласку рук –
Всё то, ушедшее давно,
Сегодня вспомнилось мне вдруг,
И дымка прошлых смутных черт
Истлевшей боли ни о чём
Накрыла памяти просвет
Своим задумчивым плащом
И растворилась без следа
В прозрачной вечности времён…
Да было это ли когда?
Далёкий вечер. Давний сон.
               
        Магистрал
Далёкий вечер. Давний сон.
Погасли свечи. Кончен бал.
Усталый сумрак занесён
Седым швейцаром в бальный зал.
Уснули стулья, стол, камин,
Всё в зыбком, сладостном плену,
Лишь тени прошлого с картин
Печально смотрят в тишину.
Давно успел камин остыть,
А кресло шаткое одно
Никак не может позабыть
Богини знобкое тепло!
   
                1980

    



       Две поэмы о любви

   1. The First Night of Love

Ну наконец-то шум веселья
Утих для них, они одни.
Жених невесту с умиленьем
Обнял и в спальню проводил.
Сам вышел в залу ненадолго,
Винца для храбрости хлебнул,
И, возбуждённый чувством долга,
К невесте в спальню он шагнул.
Фатой мерцая в полумраке,
Головку в плечи вжав, дрожа,
Закрыв руками щёки-маки,
Она стояла не дыша.
Он подошёл к ней тихо, пышный
Снял с головы фаты туман,
Обнял и с нежностью чуть слышно
Вдохнул в себя духов дурман.
- Ну, обними меня, родная.
Вот так, не бойся, я с тобой.
Вся трепеща и замирая,
К нему прильнула головой.
Блеснула молния на платье.
Бесшумно с плеч стекает шёлк.
Пружина скрипнула в кровати.
И долгожданный час пришёл!
О, сколько раз он эти плечи
В порывах страстных обнимал!
И чаще, чаще с каждой встречей
Он эти плечи целовал.
И этой лебединой шеей
Часами любоваться мог,
Её лаская и лелея,
Он оставался к чувству строг.
И вот сейчас на брачном ложе
Им предстояло ощутить
То, что, конечно, невозможно
Да и немыслимо забыть.
- Желанный мой, родной, любимый…
Тебя люблю я всей душой!
 Как хорошо с тобой, мой милый!
О, Боже! Как мне хорошо!
Дурманит разум близость тела,
Доступность тайников любви.
И в ласках нежных и несмелых
Минуты первые прошли.
Прильнув к груди упругой страстно,
Рукой касаясь милых тайн,
Внимая вздохам очень частым,
Он создавал любимой рай.
Её смелее стали ласки,
Настойчивее тела зов,
И вовсе не стыдливой краской
Покрылось милое лицо.
В безумном предвкушенье счастья
Душа, взлетев, летела вниз.
И в исступлённой пляске страсти
Тела их вмиг переплелись,
В томленье приоткрылись губы…
О боли, жгучей без ума,
О, в эти сладкие минуты
Совсем не думала она!
И в чувстве новом растворившись,
В восторге упиваясь им,
Они прекрасный мир открыли,
Известный только им двоим.
Всё ближе, ближе край забвенья,
Всё чаще бьются их сердца.
И вот настал в одно мгновенье
Аккордный всплеск любви конца!
И рухнул мир. И наслажденье
Осталось только лишь одно.
И упоённое томленье
Блаженной негой сменено.
Стон счастья с губ сорвался,
Безумный, исступлённый стон.
И долго-долго оставалось
То чувство смутное, как сон…
…Синело небо постепенно,
Уже проснулись воробьи…
Так будь вовек благословенна
Ты – песня счастья и любви!
    14.11.75


 2. Another Night of Love

В ту ночь шатёр небес в знаменье
Сиял огромною луной.
В ту ночь с чьего-то дня рожденья
Я через парк спешил домой.
Настрой был очень симпатичным,
Ибо шампанского во мне
Было достаточно прилично.
Вдруг предо мною, как во сне,
Возникла фея! Изумлённый
Необычайной красотой
Её лица, непринуждённо
Сумел кивнуть лишь головой.
- Ой, извините…так неловко…
Как бы мне это Вам сказать…
Вы не могли бы остановку
Ближайшую мне показать?
- Мадам, в такое время суток
Такси поймаешь не всегда.
      - Ах, мне сегодня не до шуток!
- Я проводить Вас хоть куда
Согласен. – Правда? – Ну, конечно.
Итак, куда же держим путь
Мы этой ночью быстротечной?
- Ах, все равно. Куда-нибудь.
- Мадам, Вы, кажется, спешили…
- Я передумала. – Тогда
Вы пригласить Вас разрешите
В страну с названьем «никуда»,
Где слово жестом заменяют,
Где лишь нужны одни глаза.
В стране той, ласково мерцая,
Нас ждут большие чудеса.
И звонких голосов хор дивный
Поёт там счастье без конца.
В лучей волшебных переливах
Блаженно плещутся сердца.
Там матерьяльна даже нежность –
Порхает в воздухе она!
- Как интересно! Только где же
Такая чудная страна?
- Недалеко. В одной квартире.
Я сам иду туда как раз.
Вы не найдете в целом мире
Квартиры лучше, чем у нас.
Там угодить Вам не забудет
Один хороший человек.
Вам гарантированы будут
И крепкий кофе, и ночлег.
С утра коктейль с журналом «Моды»
Развеют Ваш прозрачный сон…
- А сколько будет там народу?
- Мы и сиамский кот Симон.
……………………………………
…На ощупь свет зажёг в прихожей,
Галантно девушку раздел.
- Да, кстати, я зовусь Серёжей.
- А я – Светланой . – Very well.
Симон нас встретил безразлично:
Он здесь немало видел пар.
Достал из шкафа блок «Столичных»
И не спеша открыл свой бар.
Был у меня в одной бутылке
Со спиртом смешан слабый пунш –
Напиток страсти, жгучей, пылкой,
Сгубивший здесь немало душ.
- Тебе ликёру или пуншу?
Ты извини, что я на «ты».
- Нет, ничего, так даже лучше.
Не надо только суеты.
Фужеры «огненной водою»
Наполнил. – Да, один вопрос.
За что же выпьем мы с тобою?
- За встречу! – Очень нужный тост!
Глазами мило улыбнулась,
Блеснув всей красотой своей,
И, не поморщившись, хлебнула
Под сорок градусов коктейль!
«Ого! Вот это мы поддали!
Чёрт разберёт таких вот дам».
Встал, извинился и поставил
Диск уникальный – «Kingdom Come»
«Сойдёт», - подумал, - «для начала».
И, несмотря на поздний час,
Тревожно музыка звучала,
Родня и связывая нас.
- Смотри-ка, у тебя есть «Kingdom»!
Его не сыщешь днём с огнём.
И на «толчке» давно не видно
Уж никого с таким «пластом».
- Да. Их всего два «диска» в Горьком.
А ты в них, вижу, знаешь толк.
Ты не устала? – Нет, нисколько.
- Тогда ещё один глоток?
- Хоть я немного захмелела,
Но всё же выпью, хорошо.
А что же я сказать хотела?
Ах, да… ну, выпьем, а за что?
- За крылья, рвущиеся в небо,
Огонь, сжигающий сердца,
Преяркий свет, который слепит
И наши души, и глаза,
Источник вдохновенной страсти,
За хмель, пьянящий нашу кровь,
За символ молодости, счастья,
Давай-ка, выпьем за любовь!
- Согласна. Только я добавлю
Ко всем эпитетам твоим –
За искренность в своих желаньях,
За откровение в любви.
- Быть откровенным очень трудно,
И чаще ты – игрок, актёр.
Хотя в такие вот минуты
Ложь нам бы ставилась в укор.
И лгать друг другу нет нам смысла:
Мы незнакомы, так зачем
Давить желания и мысли,
Ведь не рискуем мы ничем…
…………………………….
…Давно бутылка опустела,
Вторая ставится на стол…
Вдруг как-то странно посмотрела,
Что я невольно приумолк.
- Забавно… Так к тебе привыкла…
Однако, как же мир непрост…
- Давай-ка, Свет, с тобою выпьем.
Есть у меня хороший тост:
Пока надежды сон печальный
Пустынной мглой не поседел,
И поцелуй пока прощальный
С губ недопитых не слетел,
Пока друзьям открыты двери,
Не утонул пока в вине,
Пока мечусь, страдаю, верю,
Пока живу – налей-ка мне!
Взяв бережно лицо руками,
Коснулся нежно сладких губ…
С души свалился тяжкий камень,
Сняв тихий, ласковый испуг.
Вздымалась грудь её тревожно,
Вот-вот готовая взлететь…
- Мы молоды, так отчего ж нам
Друг друга просто не хотеть?
Откинув голову бессильно,
Глаза в томлении прикрыв,
Руками шею обхватила
В ответ на пылкий мой призыв.
Её покорное согласье
Наш поцелуй запечатлел.
И в исступлённой пляске страсти
Обряд любовный наших тел
Начался. Взор её туманный
Бездумно по стене блуждал.
И сладостный запрет желанный
Её всё больше возбуждал.
Легко подняв Светлану с кресла,
Я перенёс её в кровать
И с методичностью неспешной
Стал с наслажденьем раздевать.
В ответ она мою рубашку
Проворно и легко сняла
И, расстегнув на брюках пряжку,
Уже за брюки принялась.
Касаясь тёплыми руками
Её прекрасных нежных рук,
Грудь обнажив, припал губами
С великой жадностью к соску.
Её дыханье стало частым.
В ней наконец проснулась страсть.
И с вожделеньем сладострастным
Она всецело отдалась
Восторгу ласок самых смелых:
- Прошу я, поцелуй меня!
Я сразу понял, что хотела
Богиня страсти и огня.
Любви истому источая,
Хмельная вовсе не с вина,
За откровенность неслучайно
Мне предлагала пить она!
Рукой от шёлкового плена
Освободив любви тайник,
Приник к нему проникновенно,
Купая влажный свой язык.
Цветка любви волшебный ладан
Пьянил, дурманил и манил.
Чтоб описать тех чувств усладу,
Не хватит никаких чернил.
Он не сравним ни с чем на свете,
Тот первородный запах их…
Я видел, как волшебно Свете
От губ настойчивых моих.
Вдруг неожиданно прогнувшись
И выскользнув из-под меня,
Вся трепеща, кольцом свернувшись,
Впилась мне в орган, как змея.
Её язык, дыханье, губы
Я каждой клеткой ощущал.
А сам всё глубже, глубже, глубже
В прекрасной розе утопал.
- Иди ко мне! Скорее! Ну же!
«Э, нет, командовать-то мной
Сегодня ты, увы, не будешь,
Как, впрочем, и никто другой»
- Нет, не спеши. Мы всё успеем.
Дай я лицо тебе утру.
- Скорее я прошу, скорее!
Иначе я сейчас умру!
Прижав упругий шарик пальцем,
Другой рукой лаская грудь,
Я в поцелуе сладострастном
Сам стал беспомощно тонуть.
Разжав податливые ноги,
Из всех своих могучих сил
В блаженства полную берлогу
Упругий стержень свой вонзил!
Затрепетала, застонала,
Вся сжалась, как стальной кулак,
И в страсти яростной шептала:
- Сильнее… глубже! Ах! Вот так!
Обезумев, она, сырая,
Рвала ногтями мне плечо.
- О, Боже мой, я умираю!
Ещё сильней! Ещё! Ещё!!!
И зарыдала истерично,
Трясясь в агонии любви.
В оргазме, буйном, необычном,
Она лишилась чувств. В крови
Моё лицо и руки были
От губ искусанных её.
Круги перед глазами плыли
Прочь отгоняя бытиё…
Очнулась, слабо улыбнулась,
Как будто вспомнила о чём,
И, как ребёнок, вмиг уснула
Безоблачным, спокойным сном…
Я встал, налил стаканчик грога,
Его немного пригубил,
Сел и задумался надолго
О тайнах страсти и любви.
                Июль 1978
             



Божественен в своем благоуханье,
Величественен в свежести своей,
Заглавная загадка мирозданья –
Цветок девичества – венец природы всей.

Из неземного матерьяла слеплен,
Всех истин неразгаданных исток,
Как он прекрасен, как великолепен
Едва раскрывшийся девичества цветок!
               
                Март 2005
       
Первый вдох и первый крик,
Первый раз к груди приник,
Первый жест и первый шаг,
Первый радужный синяк,
Первый матери шлепок,
Первый горечи глоток,
Первой книжки волшебство,
Первой дружбы торжество,
Первое очарованье
Хрупким, трепетным созданьем,
Первый сладостный дурман,
Первый радостный обман,
Первый ласковый призыв,
Первой страсти буйный взрыв…
И с тех пор, как в жизнь ты прибыл,
Непрерывный выбор, выбор
Между пьянками и спортом,
Между свадьбой и абортом,
Меж друзьями и женой,
Между небом и землёй,
Между долгом и карьерой,
Между смыслом и химерой…
И вдруг чувствуешь: сейчас
Повезло в последний раз,
И в последний раз женился,
И в последний раз влюбился,
И последняя зарплата,
И стакан последний с братом,
И пошит костюм последний,
И последний вечер летний,
И последний зимний вечер –
Близкой вечности предтеча…
Холод. Сырость. Полумрак.
У окна последний шаг.
Хриплый выдох: «С нами Бог…»
Звон стекла. Последний вдох.
                1982
            
          На злобу дня

Одиннадцать часов утра.
Толпа в отделе винном.
      - Валюш, давай, давно пора!
      - Не при, а то как двину!
На мужиков вниманья – ноль,
Сидит и красит губы.
      - Доколе ждать, Валюш, доколь?!
      - Не при, алкаш беззубый!
Достала связищу ключей,
Открыла ящик прочный.
Ну, а сегодня будешь чем
Травить ты класс рабочий?
«Рубин» и «Вермут». – Небольшой
Сегодня, Валя, выбор, -
Больной качает головой
Мужик с авоськой рыбы.
Конечно, водка тоже есть,
Но ты, пойди, попробуй
С утра достать «три шейсят две»…
      - Пожалуйста, «Особой», -
Прошамкал дряхлый старикан
С отвислою губою.
Суёт бутылочку в карман
Дрожащею рукою.
Столкнулся с кем-то в толчее,
Пихнули, сам-то слабый.
И вдруг, как в диком страшном сне,
Летит бутылка на пол!
Бах! Вдрызг! И ахнула толпа.
Вмиг пол покрылся лаком.
Старик тут что-то зашептал,
Присел и вдруг… заплакал.
И сжалось сердце у толпы,
Посуровели лица.
Суют копеечную пыль,
Кто двадцать, кто и тридцать.
Уже с «пятёрку» набралось,
А тянутся всё руки…
Старик очнулся, встал да брось
Все деньги на пол. – Суки, -
Сказал и вышел. А толпа
В предельно срок короткий,
Изранив пальцы, собрала
Те деньги в луже водки.

июнь 1972 г.

                Из цикла «Инфернальное»

                В душных снах душа изнемогает,
                Мается и мечется всю ночь.
                Алкоголь уже не помогает
                Жгут тугой кошмаров превозмочь.
                Воспаленный мозг никак не может
                Отключиться от насущных бед.
                Червь сомнений черных душу гложет.
                Стоны, всхлипы, хрипы, сипы, бред,
                Муть и страх в больном воображенье.
                В преломлении кривых зеркал
                Фантасмагорическим виденьем
                Смерти вижу я своей оскал.
                Смотрит на меня с усмешкой страшной,
                Скрючив пальцы, к горлу лезет, тварь…
                Мнится мне – не выдержу однажды
                Этой смрадной пляски вонь и гарь.
               
                Ноябрь 1981
               
                Я стою на краю
                И упасть не боюсь.
                Жизнь не жаль мне свою,
                Пусть свалюсь,
                Пусть убьюсь.
                А за краем – не рай,
                Но играй, не играй –
                В темный тесный сарай
                Все равно попадай.
                А за краем – не ад,
                Но и вряд ли кто рад:
                Лучше адовый смрад,
                Чем безмолвье оград…
                Надрывается мозг.
                Лба насилуешь воск.
                Но словес блеск и лоск
                Словно пепельный кокс.
                И спокойствия все ж,
                Как ищи, не найдешь,
                И, уняв тела дрожь,
                Ты берешь острый нож.
                Кровь из взрезанных вен
                Ляжет лужей у стен.
                Смертью, схваченный в плен,
                Превращаюсь я в тлен.
                Начинает слабеть
                Мыслей верть-круговерть…
                И осталась лишь петь
                Песню страшную смерть.

                25 декабря 1975

                Эта строчка, что росинка
                В море творчества Володи:
                «Сгину я – меня пушинкой
                Ураган сметет с ладони»…
                Я ему за эту строчку,
                Превратившуюся в лозунг,
                Забесплатно, без рассрочки
                Отдаю по пьянке слезы.
                Плачу я. В угрюмой песне
                Растворился я и плачу:
                Зачем же жить на свете, если
                Я -  ноль и ничего не значу?!
                Зачем страдать, любить и верить,
                Лелеять  дух пустой надеждой?
                Смерть все по-своему отмерит,
                Смерть все по-своему отрежет!
                На друзей  туманным взглядом
                Я смотрю и вспоминаю
                Безоблачного детства радость
                И вновь кричу, и вновь рыдаю…
                «Успокойся, друг Сережа,
                Лучше выпей вместе с нами…»
                Но кричу коням я тоже,
                Чтоб не несли так быстро сани!..
               
                ноябрь 1975

 Безнравственная нравственность

Что осталось ценного
В мире для меня?
Тайну сокровенного
Съела серость дня.
Будничность все праздников
Праздных буден бум,
Вы давно не дразните
Мой усталый ум.
Удивляться прелестям
Жизни я устал,
Перестал надеяться,
Верить перестал.
Нищетою царственной
Больше не горжусь.
«Нравственность безнравственна», -
Часто я твержу.
Тайный смысл прекрасного
Смыслом не делю.
«Нравственность безнравственна», -
Часто говорю.
Прелесть тела страстного
Не влечет меня…
«Нравственность безнравственна», -
Повторяю я.
Только мысль ужасная,
Острая, как нож:
Нравственность безнравственна,
Нравственное что ж?
Преисполнен ужаса
Мозг, но есть ответ:
В этом мире хаоса
Нравственна лишь смерть -
Незачем куражиться,
Гений иль подлец –
Всем венцом окажется
Правильный конец.
              ноябрь 1975
               
 Из цикла «С любовью к женщине»
             
Лицемерно и жестоко,
Блёкло, тускло, однобоко,
Толерантно, примитивно,
Низко, подло и противно,
Нехотя, эгоистично,
Грязно, пошло, неприлично,
Грубо, ушло и скабрезно,
Мерзко, лживо и помпезно,
Бездуховно и банально,
Плоско и сакраментально,
Без фантазий и прикрас –
Вот как мы НЕ любим вас
                1982
           Ода Женщине

Женщина!
Из-за нее все подвиги и слава,
И даже преступленья!
Женщина!
Умна, скромна и величава,
Венец творенья!
Женщина!
Наисладчайшая отрава,
Предел забвенья!
Женщина!
Источник нежности и страсти,
И наслажденья!
Женщина!
Носитель творческого счастья
И вдохновенья!
Женщина!
В труде, быту, любви, печали –
Как брат нам меньший!
Женщина!
С ответственностью заявляем:
Мы любим женщин!
                1980

Глаз смеющихся блеск.
Светлой нежности всплеск.
Это – ты.

Тихий стон. Влажный лоб.
И по телу озноб.
Это – ты.

И тоска по весне
Легких вздохов во сне –
Это  ты.

И губами к плечам.
И в полдома печаль.
Это – ты.

И тепло нежных рук.
Сонных слов мягкий пух.
Это – ты.

И спокойный рассвет.
И еще столько лет
Будешь ты!
                1981
               
Друг мой, с глухою тоскою
Неистребимой
Знаешь ли ты, что такое
Руки любимой?
               
Ты, изнываясь покоем
Пыльной рутины,
Знаешь ли ты, что такое
Губы любимой?

Скалясь над шуткой, порою
Пахнущей псиной,
Знаешь ли ты, что такое
Тело любимой?

Ласку изведавший только
Ёмкости винной,
Знаешь ли ты, что такое
Ласки любимой?

Руки любимой – лилий сплетенье,
Снега белее!
Губы любимой – алая роза,
Только нежнее!
Тело любимой – страсти источник
Неукротимый!
Ласки любимой, как откровенье,
Необъяснимы!

                июль 1978 г.

         Перечитывая Блока

     Догорая, гаснут свечи на столе.
     Умирает синий вечер в тишине,
     Слышно только где-то пенье соловья.
     Томик Блока на коленях у тебя.
     Затянуло синевой небес печаль.
     Ты прильнула головой к моим плечам –
     И затих певец мятежных трелей-струй.
     С губ моих слетает нежный поцелуй.
     Невесомая, ты спишь в моих руках,
     Полусонная, паришь под облака.
     Мягкий вдох твой, шелестя, порхает в снах.
     Спи, мой бог, моё дитя, моя весна.
                1975

               
     Лунный на ресницах
     Мерцает свет.
     - Ты мне не снишься?
     - Конечно, нет!
     С мыслью тревожной
     В полубреду:
     - Ты не уйдешь ведь?
     - Нет, не уйду.
     - И рядом будешь
     Со мной всегда?
     Ты меня любишь?
     - Конечно, да!
     - Умрём в одночасье
     Смертью одной?
     - Ты – моё счастье!
     Спи, мой родной.
     …Птицей крылатой
     Летят года…
     - Любишь меня ты?
     - Конечно, да.
     Печалью студишь
     Ту жизнь в цветах.
     - Меня ты любишь?
     - Конечно, да.
     Чужие люди.
     Завяли цветы.
     - Ты меня любишь?
     - О чём это ты?
     Забылось, что было.
     Весь выцвел цвет.
     - Ты меня любила?
     - Конечно, нет!
                1982
               
                Ты уйдёшь – и рухнут стены,
                Зашатается земля,
                Всё, что было неизменным,
                Станет зыбким. Тополя
                Будут вслед кивать печально,
                Ветер выть в пустой трубе…
                Всё, что было изначальным,
                Станет призрачным. Тебе
                Безразличны станут стоны
                Ставен окон, скрип дверей.
                В душном мареве утонут
                Блики жёлтых фонарей.
                Злого солнца злые стрелы
                Всё вокруг испепелят.
                Ты ушла… Но стены - целы.
                И – незыблема земля.
                Январь 2011
         
                *    *
                *
Влажных глаз отблеск в темноте
Греет мозг радужным теплом…
Минет час в праздной суете,
О тебе вспомню лишь потом.

Грусти тень данью ворожбе
Ляжет вдруг за моим окном…
Минет день в думах о судьбе,
О тебе вспомню лишь потом.

Небосвод снова сер и пуст,
Стынь зимы ближе с каждым днем…
Минет год всплеском смутных чувств,
О тебе вспомню лишь потом.

Мы уйдем, все туда уйдем,
И уснем тихим легким сном…
Минет жизнь проливным дождем,
О тебе вспомню лишь потом.

                Ноябрь 1980

Как я хочу испить твою усталость
И мудрость в безрассудстве утопить,
И пробудить в тебе совсем не жалость,
А жажду быть любимой и любить!
Как я хочу вдохнуть твоё дыханье
И раствориться в нежности твоей,
Чтоб стало наслажденьем состраданье
И благодарной данью прежних дней!

                Ноябрь 1980

               
Когда глаза твои  блестят от наслажденья,
А губы от усталости дрожат,
Когда слепое страсти наважденье
На части режет тело без ножа,
Когда душа ночною бьется птицей
И, вырвавшись из плена, рвется в крик
С призывом жадным снова насладиться –
Как я люблю тебя в такой блаженный миг!

                Ноябрь 1980
             
             
             
               
Ты – майская роза,
Июньский рассвет,
Июльская жажда
И августа цвет,
Сентябрьская щедрость,
Дожди октября,
Ноябрьские ветры,
Декабрьский наряд
Из инея тонких
И стройных берез,
Колючий и хлесткий
Январский мороз,
Ты – злые метели
В конце февраля,
Мелодия в марте
Того журавля,
Что еле заметен
В туманной дали,
Ты – солнце апреля.
Ты – чудо земли!
                1977
               
Ты с ума меня сведи
Скорей,
А потом прижми к груди
Своей,
Поцелуями оклей
Меня,
Чашу жгучего налей
Вина,
Пригуби и не спеша
Дай мне,
Чтоб оплавилась душа
В огне,
Чтобы руки в полукруг
К плечам,
Чтобы светлой стала вдруг
Печаль,
Как чарующий обман,
Приди
И сведи меня с ума,
Сведи!
                1978
            

Нелюбимая любимая!
Ты – любовь реально мнимая,
Горе мне невыносимое,
Счастье, ветром уносимое.
Ты безоблачная облачность,
Ты безветренная ветреность.
И, как звезды лунной полночи,
Ты верна своей неверности.
Нежеланная желанная!
Ты спокойствие обманное,
Радость жизни неустанная,
Жажда счастья беспрестанная.
Ты мне робкая уверенность,
На душе узлом затянута,
Не открыта, не проверена,
Не забыта, не обманута.
                октябрь 1975   

  В ушах стоит гул времени,
  В мозгу свербит зуд памяти,
  И лишь душа от бремени
  Свободна, как на паперти.

  И лишь душа под лепет мой
  С твоей душой божественной
  Парит в восторге трепетном,
  Блаженствуя торжественно!

  Но то душа не ведает
  По ветреной небрежности,
  Что есть предел заведомый
  Твоей любви и нежности,

  Что есть черта дамоклова
  Угрюмой невозвратности…
  Так будьте же вы прокляты,
  Судьбы моей превратности!
                16-21.08.2001
               
Ну вот и все. Концерт окончен.
Зал опустел. И свет погашен.
И если жалко, то не очень.
И если горе, то не наше.


Забудем все. Излечим души
Другими мыслями и снами.
Другие уши будут слушать.
Другие руки будут с нами.

Забудем все. Другие лица
Для нас светиться будут счастьем.
И если плакать, то не злиться.
А если злиться, то отчасти.

Другие радости наполнят
Жизнь нашу. Все другое будет.
И если знаем, то не вспомним.
А если вспомним – позабудем.

При встрече головы не сникнут.
Легко пройдем друг друга мимо.
И если трудно, то привыкнем.
И если тошно, то терпимо.
                1977

Воспрянем духом. Жизнь течет
И не кончается на этом.
И пусть, как прежде, нас влечет
Хмельное пение поэта.

Воспрянем духом. Оградим
Себя пока от дел насущных
И дань с лихвою воздадим
Забавам милым дев цветущих!

Горит неясною свечей
Печаль по всем слезам пролитым…
Воспрянем духом! Ведь еще
До дна бокалы не испиты!


Так прочь печаль! И боль, и стыд!
Налейте чашу мне большую!
Давайте выпьем. Бог простит,
Что на закуску – поцелуи!
                1977


                Отзвенела, отшумела
                Юность несравненная.
                Быстрой ланью пролетело
                Время драгоценное.

                Борода седа. Все нынче
                Стало нарицательным.
                Только бес в ребро все тычет
                Пальцем указательным…
                15.01.2007


               
Опять я пьян. Опять туман наитий
Сознанье заволакивает мне.
И череда бессмысленных событий
Становится осмысленной вполне.

Опять я пьян от запаха предчувствий
Свершения несбыточных надежд.
И больше не тошнит от всех напутствий
И поучений праведных невежд.

И сделать шаг к окну совсем не трудно.
Какая даль мне из окна видна!
И жизнь опять не так уж и паскудна.
И жизнь опять не так уж и скудна.

И сердце вновь в восторге тихо млеет.
И вновь душа стремится в небеса.
Опять я пьян. Сознание темнеет.
И до похмелья целых три часа.

А после снова ждет угрюмость буден
И хмурая никчемность бытия.
И лишь одно известно: все там будем
Когда-нибудь, и он, и ты, и я.

                01.12.2003

               
Как быстро пролетает час!
Два-три звонка, да кофе чашка,
Да вынужден в который раз
Искать ненужную бумажку.

Как быстро пролетает день!
Глаза открыл – уж вечереет.
И только от стакана тень
На белой скатерти чернеет.

Как быстро пролетает год!
Опять шампанское в бокалах.
И вновь надрывно нам поёт
Леонтьев с праздничным оскалом.

Как быстро пролетела жизнь.
Что впереди? Никто не знает.
Книг бесполезных стеллажи
Об этом мне напоминают.
                2002
               
                Женщины, карты, табак и вино…
                Стыд позабыт, и не имут сраму.
                Но все дороги ведут все равно
                К Божьему Храму…
                Октябрь 2005