Люба

Узнают себя в  нас внуки,
В исповедальном нашем окне,
Когда исторические науки
Станут снимками на стене.
Сегодня, чистосердечно,
Вместе со злом и добром,
Отдаю тебе вечность,
Что знаю, как мыслю о том.
*
Её я узнала недавно.
Да только давно началось
Теченье судьбы  неплавное,
А кое-где даже и вкось.
Россия такая просторная.
Жила бы себе да жила.
Но надо же, участь вздорная
Остров для Любы нашла.
Вопрос решался старинный:
Душевный иль вещевой,
Период одной путины.
И – уезжай домой.
Но не одну горбушу
Гребет Сахалин сетями,
Он цепко российские души
Присваивает горстями.
Куда с ним тягаться Любе –
Осталась она насовсем.
С мужем, который любит,
И с ворохом разных проблем.
Взрослели тут сын и дочка,
Вспорхнули – и вон из гнезда.
Теперь нет от них ни строчки,
Отец их ушел навсегда.
Сочувствуя, ей наливали.
А что есть такому взамен?
И как бы ни называли,
Отчаянье горькое – плен.
Случилось на улице. Плохо!
Внутри алкогольная муть.
Как будто бы сети с рыбехой
Сдавили женщине грудь.
Инсульт. И, как одиночке,
Положен «казенный уход».
Можно поставить точку.
Но вышел иной оборот…
В Яблочном том «уходе»
Одна санитарка есть.
Любе она о Боге,
Благую сказала весть.
Рыбачка, наивней ребенка,
Сказала Ему – «Аминь!»,
Попробовав, леску тонкую,
Закинуть в небесную синь.
*
Однажды Любашу в коляске
Сестра повезла к телефону.
Голос родной и ласковый
Откуда-то с тихого Дона.
Нашла её дочь, сообщает:
«Есть муж у меня и дом,
Пусть мама об этом знает.
Мы скоро её заберем».
«Какое же это далеко –
Путь стоит огромных деньжищ!»
«Не думай об этом мама,
И нас непременно дождись…»
*
С коляской стоят у трапа
Дочка родная и зять,
Готовые все утраты
На борт самолета поднять.
***