Бич

Бремя дня всё жёстче давило на гражданское сознание провинциалов. В силу вступил закон джунглей, и всё яснее стучало в голове родственников киплинговское – « Ты и я, мы одной крови».
Бич оставил свои жалкие попытки разжиться подножным кормом, средний класс сидел на подсосе и экономил на всём, семейная бухгалтерия приняла размеры национального бедствия. Мусорные бачки воистину стали мусорными бачками, а не ёмкостью обетованной, вожделенной для всякой бродячей живности.
Тогда вспомнил бич добрый, старинный промысел российских нищих, и как на церковной паперти, устроился в углу фойе продовольственного магазина, рассудив справедливо, что от добра добра не ищут.
Разложив свой не хитрый скарб: объёмную, сальную фуражку полостью кверху, дабы проходящие мимо видели, куда им надо проявлять щедрость души; многоизломанный, в грязной слизи, комок носового платка рядышком; вылинявший пузатый рюкзак под бок, и, словно охотник с картины Перова, лукаво воззрился по сторонам.
Зазвякали монетки. Бич приободрился, и засмолил бычок, глаза его подёрнулись кирпичного цвета поволокой, и он чутко закимарил.
Многое повидал этот совдеповский магазин, но такой скверны его утроба ещё не переваривала. Такого пленера в себе выдержать он не смог, и появилась уборщица Клава, дородная, с отёчным лицом, цвета не свежего вилка капусты, в казённом, словно из списанных пелёнок скроенном халате, и с самопальной шваброй на перевесе.
Бич встрепенулся, его тренированная интуиция уловила в воздухе запах опасности. Он резво высыпал содержимое фуражки в боковой карман вещи, отдалённо напоминающей тужурку и, поперхнувшись бычком, осоловело уставился на Клаву. Та же, как шаолиньский монах, делала каты со шваброй в сторону бича. Тот, вскакивая, швырнул на голову фуражку и, выставив перед собой рюкзак, решил по-мужски урезонить её,
- Чё мечешься бестолочь! –
Сизое лицо Клавы посерело, и бич, вовремя смекнув, что такую не урезонить, юркнул на улицу.
Магазин торжествовал. Клава делала очистительное дыхание. Бич страдал от потери рыбного места и грозил Клаве полным физическим уничтожением в недалёком будущем.
Мимо сновал народ и слабо интересовался конфликтом…

1991 год