Курск

Шел в галоп, не касаясь земли
Вожаком ведомый табун,
Иероглифы гривы плели
И звучали сотнями струн.
Восемь тысяч копыт вдали
Провожал детский взгляд воспаленный,
Оставался в седой пыли
Жеребенок – рыжий ребенок.
«где ж вы, братцы, ведь так нельзя!»
Прозвучал его голос тонко,
И табун повернул назад,
Чтоб забрать своего жеребенка.

В поднебесье – клин журавлей,
Перелет и жесток и долог,
И курлычет маме своей
Желторотый совсем журавленок
«вдруг устану, не долечу,
Среди гор я седых останусь!
Знаешь, мама, я так не хочу!»
«нет, малыш, я с тобой не расстанусь!
Если вдруг случится беда,
За тебя станет стая биться,
И запомни, малыш, никогда
Не уйдут поднебесные птицы!»

Под водою студеной лежит
Субмарина – ядерный странник.
Там мальчишки, им жить бы да жить,
Молчит капитан, бессилен механик.
«где ж вы, братцы, ведь так нельзя,
Мы же дети твои, Россия!
Видно нас позабыли друзья,
А бороться с водою нет силы!»
Посреди своей же страны
Смерть сто двадцать ребят отсчитала,
Оказались они не нужны стае,
Что их в поход посылала.

В поднебесье клин журавлей
Плачет над волною соленой.
Скачет рядом с мамой своей
Жеребенок – рыжий ребенок.



Михаил Долгополов.