Горбунок про между ног - Сказка. Целиком

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!!!   В данном тексте присутствует ненормативная лексика.

Вместо предисловия к сказке.

Я слышал, будто Крупская Надежда,
В старушечью закутавшись одежду,
Рекла, что эту сказку нужно запретить,
Что мысль крамольную она способна разбудить.

И слушать и читать её противно,
Итожила Надежда Константинна,
В ней только порнография одна,
Советским людям эта сказка не нужна.

Жена вождя – советник по культуре,
Имела личный вкус в литературе,
И полномочия имела, чтоб судить,
Творениям, чьим жить, а чьим не жить.

Идею Крупской подхватили,
Ершова сказку запретили,
И только много лет спустя,
Она родилась вновь, как новое дитя.

Глава 1 «Вступление»

За горами, за долами,
За широкими морями,
В СНГовии родной,
Жил старик, как лунь седой.

У старинушки три сына,
Любо – дорога картина.
Был старик не бракодел,
Настрогать сынов сумел.

Старший справный был детина,
В-о-о-от такая колбасина,
Между ног его росла,
Толщиной как у осла.

Средний член имел как хряк,
Средней тяжести елдак,
Хоть не очень-то большой,
Но здоровьем налитой.

Младший с членом был обычным,
Не в пример братьям отличным,
Те смеялися над ним,
Над брательником своим.

Говоря: "Мол твой пустяк –
Ерунда, а не елдак.
Бабам мал от него прок,
Так висюлька между ног.

Братья делали гондоны,
И сгружали их в вагоны.
Их возили продавать.
Деньги счетом принимать.

В латекс члены окунали,
И под фены подставляли.
Высыхали быстро пленки,
Чтобы тешились ****енки.

Чтобы деток не рожать,
И без страха засождать,
Без потери ощущений,
Для ***в****увложений.

Вносит время коррективы,
Всем нужны презервативы,
Ведь без них не обойтись,
Как приспичит поебстись.

Глава 2 «Происшествие»

Бизнес справный, спору нет.
Им уж заняты пять лет.
Так бы гладко все и длилось,
Но задорина случилась.

Кто-то ****ить стал гондоны,
Удивились мудозвоны.
Стали думать и гадать,
«Кто он вор. ****а мать?»

И помочь решили горю,
Будем мы стоять в дозоре,
Чтоб сохранность соблюсти,
И продукцию спасти.

И поймаем очень скоро,
Злоумышленника-вора.
Он ответит нам с лихвой,
Своей жопой иль ****ой.

Глава 3 «Караул»

Как решили, так и сталось.
Зорька первая смеркалась,
Запад жаром догорал,
Караулу срок настал.

Стал сбираться брат старшой,
Плюнул на пол он с душой,
И растер в сердцах ногой,
Вот мол ярый я какой.

Не боюсь я никого,
Даже черта самого.
Взял он хлыст и вазелин,
«Ну. ****ец! Расправлюсь с ним!»

Я не дам поблажки хую,
Как поймаю сразу вдую.
Будет знать, ****ый в рот,
Как обкрадывать народ!

Взяв с собою кладовщицу,
Пышнотелую девицу,
И закрывшись в дальнем складе,
Сбоку, спереди и сзади,

Пялит девку старший брат,
Взяв её за толстый зад.
Загоняя ей прибор,
Позабывши про дозор.

Утром солнце только встало,
Он раскрыл свое ****о.
У отцовских у ворот,
И, что духу есть орет:

«Ах вы суки, проститутки,
Я устрою вам побудку.
Быстро встали, не хер спать!
Двери брату отворять!»

Всю я ночку караулил,
Никому я не впендюрил,
Вы же браги напились,
Вдосталь с бабами еблись.

И натешившись на теле,
Ночь, считай, всю прохрапели.
И к бутыли враз приник,
Крякнув «Да, святой родник!»

Снова зорька догорала,
Вахта среднего настала,
Крякнув: «Справлюсь, не боись!
Ну, паскуда вор, держись!»

Он выходит со двора,
Караулить ведь пора,
Гордо плечи расправляя,
Щеки с гневом раздувая.

Только месяц заискрился,
Он к соседке припустился,
И в окошко ей стучать:
«Дай соседка поебать!»

А соседка молодая,
Без партнера изнывая,
Шустро сняла все запоры,
И его впустила скоро.

Чарку зелена вина,
Для начала поднесла.
И обвив его руками,
Целовать скорей губами.

Пялит бабу средний брат,
Ей заправив агрегат.
Позабыв о важном деле,
Резво дергаясь на теле.

До утра он проскакал.
Палок восемь ей вогнал.
И собой вполне довольный,
В дом идет походкой вольной.

К дому рОдному, к воротам,
И ногою с разворота.
Ебнул с треском, и орать:
«Быстро встали, не хер спать!»

«Ну, вы дрыхните собаки,
Ленитесь поднять вы сраки!
Братца в сени чтоб пустить,
Дверь дубову отворить!»

Братья брата внутрь впустили,
И толпою обступили,
Из бутыли он хлебнул,
И со смаком он рыгнул.

Справно службу я исправил,
Вору шанса не оставил,
Побоялся вор придти,
Трус он, мать его ети!

Красно солнце закатилось,
Время сумерек близилось,
Ваньке младшему пора.
Вышла двигать со двора.

Ванька Богу помолился.
И в дозор идти пустился.
Бодро двинул ко складам,
«Я тебе ворюга дам!»

Глава 4 «Бабка-Ягадица»

Полуночный час настал,
Ванька было придремал,
Вдруг заслыша шевеленье,
Начинает наблюденье.

Что за странная картина,
Старогнутая ****ина,
Севши за электрокар,
Споро ****ит их товар.

«Стой, паскуда не балуй!
А, не то тебе свой ***,
Вставлю в дырку, что есть духу,
Отъебу тебя как муху.

Он в работе закален,
Он к работе приучен.
Не боится он нагрузок.
Даже если вход и узок.

Будешь помнить Ты – Разъеба,
Аж до собственного гроба,
Вмиг узнаешь, что почем,
Познакомившись с ***м.

Я тебя старуха взгрею,
*** я не пожалею,
Мне ответишь ты сполна.
Не барьер мне седина.

Ты башкой-то не качай,
Напрямую отвечай,
Кто такая ты, откуда?
Отвечай –ка мне. паскуда?

Что ты Ваня кипятишься?
Злостью инда пузыришься.
Я старушка ЯГА-дица,
Всем известная девица.

Привечаю я ****ей,
Для страны огромной всей,
Всем окажут секс-услуги.
Мои милые подруги.

Всех с охотой усладят.
Изогнувши страстно зад.
Всем известна я в стране,
Всякий думает о мне.

Я для нужд интимной сферы,
Одеваю в латекс херы,
В сфере половых услуг,
Обеспечивая подруг.

Так, что Ванька дай проход!
Отойди ****ый в рот!
На тебе бутылку виски,
Выпей, лучшей-ка очиски,

Да и ляг, поспи чуток,
Будь покладистым браток.
«Ты старуха не ****и,
Вон со складу уходи!»

А не то тебя паскуду –
Покровительницу блуду
Я манерам поучу,
Отъебу, как я хочу.

Будешь знать как воровать,
И налоги не сдавать.
Бабку сходу заграбастал,
И ей вправил залупастым

ЯГА-дица закряхтела,
Но сдаваться не хотела.
Уж и так под ним, и так,
Крепко движется елдак.

Извернулась, изогнулась,
С *** было уж стряхнулась,
Вставил в задний ей проход,
И опять её ****.

Бабка явно утомилась,
Чувств уже почти лишилась,
И взмолилась о пощаде,
О большой твердя награде.

Вынул он из чуть живой,
Член с налитой головой.
И стряхнув старуху вниз,
Вытер пот Иван с яиц.

Бабка пола лишь коснулась,
Молодицей обернулась,
С фантастической фигурой,
“Sexmadam” - аббреватурой.

Ты с меня проклятье снял,
Когда с треском отъебал.
Я теперь омолодилась.
И в красотку обратилась.

Ты чудесный мой спаситель,
От уродства избавитель.
И тебя я награжу,
Чем? Сейчас я покажу.

Награжу тебя ***ком,
Чтоб не слыл ты мудаком,
Будет крепок и налит,
И иметь пикантный вид.

Прочитала заклинанье.
Крысу взяла на закланье,
И обряд свой совершила,
Дьявола призвавши силу.

И на склад пахнуло серой,
Ты теперь мой милый с Хером!
Полюбуйся между ног,
Появился Горбунок.

Ты его не выпрямляй,
Так кривым их и сношай.
В этом главный твой секрет,
У других, такого нет.

Басням ты не поддавайся.
Посулам не покупайся,
На рекламу смачно плюй.
Береги кривой свой ***.

Не смотри, что кривоват,
И в ****у войдет и в зад.
Если скажешь, вмиг нальется.
Коль велишь, кольцом свернется.

Будто гибкая змея,
Извернется плоть твоя.
Развернется, как рессора,
И задвигается споро.

Член твой будет нетипичным,
Будет он телескопичным,
Ненасытно – энергичным,
Чутким к зонам эротичным.

И к тому-же экзотичным,
И к тому – же симпатичным
Не соскучишься ты с ним,
С другом пламенным своим.

Глава 5 «Пара»

Кроме этого подарка,
Продолжает тему «бабка»,
Вот еще чем награжу,
Зажмурись и покажу.

Громко хлопнула в ладоши.
Отпихнув ногой галоши,
И явились перед ней,
Двое ягодок ****ей,

Молодые, заводные,
Да проворные какие,
Выкрутасов знают тьму,
И привычны ко всему.

Вот устроив супер ****ки,
Изловчились акробатки,
Изогнулися дугой,
Лижут зад одна другой.

Ишь как могут лесбиянки,
Почесать себе лоханки,
Словно ножницы друг к дружке,
Примостилися подружки.

Как вертиться у них таз,
Дальше некуда, Атас!
****ой как крутят энергично,
Выходит очень симпатично.

И груди прыгают от тряски огневой,
И в такт движениям крутят головой,
И стонут как без дойки коровенки,
Весьма забавные девчонки.

Ну все Иван, пора мне собираться,
Должны с тобой мы распрощаться.
Примолвила тут бабка-ЯГАдица,
Сумевшая в красотку превратиться.

И испарилась в воздухе ночном,
Оставивши Ивана с согнутым ***м,
И с парой девок голых сзади,
На опустевшим за ночь складе.

В подсобку девок он отвел,горюя,
По ходу выпрямляя согнутого ***.
Запер ****ей в подвале на замок,
И к дому загрустив поплелся паренек.

Ну сотворила пакость сучка,
Теперь не ***, а закорючка,
Смеяться будут старшие братья.
Увидев изогнутого ***.

Он при виде этой штуки,
На себя уж было руки,
Собирался наложить,
Разве ж можно с этим жить?

Но чего-то удержало,
Горевал Иван не мало,
Появилася привычка,
Трогать члена за яичка.

«Но что ж тут сделаешь, судьба моя такая!»-
Сказал Иван, в штаны его пихая.
И запихнув, поправил Горбунок,
Болтавшийся меж пары своих ног.

С рассветом в дом отцовский возвратился,
На печку тихой сапой завалился.
И на расспросы ни гу-гу,
Мол спать хочу, да так, что не могу.

Братья очень удивились,
Кражи сразу прекратились,
И на лад пошли дела.
И беда от них ушла.

Глава 6 «Иван не у дел»

Все намыливаются в баню,
«Ваня, что же ты не с нами?
Нет, брат эдак не годиться,
Надо Ваня все же мыться!»

Ну хотя бы в месяц раз,
Не позорь Ванюша нас.
Взяли дружно брата Ваню,
Да и в баню затолкали.

Ванька лишь разоблачился,
Хер его дугой скривился,
Братья стали хохотать,
Глянь-ка, брат, твою-то мать!

Где ты ***-то свой скривил?
В чью ты дырку засадил?
Много ж раз ведь поучали,
Чтобы с дури не вставляли.

Ты для дела не годишься,
Производство нарушиться.
Будем делать теперь брак,
Ну ты Ванька и дурак!

Так прошла еще неделя,
Братья как-то подглядели,
Что ни день их брат в подвал,
И защелку закрывал.

Братья в щелку подглядели,
И от вида охуели.
Охуевшие стоят,
Вот так Ванька – глупый брат.

Он в подвальном помещенье,
Смотрит чудо – представленье,
Перед ним такие ****и,
Виды спереди и сзади.

Демонстрируют свои,
Эстрагируя ***.
Что у братьев сразу двух,
Щемит сердце, сперло дух.

Их на камеру снимает,
И кассеты размножает,
И наклейки клеит в ряд,
Их уж штабели стоят.

Где добыл таких красоток?
Экзальтированных молодок?
И с ногами от ушей?
С пятым номером грудей?

В пошлых танцах есть сноровка,
И в стриптизе тренировка,
Глянь как письки то сосут,
Эротический этюд.

Вон одна другую гложет,
Ну, а та под ней не может,
Дышит словно тут умрет,
Подставляя нижний рот.

Глава 7 «План старших братьев»

Да брательник наш удал,
Где он только их достал?
Тут взыграла в братьях страсть,
Девок нужно нам украсть!

Надо их в публичный дом,
Денег кучу огребем!
Ну, а как разбогатеем,
Мы с тобою побалдеем!

Как решили, так и сладим,
Лишь формальности уладим.
Им оформим паспорта,
Денег будет - красота!

День подходит выходной,
Уговор припомнив свой,
Девок братья хвать в мешки,
И к базару напрямки.

В город к рынку секс-услуг.
Доставляют двух подруг.
Те хотя в мешках и бьются,
Но наружу не прорвутся.

Ванька сильно разозлился,
С Ванькой обморок случился,
Он проклятья братьям шлет,
И траву с корнями рвет.

Ожил вдруг его ***к,
Кривоватый между ног,
Изогнулся, залупился,
И к Ивану обратился.

Здравствуй милый мой Хозяин,
Мной Ты крепко уважаем,
Я – твой верный брат меньшой,
Погуляем Мы с Тобой.

Ждет нас много приключений,
Сексуальных увлечений,
Ты, покуда не горюй,
«Дело молвлю!» - молвит ***.

Ты Иван не огорчайся,
С парой статной не прощайся,
Будет и победный день,
Им меня внедришь в ****ень.

Глава 8 «Рынок»!

Вот столица в день торговый,
Люд снует как будто пчелы,
Суетятся и жужжат,
Выгоды своей хотят.

Хвалят криком свой товар,
Что ж, на то он и базар.
Ряд портняжный, ряд мясной,
Ряд молочный, обувной.

Что за диво – бабий ряд,
Бабы голые стоят,
И такие и сякие ,
Жопы, сиськи налитые.

Подходи, коли богат,
Выбирай по нраву зад.
Можно щупать, можно мять,
Перед тем как покупать.

Есть тут женщины Востока,
Не порватые до срока,
Африканки – шоколадки,
В сдобном теле скандинавки.

Налетай! товар что надо!!
Гляньте с переда и с зада,
Все как есть, лишь первый класс,
Не обманываем Вас.

Все любви продажной жрицы,
Есть артистки, есть певицы.
И пощупал сферы зада:
«Сам бы еб, да денег надо!»

Тут округла и бела,
Тут, что сразу б двум дала.
Тут подобран возраст нежный,
К ним в приданное одежды.

Ты пощупай, шерсть какая,
В мелки кольца завитая,
Погляди какой лобок,
У красотки между ног.

Как вздыхает, если тронешь,
А представь, когда ей вгонишь,
Что устроит под тобой,
Энергичною ****ой.

Залежалого товару
Мы не держим для базару,
Все красотки – первый класс,
Не наебываем Вас.

Не сыскать на белом свете,
Сиськи лучше, чем вот эти.
Сладкий персик, терпкий мед,
Полюбуйтесь, что за вход.

Сластолюбцы подходите,
Моих девок зацените,
Вместе с златом серебром,
Покайфуете потом.

Стоят поодаль две блондинки,
Тела как будто из резинки,
И всех пленяют необычной красотой,
Красотки доложу Вам - Боже мой!

В экстазом танце как сойдутся,
Серебряно и звонко рассмеются,
Танцуют нежные тела,
Одежды жмет их кабала.

Не терпится им с нею распрощаться,
Вот стали дружно раздеваться,
Матерчатые сбросили оковы,
Для игр страстных вмиг готовы.

Вот в жаркой неге палец облизав,
В свою промежность пальцем повставляв,
На клиторе они как встарь на балалайке,
Играют пальцем у своей хозяйки.

И бешено трясутся ягодицы,
От похоти стремясь освободится,
Девицы изнывают, словно черт,
Своею головешкой им перед печет.

И сок с обеих так и брызжет,
И каждая свою подружку лижет,
Увидев, что терпеть подруженьке не в мочь,
Готова счастью женскому помочь.

Чего творят! Чего творят!!
Одна другой резиновой дубинкой тычет в зад,
И приговаривает: "Опа- Опа- Опа!!!"
Пока не содрогнётся от оргазмов бурных жопа.

И слушок пошел по рынку,
Слышал, парную блондинку,
К нам на рынок привезли,
Ну и девки разлюли!

И танцуют и сосут,
За *** всех в момент берут.
Тот кто парой завладеет,
В один раз разбогатеет.

Слух дошел и до царя:
«Без меня хотели, бля!
Девок смачных поиметь»,
И командует: «Не сметь!»

С девок сальных глаз не сводит,
Торопливо к ним подходит,
Их милашками зовет,
И по жопам в шутку бьет.

Треплет сиськи налитые,
О, пригожие какие!
Гладит их по волосам,
Буду трахать я Вас сам.

И довольный, насмотрясь,
Он спросил оборотясь,
К продававшим : «Эй, ребята,
Кто хозяин? Чьи девчата?»

Ваши? Складны, одобряю!
Пару оптом покупаю!
Очень милые ****енки,
Белокурые манденки.

Братьям денег отвалили,
Девок в бричку погрузили,
Царь почесывая конец,
Хрипло гаркнул: «Во дворец!»

Срочно в бане их помыть,
Медосмотр учинить,
И анализов сдать кучу,
Перед тем как их вздрючу.

Вышел доктор Ай-болит,
Удивленный очень вид.
Констатирует царю:
Вашу милость я люблю.

Все в порядке у девчонок,
От ****ы и до печенок.
Кроме маленькой безделки,
Эти ****и еще целки!»

Царь, как водиться вопить:
«Да не может того быть!
Не поверю никогда,
Что невинна их ****а.

Я же видел их ухватки,
Могут раком и в присядку.
И в стоячку и сосати,
А ты молвишь, что не ****и

Темперамент у них львиный,
А ты брешешь, что невинны.
Нет того не может быть,
Неча за *** нас водить.

Я тебе балда не верю,
Тотчас сам я и проверю,
Так ли верен твой прикол,
Быстро на *** вон пошел.

И стремглав влетев в светлицу,
Хвать за жопу молодицу.
Валит властно на кровать.
Собирается вставлять.

Извернулась отпрыгнула,
За запястье кусанула,
С рыком диким наутек,
Возмутился старичок.

Он к другой, опять все тоже,
Оцарапала всю рожу,
И по яйцам дав ногой,
Подняла истошный вой.

Царь израненный кричит,
*** ушибленный торчит,
Девки бешено визжат,
Отдаваться не хотят.

Дело явно херовато, доктор взяв бинты и вату,
Помня клятву Гиппократа,
К пострадавшему спешит,
Настоящий Ай-болит.

Наложил на рожу смазку,
Яйцам сделал перевязку,
И налил стакан микстуры,
И сказал, что девки дуры.

Так прошло четыре дня,
Ожил царь, сказал: «***ня!»
И указ по королевству,
С грозной просьбою не детской:

Глава 9 «Родео»

«Горю царскому помочь,
Всех кому ебстись не в мочь,
К Нам на помощь поспешить!»
Целок девушек лишить!»

И везут его гонцы,
Во все дали и концы.
И спешат уж удальцы,
Молодые и отцы.

Вот собрались, елы-палы,
И худые и амбалы,
Бравый все имеют вид,
*** у каждого торчит.

И устроив жеребьевку,
Кто за кем начнет поебку,
Вышли весело во двор,
Чтоб решить подобный спор.

А красавицы –девицы,
Молодые кобылицы,
Чуя злость на пол мужской,
Жарко дышат, брат ты мой.

Ловко вставки избегая,
От объятий ускользая,
Издеваясь и дразня,
Не дают ****ь себя.

Никому, слышь не даются,
О столбы лишь жопой трутся,
Царь кому не поручает,
****юлей всяк получает.

И не солоно хлебавши,
Вновь к царю не поебавши,
Не дается государь,
Очень ловкая, блин, тварь.

«Уж и прытью, уж и лаской,
С возбуждающею смазкой,
Никакого нету сладу,
И не с переду ни с заду» -

Отвечают молодцы,
Забинтовая концы,
И приставив к яйцам лед.
Удивляется народ.

Глава 10 «Целовальник»

Главный царский целовальник,
Удивленно трет ****ьник,
От испуга чуть живой:
«Нрав у сучек огневой!»

Нужно вызвать продавцов,
Допросить их подлецов,
Чтоб они скоты признались,
Девки те откели взялись?

Братьев спешно во дворец,
«Нас помилуй Царь-отец!
Не при чем мы, все Иван,
Он виновен, он смутьян!»

Глава 11 «Поручение № 1»

Ваньку стража волочет,
По горбине палкой бьет,
«Что, попался оголец,
Отвечай за все, подлец!»

Царь, нахмурив грозно очи,
Недоволен видно очень,
Говорит Ивану так:
«Значит так Иван-мудак,

Их горячие ****ы,
Усмирить мне должен ты,
Нрав их прыткий поубавить,
*** по яйца им заправить,

Целки в клочья разорвать,
Понял ты, ****а мать!
Чтобы шелковыми стали,
И ногами не пинали.

А не сможешь усмирить,
Я велю тебя казнить,
*** твой страже отрубить,
В мясорубке прокрутить!»

«Срок даю я до утра,
Ужинать теперь пора,
А не сделаешь к утру,
Кожу я с тебя сдеру!»

Ванька бедный пригрустнул,
*** свой гнутый разогнул,
Видно время нам проститься,
Шибко царь на девок злиться.

Сроку дал мне только ночь,
Горю можешь ли помочь?
Член горбатый изогнулся,
К уху Ванькину возметнулся,

И на ухо дал совет,
Справно-хитрый, спору нет.
Хмыкныл Ванька: «Это дело!»
И работа закипела

Спешит Ивашка к грядке монастырской,
Где хрен растет, морковка и редиска,
И вырвав хрена пару толстых корешков,
Под мышку их и был таков.

Неровности и лишку обстрогав,
И форму *** корешкам придав,
И вот уже не хрен, а член ядреный,
В руках у Ваньки. Ну смышленый.

Яйца сварены вкрутую
Приторочил к чудо-хую,
Вожжи старые берет,
Упряжь к члену ловко шьет.

Все закончены макеты,
Добавлений больше нету,
Он простецкий приняв вид,
Девкам их сейчас вручит.

Пристегайте пояса,
Где кустятся волоса,
Приторачивайте херы,
Только знайте чувство меры.

Рады новеньким игрушкам,
Молодые потаскушки,
Ходят яйцами трясут,
Херы щупают и жмут.

На-ка хрен мой пососи,
Больше хрена не проси,
В смену вставши на колена,
Жадно лижут палку хрена

Та, что чуточку моложе,
Палку, что есть силы гложет,
Тверд и гладок хрена ствол,
Овощной у девок стол.

Во волю хрена пососали,
Меж грудей им повтыкали,
И пришел момент когда,
Заглотнула хрен ****а.

Было больно, но терпела,
Ведь сама ж она хотела,
Чтобы хрен в неё вошел,
И порядок в ней навел.

Вскоре стало все в прядке,
Хрена вставки стали сладки,
И волнующий экстаз,
Сотрясать ей начал таз.

Поменялись вскоре местом,
Наши милые невесты,
Та, что под низом лежала,
Сверху хрен свой загоняла.

Выжимая сладкий стон,
Чтоб летел наружи он,
Продолжалась до утра,
Эта дивная игра.

Глава 12 «Новое назначение»

Ванька справился с задачей,
Хоть их сам и не ****ячил.
Сполнил с честью порученье,
Их используя влеченье.

Он доверия достоин,
Будет к службе он пристроен,
Баб царевых наблюдать,
Их в порядке содержать.

Ну, а прежнего взашей,
Гнать от царевых ****ей,
Надзирателя гарема –
Создающего проблемы.

С должности скорее снять,
В говночисты оформлять.
Без пособья выходного,
Неспособного такого.

Есть смышленней претендент,
Он смекнул в один момент,
Сделать как царю приятно,
Чтоб он мог пожить развратно.

Слушай Ванька и клянись,
Половую мою жизнь,
Сделать сверх разнообразной,
И к тому же не заразной.

Будешь бабам ты начальник,
Главный царский целовальник,
Должность – слаще не сыскать,
Баб царевых ублажать.

Будешь делать процедуры,
Чтобы не скучали дуры,
Чтоб на зависть странам всем,
Содержался наш гарем.

Чтоб готовы были к бою,
Не хворали чтоб ****ою,
И чтоб к жизни половой,
Интерес имели свой.

Не играли чтобы в прятки,
И охотней шли на ****ки,
Молодицы, бабы, бабки,
Тогда будет все в порядке.

Все понятно, ясный хер,
Ты для нас во всем пример,
Все исполню, как велишь,
Не щадя на службе шиш.

Ваньке - класс, уж он не тужит,
Баб царевых он утюжит,
Не одну не пропускает,
Кровь младая в нем играет.

Службу справно он несет,
Баб всех в очередь ****,
Сладко ест, помногу пьет,
Вот всего-то и хлопот.

Ночку каждую в трудах,
При упругих, при задах,
Царь в гареме всех мастей,
Заручил к себе ****ей.

Аппетитны, статны, ладны,
Как одна все к ебле жадны.
Демонстрируют свой нрав,
Ноги с радостью задрав.

У него богатый опыт,
Яйцами по жопе хлопать,
Ритм освоив заводной,
Он трясется над ****ой.

Источая млечный сок,
****ям великолепным между ног.
Тренируя орган свой,
С искривленной головой.

Попал он в омут сексуальный,
Имея опыт минимальный,
И день и ночь он их ****,
****ями взят он в оборот.

Собрались бабы здесь, на загляденье,
Все легкого должно быть поведенья.
Все намекают взглядом быстрых глаз,
Что может он отделать их сейчас.

В присутствии таких красавиц,
Кривой свой полирует палец,
А те собравшись в тесный круг,
Глядят как он сношает их подруг.

Яйца, налиты свинцом,
Повисают под концом,
Создают противовес,
*** чтоб взвился до небес.

Вот природы в чем каприз,
*** наверх, а яйца вниз,
Внутрь он, они наружу,
Не дают засунуть глубже.

Для соитья сперму копят,
Ту, чем матку он окропит,
Понукая в свой черед,
Когда в бабу *** вопрет.

Ванька рад своей судьбой,
Хер свой чешет налитой,
Без суббот и выходных,
В кромках **** их налитых.

Лишь выдастся свободная минутка,
Как льнет к нему другая проститутка,
И просит: "Ваня пососу?»
И в рот его пихает колбасу.

И лижет его нежно и легко,
В гортань его пихая далеко,
И довела до резонанса Ваню,
Забился Горбунок в её гортани.

Без устали вставляет в щели ***,
Их ****ы дикие для ебли дрессируя,
Достигнут в деле этом им успех,
Утюжит в день по 25 прорех.

Признан к службе царской годным,
С своим жезлом детородным,
Не ослаб, не подкачал,
Все надежды оправдал.

Блюдет контроль, порядок он осуществляет,
Без устали впирает и впирает.
Завиден его жребий жеребячий,
Кого ни попадя ***чить.

Член Ивану не помеха,
Может членом он для смеха,
Грецкий расколоть орех,
Сразу шутки, сразу смех.

И картошку растолочь,
Коль пожрать ему не в мочь.
И заради тренировки,
Пропихнуть в бутылку пробку.

Может гирю покачать,
Может в узел завязать,
Может, взяв смычок от скрипки,
Заиграть, собрав улыбки.

Может на спор гнуть, как ложку,
Может им разбить окошко,
Может штопор обхватив,
Пробку вынуть не разлив.

И еще полно такого,
Что невозможно для другого,
Как себя не тренируй,
Дивен у Ивана ***.

Глава 13 «Происки»

Чу, шурша по коридору,
Семеня походкой скорой,
И подходит к двери дальней,
Целовальник уж опальный.

Смотрит в скважину дверную,
Подивившись Ваньки хую,
От завидок свирепея,
По повадке лиходея.

Помня времечко былое,
Властно, жирно, золотое,
Завистью снедаем жгучей,
Планы строит прыщ вонючий.

«Ванька вишь чего умеет!» -
Тонким голосом он блеет,
Надо факт преподнести,
Чтобы парня извести.

Мастер грязных кривотолков,
Вьется нитка за иголкой,
Вкруг него дурная слава,
Он сыскал её по праву.

Нет любимей гаду дела,
Черным мазать, там где бело,
Сочинить дрянной навет,
Для него желанней нет.

Может в щелку подглядеть,
На****ить и на****еть,
Что и в жизни не бывало,
Скрючив в трубочку ****о.

Планам подлым своим рад,
Злопыхательский кастрат,
Рад Ивана извести,
В должность чтобы вновь войти.

Изведу я конкурента,
Выбрав нужного момента.
И к царю стремглав бежать,
Чтобы, пакость рассказать

Глава 14 «Поручение № 2»

«Ванька отчего силен?
Ест таблетки - чудо он.
Потому-то он и рьян,
Я совет хочу дать Вам.

Чтобы *** опять стал крепким,
Надо дивные таблетки,
Чтобы Ванька Вам нашел,
Станет снова бодрым кол.

Царь с пониманьем головой своей качает,
И, поразмыслив, отвечает,
В словах твоих разумное зерно,
Сегодня наконец-то проросло.

И срочно Ваньку в тронный зал,
К себе доставить лично приказал.
Он в мерах государственных, довольно спор,
Заводит с Ванькою интимный разговор.

Не в силах баб сношать я с прежним жаром,
Поизносился, видно, стал я старым.
По-видимому, надобно леченье,
Поэтому даю тебе я порученье.

Езжай за тридевять земель,
И зелье отыскать сумей,
Которое сумеет мне помочь,
Моим мудям вернет былую мощь.

А если не сумеешь сполнить дельно,
Башка слетит с тебя и брякнется отдельно.
Ступай, и торопись исполнить мой приказ,
Имей ввиду; не шутят тут у нас!

Ванька хмурый и грустит,
Угнетенный принял вид,
Горбунок ему с заботой:
«Опечалился-то, что Ты?»

«Что Иванушка не весел?
Что залупушку повесил?
Мы решим царя проблему,
Мощь вернем былую члену!»

Мы к Бессмертному Кащею,
За моря с тобой поедем,
А как встанем перед ним,
Эдак мы заговорим: -

«Помоги Кащей Бессмертный,
Перстень мне дала заветный,
Твоя родная сестрица –
Мадам – Бабка –ЯГАдица.

Я однажды ей помог,
Помоги мне Ты в свой срок.
Снадобье смоги сварить,
Чтоб башку я мог носить.

Ну, а коль не подмогнешь,
Грех Ты на душу возьмешь,
Распрощаюсь с головою,
После встречи я с тобою.

Царь наш очень плотояден,
К ебле царь наш очень жаден.
Дев невинных совратитель,
Хищный целкоизбавитель.

С юных лет и до седин,
В окружении ****ин.
Держит он большой гарем,
Бабы там, на зависть всем.

Палок за ночь двадцать пять,
Мог легко он навставлять.
Он их еб как дикий зверь,
Это раньше не теперь,

Да-а-а, года свое берут,
Старцы эдак не ебут,
Постепенно сбавил планку,
Двум иль трем чесал лоханку.

И пришел такой момент,
Скоро станет импотент.
Ты же всем известный лекарь,
И провизор и аптекарь,

Помоги Ты мне, ведь сможешь,
Иль меня не обнадежишь?
Иль идти мне под топор?
Царь наш в гневе больно скор.

Нужно дедушке помочь,
Раз ебстись ему не в мочь,
Есть таблетки разной формы.
Вот, чтоб ебся он задороно.

Вот, чтоб устали не знал,
Вот, от страсти чтоб сгорал,
Вот, чтоб ожил член дремучий,
Молодой стал не вонючий.

Вот, чтоб трахать бабу с сердцем,
Вот, чтоб *** посыпать перцем,
Вот, чтоб ноги не дрожали,
Вот, чтоб яйца заспускали.

Чтоб залупа разрослась,
И плеваться началась.
И чтоб устали не зная,
Он входил в ворота Рая.

Вот, чтоб прытью удивить,
Вот, чтоб ночь ****у бурить.
Много средств сейчас найдется,
С ними старец оторвется,

Посильней чем молодой,
Трёпку дав ****е любой.
От заката до рассвета,
Будет шпорить средство это.

А как кончится экстаз,
Побежит на унитаз,
Проблюется и просрется,
Жизнь обычная начнется.

Прежде средства чем вручить,
Должен ты предупредить,
В месяц лишь десяток раз,
Удивить он сможет Вас.

А нарушит рецептуру,
И взъебнет не в график дуру,
Может сердце он загнать,
Должен Ты ему сказать.

Обнял Ванюшка Кащея,
За башку свою радея,
Всей душой благодарит,
«По гроб жизни!» - говорит.

В путь дорогу собираясь,
И с Кащеюшкой прощаясь,
Говорит ему Иван:
«Ну спасибо, старикан!»

Фильму вот возьми в подарок,
Здесь сюжет довольно ярок.
Экстра классные девчонки,
Пробирают до печенки.

Будет чем теперь заняться,
Посмотреть поупражняться.
«О! Как сучки пляшут славно,
Жопами вращая плавно.

О как встали, что за вид,
Клитор из манды торчит,
О как ****и себя лижут,
Инда сок из писек брызжет!»

«Ну, спасибо, угодил,
Той и этой бы всадил,
Той и этой бы заправил,
Яйца так и те бы вставил!»

«Ну лети соколик славный,
Дал ты мне подарок справный,
Прощевай, счастливый путь,
И здоров при этом будь!»

Иван вернулся во дворец,
И с поклоном: «Царь-отец!»
Службу я свою исправил,
Средство верное доставил,

Свой развязывает сидор,
Верный дал его провизор,
В энтой банке мульти средство,
Чтобы мог как зверь Ты еться.

Крышку банки царь скрутил,
Горсть таблеток заглотил,
И, запивши пива кружкой,
Весть к себе велел подружку.

Раззадорилась пиписка,
Чуя запах ебли близкой,
Приосанилась, налилась,
Видом славным возбудилась.

К верху гордо поднялась,
Мысленно уже еблась,
Предвкушая к ней впереться,
И отменно потереться.

Член для схватки расчехлив,
Он одел презерватив,
И вполне готовый к бою,
В стойку встал перед ****ою.

Во влагалище вложил,
Налитой и полный сил,
И пошел ходить гулять,
Глубь манды ей щекотать.

Ожил орган его вялый,
Он ****ся, елы-палы!
Заправляет он малышке,
Без кряхтенья и одышки.

Он в манду ей членом тычет,
Будь здоров как член фурычит,
Чудо знать произошло,
Деда как разобрало.

Он, хотя коняка старый,
Пашет с молодецким жаром,
Не испортит борозды,
Не пропустит он ****ы.

Голых писек бахрома,
Сводит дедушку с ума.
Полон планов он ебучих,
Поебать гаремных сучек.

Только баба подвернется,
Хвать её и уж ****ся.
Так за днями день идет,
Месяц к месяцу и в год.

«Время еть, а мы не ели!» -
Он кричит привстав в постели,
Бабу требуя в кровать,
Не желая больше спать.

Царь вполне собой доволен,
Бодр, ни капельки не болен,
И ****ся будто встарь,
Православный Государь.

Вновь востребован гарем,
И просраться бабам всем,
Охо-хо-хо, как он дает,
Всех без роздыху ****.


Снова царь как молодой,
Жаждет встречи он с ****ой,
Отдохнув одну минутку,
Снова просит проститутку.

Кочерыжку парит царь,
Все как прежде, все как встарь.
Полон сил, собой доволен,
Позабыв, что был он болен.

Государевы печали,
Словно тучи вдаль умчали,
И силен он и могуч,
И без удержу ебуч.

Глава 15 «Поручение № 3» (Надувнушка)

План наушника не сбылся,
Он печалился и злился,
Что Ивашка не в опале,
И его труды пропали.

Еще месяц не прошел,
Он опять интригу сплел.
Он как злобный паучище,
Их сплетет, коль надо тысчу..

Пораскинувши мозгой,
Вот ведь выдумщик какой.
Чтоб Иван попал в опалу,
Вот что нужно для началу.

Не увидит обыватель то,
Как злобный злопыхатель,
Прямо на ухо царево,
Оговор шипит свой снова.

Говоря:: «Мой Государь,
А Иван-то, сука, тварь,
Чудо он от Вас скрывает,
То, что свет еще не знает!»

За горами, за долами,
За широкими морями,
Есть диковинка одна,
Вся из латекса она.

Жопа кругло налитая,
Оттопырилась в два края,
Ну, а талия тонка,
Обовьет её рука.

У нее такие бедра,
Как увесистые ведра.
Всем кто ей сует прибор,
Не дает она отпор.

Эластична, симпатична,
И ****ся нетипично,
Это каждый враз поймет,
Как он куклу поебет.

Кругложопа, белобрюха,
В черноте волос ****юха,
Губы сузила стыдливо,
И скучает сиротливо.

С обольстительным лицом,
Встречи ждет она с концом,
Сиськи виснут словно вымя,
Надувнушка - её имя.

Зад её хорош и гладок,
Ни морщин на нем ни складок.
И упруг, не ущипнешь,
Во всех смыслах он хорош.

Ванька мне уж похвалялся,
Что он с нею забавлялся,
Смог удобство заценить,
Член кривой в неё вонзить.

От тебя её скрывает,
Сам её тишком сношает,
Темной ночью надувает,
И под утро лишь спускает.

Лучше этой Надувнушки,
Нету в мире потаскушки,
Нет покладистей подружки,
Нет желаннее игрушки.

Царь Ивана вызывает,
И с улыбкой сообщает,
Будто вызнал из газет,
Эротический секрет.

За морем житье не худо,
Охуели все от блуда,
Баб обычных стало мало,
Новых им не доставало.

Стали слышь изобретать,
Чтобы бабу надувать,
Чтоб потом её посметь,
Во все дырки поиметь,

Гордость нашего народа,
Сексуальная свобода.
И свобода всех страстей,
В плане выбора ****ей.

Так, что Ванюшка давай,
Мне такую доставай.
Видел я во сне недавно,
Как сношал её ты плавно.

Я не слышал про такую,
А не то что её к хую,
Приноравливать пытался,
Я с такою не ****ся!

Царь, помилуй, как же это?
У меня и в мыслях нету,
От тебя скрывать подружку,
Как сказал ты? Надувнушку?

Слышь, резиновую бабу,
Ты достанешь мне в усладу,
А не сможешь услужить,
Я велю тебя казнить.

Огалтело на Ивана царь во гневе налетел,
Палкой вздуть его хотел,
«Ты царю-то не перечь,
А не то башку-то с плеч!»

«Да и на кол посажу,
Как я власть-то покажу!»
«Чтоб исполнил порученье,
Ты со всем служебным рвеньем!»

Царь помилуй, как же это,
Зря поверил ты наветам,
Не слыхал о бабе той,
Спело-пышно-налитой.

Меня игрушкой новой обеспечь,
Иначе, голову долой с широких плеч.
Тебе снесут, когда не выполнишь заданье,
Потомкам и живущим в назиданье.

Знать не знаю где сыскать,
Налитую эту ****ь.
Ты меня прошу помилуй,
И жестоко не насилуй.

Двинул Ваньку он по уху,
«Чтоб достал мне Надувнуху!»
Пропаду в командировке,
Я для царственной поебки

«Цыц Ивашка, прочь ступай,
Срочно бабу доставай!»
Срок даю тебе три дня,
Доводы твои – ***ня!

Головы те не сносить,
Коль не сможешь раздобыть.
Все. Окочен разговор.
А теперь ступай на двор.

Ванька хмур, печален, тужит,
Член кривой в штанах утюжит,
Дело плохо Горбунок,
Он три дня дает нам срок.

Коли бабу не достанем,
Врозь с башкой с тобой мы станем,
Как известно без башки,
Не бывают мужики.

Член тотчас ему в ответ:
«Дело сложно, спору нет!»
Есть, однако ощущенье,
Что мы сполним порученье.

Ты ж Иван не горячись,
И терпеньем запасись,
Дури с тупостью хватает,
Это каждый из нас знает.

Нужно хитрость применить,
Чтоб Надутую добыть.
Дай на ухо пошепчу,
Сделать дело как хочу.

В розысках прекрасной жопы,
Мы махнем с тобой в Европу,
Прошвырнемся по Секс-шопам,
Пробираясь автостопом.

В их интимных магазинах,
Быть должна она ****ина,
Вот разгул где для фантазий,
В части разных безобразий.

В поисках искомой жопы,
Ноги стерли по секс-шопам,
Где в витринах в длинный ряд,
Члены разные стоят.

Тут и с мазью скользкой банки,
И наряд для ****орванки,
И пахучий эликсир,
Чтоб ****ы драть до дыр.

Плетки для девиц строптивых,
Длинный ряд презервативов,
Разных форм и всех цветов,
Для неистовых концов.

И учебные кассеты,
Учат делать как минеты,
И-и-и вершина технологий -
Баба, раскорячив ноги,

Под стеклянным колпаком,
Встречи ждет давно с ***ком.
Вся надута и упруга,
Для утехи её друга.

Ванька сходу к продавцу,
Молодому наглецу,
И рубли ему сует,
Не доволен видит тот.

«Деньги этого фасона,
Не содержат в себе звона,» -
Отвечает он с усмешкой,
И качает головешкой.

Есть к тому ж еще резон,
Продолжает Ваньке он
Отстраняя экспонат,
Видя Ванькин хищный взгляд.

Не могу продать товар,
Это пробный экземпляр,
Принимаем мы заявки,
От мужчин на еблю падких.

Как заявок наберем,
Так заказ один пошлем,
Чтоб на всех их привезти,
И потом уж поебсти.

Месяц точно уж пройдет,
Пока наш тупой народ,
Разберется что к чему,
И зачем и почему.

И с заказом ломанется,
Ох жарко нам придется
Разудалых надувнух,
Покупать начнут на двух.

На ухо он пошептал,
И порты со спешкой снял,
Ты пойми какое дело,
Хочешь чтоб башка слетела,

Встал Ванюшка манекеном,
Рядом, с ***м обалденным,
Ценник на *** прицепил,
И головку залупил.

Не робей и дай мне шанс,
Все получиться у нас.
И застыл под колпаком,
С к верху загнутым ***ком.

Да отменный экземпляр,
Весь раскупится товар,
Терпит он от продавщиц,
Пожимание яиц.

Нужный подберем товар,
Это пробный экземпляр.
Кожи цвет, трех видов будет,
Чтоб расизм изжился в людях.

Раскрывает баба рот,
Он стоит и не моргнет,
Манекен изображает,
Баба в предвкушенье тает.

Это пробный образец,
Он уж продан, все, ****ец!
Завезем через недельку,
И положим Вам в постельку.

Предоплатой заплатите,
И довольные идите,
Мы доставим к Вам заказ,
Фирма твердая у нас.

Деньги в кассу платят валом,
Встречу празднуя с амбалом,
Для себя затрат не жалко,
Ни одну он бросит палку.

Столько, сколько пожелаешь,
Кнопки только нажимаешь,
Программируя его,
Массажиста своего.

День заказы набирали,
Деньги валом принимали,
Пер потоком черный нал,
Недвижим Иван стоял.

Оформляли всем контракты,
То, что будут у них акты,
Фото в профиль, фото в фас,
Честь по чести все у нас.

День второй, к исходу дня,
Кончилась ***ня-муйня,
Сбор отправлен в банк швейцарский,
Сорван куш по правде царский.

Всё, закончена афера,
По рекламе чудо-хера,
Ванька к ночи за порог,
Бабу к сердцу и побег.

Умыкнул он Надувнушку,
И прижав её подружку,
Ночью темной под дождем,
С нею вместе голяком,

На попутных добирался,
Всякий встречный удивлялся,
Видя бабу с мужиком,
Голых, ночью, под дождем.

И жалея подвозил,
Даже денег не просил.
Так на родную сторонку,
К сроку он привез ****енку.

К утру, к ночи уж исходу,
При стечении народу,
Ваня входит во дворец,
Бабы нету с ним, ****ец!

Ну, Ивашка, вышел срок,
Бабу мне добыть ты смог?
Брови грозно нахмурил,
Посох инда в пол вонзил.

Ванька ноздри раздувает,
Царю бабу надувает,
И раздувшись как пузырь,
Подрастает баба вширь.

Ванька дует, что есть духу,
Воздух в эту Надувнуху,
От натуги покраснев,
И не раз уже набздев.

Набухая во всю ширь,
Раздуваясь, как пузырь,
Всех собою поражая,
Надувнушка молодая,

Взгляду жадному явилась,
Наконец совсем налилась,
Поражая всех собою,
Своей статью удалой.

Пара сисек охуенных,
Словно вымя обалденным,
У ней вздыбились вперед,
Удивляя весь народ.

Кожа нежна и тонка,
Цвет топлена молока,
Розов только у сосков,
Вот ведь фокус то каков.

Переход какой от спинки,
Ни одной тебе морщинки,
Вечно в ровном настроенье,
Готова к совокупленью.

Можно в рот, а можно в ушко,
Просто прелесть – Надувнушка,
Все безропотно снесет,
В зад и в сиськи, и вперед.

Может кукла тонко пернуть,
Если клапан её дернуть,
Может тягостно вздохнуть,
Коль поглубже ей воткнуть.

Может в бублик изогнуться,
Чтобы *** в нее воткнулся,
Может с чувством подъебнуть,
Коль с размаха ей воткнуть.

К слову молвить: «Хороша!»
Царь раздевается поспеша.
Весь дрожа от нетерпенья.
С куклой начать упражненье.

Нечего тянуть резину,
Он сказал схватив ****ину.
И приладив к ней конец,
Вставил. Ржа как жеребец.

И под крики « Иго-го-го!»
Весь всадил в неё его.
Наседая и кряхтя,
Со всей дури вдуть хотя.

Пялит царь её со хрустом,
Гложет сиськи, как капусту,
И сношает навису,
Насадив на колбасу.

Как куриную взяв тушку,
Охуярьвает подружку.
Баба Хрюкает как хрюшка,
Просто прелесть секс-игрушка.

Как те любо, так и дам,
Лишь бы сладко было нам
Жалоб нет, что больно сжал,
Что без спроса наспускал.

Что сегодня красный день,
И негоже лезть в ****ень.
Потому что идеальный,
Цикл у бабы менструальный.

К месту бабе полнота.
Коль её не до черта,
Коль на месте выпирает,
Бабе вставить не мешает.

Он её со всех сторон,
Пялит, примостив на трон.
Так и эдак вертит, крутит,
Всем понятно, что не шутит.

*** его неудержимый
Поднят внутренней пружиной,
Всастно требует своё,
Чтоб задвинул он в неё.

И сношать её – подружку,
Надувную потаскушку,
Так, как любо, пылко-страстно,
Ежедневно, ежечасно.

Кончил ты и баба снова,
Уж подставиться готова.
Устали она не знает,
Раз за разом предлагает.

«Поеби еще разок» -
Просит весь её видок.
Хочешь ли перепихнуться?
Я согласна и нагнуться.

Я не робкого десятка,
Дам и стоя и в присядку,
Что ж ты тянешь я же жду?
Заправляй свой *** в ****у.

Член не ведая преград,
Проникает кукле в зад,
Царь понятное не шутит,
Скачет он как на батуте.

И с красотки надувной
Царь слезает чуть живой.
«Ну, Ванюшка , удружил» -
Царь с усмешкой доложил.

Акт свершив свой половой,
Царь слезает чуть живой,
Дышит шумно открыв рот,
И вдыхая кислород.

Забавлялся как дитя,
*** вставляя не шутя.
Мял её как будто глину,
И сношал её ****ину.

Так и эдак повернув,
*** в ****у её воткнув.
Воя криком безобразным,
Вдуть решил ракообразно.

Её жопу надувную,
Придвигает страстно к хую,
Засадил и был таков,
Вставил без обиняков.

Как на надувном матрасе,
Царь подругу пидарасит,
Сердце птицей его бьется,
Так неистово ****ься.

Полный чувствуя экстаз,
«Засажу в последний раз!»
Оторвусь теперь по полной,
С этой ****ью кругло-полной.

«Охлани немного, царь,
Ты не молод уж как встарь,
Можешь в гроб себя загнать!»
«Не учи меня ****ь!» -

Царь Ивану отвечает,
Сам в который раз спускает,
И, довольный крякнув «Ох»
«Прав ты, Ванька. Чуть не сдох!»

Выполнил ты мой каприз,
И теперь тебя ждет приз,
Говори чего хотишь?
Что же Ванька ты молчишь?

Царь дозволь мне аккуратно,
Сделать то, что мне приятно,
К целовальнику шагнул,
За рубаху хватанул.

С молодецкого размаху,
В клочья разорвав рубаху,
Долг спешит ему отдать:
«Получай, ****а мать!»

В аккурат ему в ****ьник
Двинул Ваня – целовальник,
Дав по мерзкому лицу,
Хитро-подлому скобцу.

Ты разжечь хотел итригу,
Но, добился толку – фигу,
Заслужил ты трепку гад,
Половой дегенерат.

Прочь вали шакал паршивый,
Пес брехуче-шелудивый.
Вновь в опале полной он –
Этот злобный мудозвон.

Глава 16 «Поручение № 4» (Царь-девица)

Прошло с той ночи памятной немало,
И целовальник скрючив в трубочку ****о,
Опять навет шепнуть спешит,
Ехидный перед этим сделав вид.

Гад покуда не добитый,
Он слюною ядовитой.
Брызжет в сторону Ивана,
По повадке интригана.

Оговора сеть плетёт,
Как Иуда – Скариот,
Ночь и день он морщит лоб,
Извести Ивана чтоб.

«Слушал Ванька похвалялся,
С Царь-девицей бы спознался,
Что достал бы, коль задался.
Да и в волю б поебался.

Вот её взгляни портрет,
В мире бабы слаще нет,
Хоть весь свет переебешь,
Аппетитней не найдешь».

Обложку, оглядевши от презерватива.
Воскликнул Царь: «Действительно красива!
Подобной красотой нельзя не удивиться,
Действительно краса, по правде Царь-девица!

Да фигурка без изъяна,
Прав Ты, нету в том обмана,
Что молва ко мне несет,
И о чем ****ит народ.

В странах ближних, в странах дальних,
Много есть девиц нахальных.
Но такую поискать,
Сразу видно, экстра-****ь.

Всякий ею восхититься,
Видом знойным возбудится,
В ней признав из звезд звезду,
Оглядев её ****у.

Царь-государь,
Иван такая тварь
Тебя в дела свои на посвящает,
И Царь-девицу он по почте совращает.

Как же он сумел посметь,
Пусть даже в мыслях Царь девице член впереть,
И со мной не поделиться,
Ну если это подтвердиться.

Мужик простой, а хочет с Царь-девицей,
Поёбкой не по рангу насладиться.
А ну-ка весть его ко мне под очи,
Зазнался парень видно очень.

Вот уже царевы слуги,
Глотки рвут свои с натуги:
«Быстро сука, Царь велит,
Собирайся, паразит!»

Видишь Ванька, Царь-девица,
Потаскушка озорница.
Во дворец доставишь мой,
Иль прощайся с головой.

Поспешай Иван за море,
Не достанешь будет горе,
И отца и даже братьев,
Ждет твоих тогда проклятье,

А такому молодцу,
Ведь проклятье не к лицу.
Чтоб мне на месте провалиться,
Что слыхом я не слыхивал об эдакой девице.

Мне дела нет до этой всей ***ни,
Ты мне мечту достигнуть помогни,
И я с тобой смогу по-царски рассчитаться,
Не выполнишь, сам знаешь с чем придется распрощаться.

Весь горя от возбужденья,
Ваньку с новым порученьем,
Шлет в далекие края,
С приговором « Жизнь твоя,

Полностью в твоих руках,
Не добудешь - дело швах,
Бошку на хер отсеку,
Иль плетями засеку.

Вышел Ванька за порог,
Под собой не чуя ног,
И могучим кулаком
Слезы трет, а в горле ком.

Встрепенулся Горбунок,
У Ивана между ног,
Что Иванушка не весел,
Что залупушку повесил?

Ты врага не разглядел,
На груди змею пригрел,
И, пригретая тобой,
Впрыснет яд подлюга свой.

Наушник, подхалим и паразит,
Отвратный облик у него и гадкий вид,
Как встречу всякий раз я гада-подлипалу,
Так руки чешутся, чтоб двинуть по ****у.

Меня Ты надоумь, как гада извести,
Чтоб помер он, ах мать его ети!
Ведь не могу я мирно житьб до то поры пока,
Не раздавлю в лепешку гада-слизняка.

Завидует паскуда мне во всем,
Что он без хера, а вот я с ***м,
Вот так и придушил бы лиходея,
От удовольствия садистского балдея.

Вернемся позже к этому мы месту,
Сейчас задача нам царю добыть невесту,
Задача эта нам с тобою по плечу,
А сделать как, давай на ухо пошепчу.

Службу будем исполнять,
****ь Царю предоставлять,
Способ есть у нас в копилке,
Для капризной сексопилки.

Для поимки , скажи Царь,
Нужен справный инвентарь,
И вина из погребов,
Чтоб в ней вспыхнула любовь.

Ванька все исполнил вточь,
И уехал прямо в ночь,
Взяв вина и инвентарь,
Все представил Государь.

Ванька выпить сам не прочь,
Перед тем как долго в ночь,
Царь-девицу караулить,
С целью член в неё впендюрить.

Разложил он для приманки,
Той развратной ****орванки,
Ряд ***в разнообразных,
Для занятий, для экстазных.

Имитирующих член,
Без труда и без проблем.
Чтоб могла позабавляться,
И к ***м поприменяться.

И вошла в любовный раж,
Их вставляя наотмашь,
Чтоб он мог подкрасться сзади,
К потерявшей стыд свой ****и.

И горбатого впереть,
И себя не пожалеть.
И вогнать, что было силы.
Чтоб пощады попросила.

Для успеха царской службы,
Чтоб не плюхнуть рожей в лужу.
Царь-девицу заневолить,
Должен Ванька ей впердолить.

Дремлет верный горбунок,
У Ивана между ног,
Вдруг проснулся, встрепенулся,
Как пружина развернулся.

И в готовности торчит,
Боевой имея вид.
Что такое, что случилось?
Царь-девица появилась.

Стоит ****о расхлебяня,
От удивленья бледный Ваня,
От вида бабы обалдел,
И обомлел и запотел.

Испив вина, вся в неге жаркой.
Решила позабавиться подарком,
Сперва, понятно оглядела,
Потом потрогать захотела.

Какой же выбор здесь большой,
Какой же выбрать мне, какой?
Красавцы, очень хороши,
Ну повставляюсь я похоже от души.

Смогу я жажду наконец-то утолить,
И так как любо мне так взять и засадить,
Покуда рядом лишних не видать,
И вот давай в себя вставлять

Пусть в груди своей шары,
Поиграет до поры,
Кием пусть ударит кием в лузу,
Соскользнувши вниз по пузу.

А как смазка потечет,
Палкам мы откроем счет,
Глянь, наружу клитер выпер,
Словно опытный голкипер.

Видно сразу баба хочет,
Вишь как клитор свой щекочет,
Вишь как сиськи свои жмет,
Положив их на живот.

Раззадорилась ****а,
Просто дальше некуда,
Ей на члене не сидится,
Вот она и духариться.

Все готова проглотить,
Ей без этого не жить.
Так её разобрало,
Стенки жаром напекло.

Усмехнулся паренек,
Выручай меня конек,
Ты спасал меня не раз,
Помоги и в этот раз.

Вот видом знойным поражен,
Конец из шаровар наружу вон.
Багров, набух и источает знойный жар,
А сам Иван пыхтит как самовар.

Вдул кривой свой оковалок.
И отменных пару палок,
Смог девице засадить,
Чтобы нрав её смирить.

А успех чтоб закрепить,
Решил третью засадить,
Не давая передышки,
От ядреной кочерыжки.

Жар ****ы мне остуди,
Палок пять мне засоди.
Знай, в долгу я не останусь,
Как с желанием расстанусь

Так и дальше продолжай,
Засождай, мне засождай!
Вся я в бешенном экстазе,
Когда ты шуруешь сзади.

Как ты молод и пригож,
Как ты здорово ебешь!
Не умеешь с темпа сбиться,
*** твой славно шевелиться

Жопу с жаром её стиснул,
И из *** струйкой брызнул,
Выстрел меткий произвел,
*** Ивана не подвел.

А она-то, а она,
Чуя силу горбуна,
И довольствуясь сполна,
Наседает, на, на, на!!!

Будто в сказке отчесал.
Всю ****у её продрал,
Вызвав судороги и схватки,
Как сновал внутри он матки.

Ну и форма, вот так корень,
Здоровенный словно шкворень,
Не возьмешь его в обхват,
И торчит как на парад.

Хер большой как клык дайкона,
Достает глубины лона,
Он и крепок и удал,
Как челнок во мне сновал.

И от счастья зарыдала,
Я такого не видала,
Мне намедни он приснился.
Будто он в меня вонзился.

Над ****ою её шубка,
Вход, а в нем его залупка,
Он её колбасит тело,
Загоняя бодро смело.

До колена бы отвис.
Коль направить его вниз.
Ей вставляет горбунка,
Взяв красотку за бока.

Удивляясь его виду,
И забывши про обиду,
Взявши в руки оковалок,
Просит: «Вставь еще мне палок!»

Чтобы я была твоей,
Не жалей своих мудей,
Будь со мной не так суров,
В рот возьми концы сосков.

Виноградины сосков,
Взял он в рот и был таков,
Царь девица обалдела,
Как принялся он за дело,

Центр нервных окончаний,
Кнопка бурных излияний,
Он увесистым ***м.
Нажимает на неё.

С клитором в контакте тесном,
Разместивши свои чресла,
Он сношает горячо,
Царь девицу раз еще.

Она ****ся так самозабвенно,
С такою силой охуенной,
Как будто с *** перед этим сорвалась,
Не утоливши к ебле свою пламенную страсть.

И день упущенный стремясь догнать, вернуть,
Все энергичнее стремиться подъебнуть.
Стараясь темп еще чуток взвинтить,
Чтоб ***м стал Иван быстрее шевелить.

Иван напора не снижает,
В десятый раз уже её сношает,
Намерен дело до успеха довести,
И до потери её пульса доебсти.


Царь-девица обалдела,
Чует, что не чисто дело,
Взмолилась ты куда горбатого мне лепишь,
Ты членом этим мне ****у всю искалечишь.

Ваня сзади напирает,
Член все глубже загоняет,
Словно крем намерен сбить,
Ей свой миксер засадить.

Он здоров и методичен,
В чем-то даже педантичен,
Словно робот заводной,
Член в неё вставляет свой.

Все сильнее напирая,
Стенки плешью потирая,
Он намеренье вершит,
И кончать он не спешит.

А ну-ка вынимай свой вездесущий,
И в жопу и в ****у снующий,
Тебе я вижу без разбора,
Куда пихать налитого прибора.

Исполняя долг любовный,
Налегает в ритме ровном,
Словно вовсе не мужчина,
А любовная машина.

И страшась переспективы,
Не поняв его мотивы,
Начинает она плакать,
Просит отпустить покакать.

Он ей: «Эдак не пойдет!»
И ****, ****, ****.
Ваньке будто невдомек,
Его чудо между ног.

От подобного подхода,
Поубавилось завода,
Мысль одна в подкорке бьется,
Сколько так он проебется?

Может час, а может два,
Разболелась голова,
Ну, попала в оборот,
Вдруг всю ночь так проебет?

Жопу рвать я не согласна,
С ним сношаясь пылко-страстно,
Нет согласья моего,
Чтоб обслуживать его.

Вся в пылу я нашей схватке,
Ты ебешь меня в присядку,
Мои силы наисходе,
Член скользит, как лом в проходе.

Все, нет сил, теряю разум,
Вся объята я экстазом,
Стоп! Иван, твоя взяла!
Стой, чтоб я не померла.

С *** снявшись уж без сил,
Просит, ты бы отпустил,
Отдохнуть меня чуток,
Под собой не чую ног.

Что, сдаешься, стало быть?
Велено тебя пленить,
И доставить ко дворцу,
К Государю-жеребцу.

Этот старый прохиндей,
Он в плену своих мудей.
В ожиданье третий день,
Заглянуть в твою ****ень.

Пернул длинно с переливом,
Дань отдав, родным мотивам,
И с натруженной елдой,
Отправляется домой.

И доставив во дворец,
Доложился: «Царь-отец,
Ваше сполнил порученье,
Девка просто загляденье,

И молодка и красива,
В ебле будто зверь ретива,
И как глаз мышиный щель»,
Вытряхая на постель.

Царь походке подивился,
Глазом цепким в жопу впился,
И чтоб сиськи оценить,
Покрывало стал тащить.

А девица завизжала,
Ухватясь за покрывало.
«Ладно, Ванька, прочь ступай!
Ловок ты, но разъебай!»

«О добыче, чур ни слова,
Нраву дикого какого,
Всежь припер таки гостинец,
Ай да Ванька-проходимец!»

А царевна отдышалась,
В плед потуже замоталась,
Да царю и говорит:
«Ванька точно паразит!»

Сделал только вид нахал,
То, что он меня поймал,
Я сама сюда стремилась,
К Вам в столицу заявилась,

Чтобы дружбу свесть с тобой,
Государь любезный мой.
И в столице побывать,
Продолжает нервно ****ь.

Царь бородку потирает,
И речам её внимает,
Дай мне батюшка наряд,
Чтоб могла прикрыть я зад,

Накорми и обогрей,
Да деньжонок не жалей,
И тогда в красе я всей,
Покажусь тебе своей.

Удивлю своим уменьем,
Заслуживши одобренье,
Танцы дивные танцуя,
Для услады твого ***.

Чтобы показать товар,
Распахнула пеньюар,
Царь лишь только посмотрел,
От товара обалдел.

Жопу толстую откляча,
Ляжки в боки раскоряча,
Исполняет танец свой,
Растопыренной ****ой.

Её сиськи хороши,
Пробуждают жар души,
За *** трогают упрямо,
Хороша ****а мама.

Груди места не находят,
Словно студень у ней ходят,
Будто вырваться собрались,
Так ретиво расплясались.

Сжигаем он желаньем жгучим,
Полакомиться телом сучьим.
Портным и казначею сразу порученье,
Исполнить Царь-девицино хотенье.

Богу страстно помолясь,
Дрочкой быстрой подбодрясь,
Царь идет к своей зазнобе,
Чтоб потрогать сиськи обе.


Попу толстую обнять,
И слова любви сказать,
И что хватит ухе злиться,
Что согласен он жениться.

В вихрь жизни половой,
Окунувшись с головой.
Есть препятствие одно,
На поверхности оно.

Ночь я целую не сплю,
Лишь тебя одну люблю,
Жизнь мне больше не мила,
Лишь бы ты мне еть дала.

Жизнь моя сплошной кошмар,
Жжет меня любовный жар.
Все в тебе к себе манит,
Словно дьявольский магнит.


Пышнозада, полногруда,
Вся ты создана для блуда,
Вся ты сдобна словно булка,
Еще чуть и лопнет шкурка.


Как увижу царь-девицу,
Член в шальварах шевелиться,
Ночью не могу уснуть,
Все мечтаю запихнуть.

О ней все мысли и мечты,
В плену её он красоты,
И дни и ночи напролет,
В мечтах своих опять её ****.

Без отвлечений, передышки,
Ей загоняет свою шишку,
Он как в раю на ней балдеет,
Пока она не обалдеет.

Ведет её в апартаменты,
Предвидя сладкие моменты,
Люба ты мне царь-девица,
Инда ноет поясница.

Только видно на беду,
Встретил эту он ****у!
Отчего и почему,
Станет ясно каждому.

Отвечает она страстно,
Я царицей быть согласна,
Но приличья чтоб соблесть,
Возвратить должна я честь!

Глава 17 «Поручение № 5» (Вернуть честь)

Честной девушкой вот стану,
С целкой целой без изъяну,
И тотчас же под венец,
Побледнел тут Царь-отец.

Где ж я честь тебе достану?
Чтоб была Ты без изъяну,
Нет такого вроде средства,
Чтобы девкой быть, и еться.

Средство эдакое есть,
Чтоб вернула дева честь,
К Солнцу-Батюшке ступай,
Он расскажет так и знай.

Царь тотчас же приказанье,
Ваньке новое заданье,
Звать его к себе велит,
Прежний евнух влёт бежит.

Покоя нет для злобного кастрата,
Его заботит слава Герострата,
И чтобы славу подлую добыть,
Зацепку ищет, чтоб Ивана погубить.

Вскоре, в качестве подарка,
Ваньке он подносит чарку,
Выпей Ванечка, покушай,
Да царев указ послушай.

Должен к Солнцу Ты в чертог,
Не щадя помчаться ног,
Чтобы выполнить безделку,
Возвернуть «девице» целку.

Собирайся и вперед,
Срок неделю Царь даёт.
Не добудешь коли чести,
То с башкой и членом вместе,

Уж тебе Иван не быть,
Чтобы быстро, махом, фъить!
Пшёл быстрей, чего застыл?
У Царя уж нету сил.

Вышел Ванька весь в печали,
Порученьями достали,
Нет бы, справиться самим,
Так ведь нет, зовут за ним.

Что нам делать, Горбунок?
Он с вопросом между ног,
«На Восток должны спешить,
Честь по чести чтоб добыть.

Вышли к морю-окияну,
Утром светлым рано-рано,
И застыли в изумленье,
Это, что за наважденье?

Глава 18 «Кит»

Средь морских, солёных вод
Рыба странная плывет,
Дивно чуден её вид,
Вот, что Ваньке говорит:

Вызнай, чем я провинился,
Что покоя я лишился,
И от мук меня избавь,
Шум и крики поубавь.

В разнесчастном моем брюхе,
Сделан центр развлекухи,
Казино и кегельбан,
И отменный ресторан..

Косметический салон,
С вздохом грустным молвит он.
Варьете и стриптиз бар,
Нескончаемый кошмар.

Кабинеты похуданья
Вызывают содроганье,
И конечно клуб фитнесс
И антенн различных лес.

Наркотический притон,
Продолжал устало он.,
А еще и дом публичный,
И скажу вам преотличный.

Кинозалы с долби звуком,
Чтобы им сломаться сукам.
Вертолетная площадка,
И кусты для игр в ****ки.

Диско клуб, концертный зал,
Он устало продолжал.
Их пронзительный канкан,
Ударяет по мозгам.

Баня, сауна, массаж,
Он продолжил войдя в раж.
Для загара кабинет,
И чего там только нет.

И охранные системы,
И тревожные сирены,
Вентиляций короба,
Для помоев желоба.

Центр есть еще торговый,
Да какой при том здоровый
И еще гараж подземный,
Спрятан в брюхе охуенный.

А закусочные «Мак»
Выношу кое-как.
Мне бы натуральной пищи,
Но ведь им нужны деньжищи.

А какой-то идиот
Напихал в меня Джек Пот.
Выручку гребет лопатой,
Этот фраер вороватый.

И огромный автодром,
И зеленый ипподром.
И с мотором скутера,
И с огнями катера,

И огромные батуты,
На спине моей надуты.
Аквапарк еще разбили,
Чем меня совсем добили.

Биллиард и игровая,
Всякая ***ня такая.
Корты, тренажерный зал,
Он зажмурившись сказал.

И бассейн, им мало моря,
Горе, горюшко мне горе.
Я подвергся муке адской,
Для затеи их дурацкой.

Тут же пляж, на нем нудисты,
Рядом в роще онанисты.
Дальше эксбенционисты,
И заморские туристы,

Вот где скопище народа,
Торжествует где природа.
Ходят бабы откровенно,
С бюстом просто обалденным.

Всем приятно вместе быть,
И удобство заценить.
Мне же силы нет терпеть,
На проказы их смотреть.

Вызнай чем мне искупить,
Чем себя освободить,
От беды себя лихой,
Буду друг я верный твой.

И моргнув лиловым глазом,
Зарыдал он раз за разом,
Весь в слезах своих горючих,
И в соплях своих тянучих.

Тут издавши грустный вой,
Попрощаюсь я с тобой.
Топай прямо на Восток,
Путь до Солнца не далек.

Под уютный шум прибоя,
Припустил Иван трусцою,
Споро эдак поспешил,
И спеша поссать решил.

Раз посать-то не мешает,
Он писун свой вынимает,
И горбатым писуном,
Ссыт искристым фонтаном.

Вдруг раздался голос зычный:
«Ссать бесстыдно неприлично,
Отвечай кто Ты, зассанец?
Убирая в штаны палец.»

И, поднятый за шкирман,
К Солнцу поднесен Иван.
И поставлен пред дворцом,
Полыхавшим золотцом.

Вот зайдя в чертог небесный,
Видит Солнца блеск чудесный,
И с поклоном об пол лбом,
И о самом дорогом:

«Царь мне член срубить грозится,
Если буду я возиться,
Он угрозу сполнит точно,
Если не верну я срочно,

Плеву девственную ей,
Дочке ветреной твоей,
Подсоби ты мне советом,
Как могу я сделать это?

Свадьба близко, на носу,
Честь вот лишь я принесу,
Свадьба тут же состоится,
Царицей станет Царь – девица.

По доставке деве чести,
Наконец ты станешь тестем,
Будешь ярче ты сиять,
Внуков, внучек поджидать.

Молвит солнце сузив очи:
«Я помочь готово доче,
Чудо-юдо рыба кит,
Твою проблему разрешит.

Только он один и знает
Клад, где целка обитает.
Коль к нему Ты поспешишь,
То вопрос Ты свой решишь.

Тут с вопросом к Солнцу Ваня:
«Видел в море окияне,
Я несчатного кита,
С ним случилась ***та,

Наказанье отбывает,
А за что, и сам не знает.
Он меня о том просил,
Чтоб Тебя я распросил.

Он наказан мной за дело,
Еб суда он охуело,
Их топил он то и дело,
Сколько женщин овдовело,

Утопил надысь «Титаник»,
Вот ведь экий он охальник.
Лодку «Курск» не пожалел,
Одним словом оборзел.

И собравшись как-то вместе,
И меня моля о мести,
Умолили наказать,
Порчу на кита наслать

Чтоб не ведал он покоя,
Корабли не беспокоя,
И о ебле позабыл,
И мужей их не губил.

Так ему и передай,
Все, покедова, прощай,
Все сказал, ах да, безделка,
Нужен ключик, чтобы целку,

Из ларца Тебе достать,
Спросишь верно, где-же взять?
Ключ русалки берегут,
Ждя когда их отебут.

Солнцу Ваня поклонился,
И в обратный путь пустился,
К чудо-юдо рыбе кит,
Что от горестей вопит.

Вновь Иван к киту подходит,
Вновь китяра плач заводит,
Доля, доля моя зла,
Опустили как козла.

Хватит слезы лить рекою,
Извращенство то какое,
Мирные топить суда,
Член вставляя им в зада.

Ты наказан по понятьям,
И священное проклятье,
В один миг с тебя спадет,
Как Ты свой откроешь рот,

И при Солнце поклянешься,
Что с судами не ебешься,
Ну, давай клянись урод,
Трижды ****ый ты в рот.

Солнцу кит скорей божиться,
Что от зла освободиться,
И пустился в буйный пляс,
Корабельный пидарас.

Боже правый, как приятно,
Нрав смиривши свой развратный,
Вновь свободу обрести,
Солнце яркое прости!

Вдовы бедные простите,
Грех содомский отпустите,
Никогда, я Вам божусь,
Судном я не соблазнюсь.

Ладно, ладно извращенец
И гражданских прав лишенец,
Слушай мой к тебе вопрос,
Просьбу, требованье, запрос!

Есть на складе на морском,
Припорошенный песком,
Повернутый на бочок,
Неказистый сундучок.

В нем ни вещь и не безделка,
А резервная слышь целка,
Должен я во что б ни стало,
Раздобыть сундук сначала.

А затем к нему и ключик,
У русалок неебучих.
С сундучком мне подмогни,
В глубь морскую занырни.

Кит добывши сундучок,
Говорит: «Держи, браток!»
Рад Тебе я услужить,
Службу, службой отплатить.

Кит нырнув в пучину вод,
Задний показал проход,
Вольной рыбой без напасти,
Прочь рванул он, полон страсти.

Чтобы трахать лишь китих,
К кораблям же поутих.
Он теперь не извращенец,
Не до тех ему безделец.

Глава 19 «Русалки»

Сундук то есть, но нет к нему ключа,
Иван подумал малость, «Щя-я-я!!»
И накатило разом озаренье,
Единственное верное решенье.

Решил Иван забросить сеть,
Чтоб хоть одну русалку поиметь,
И точно, невод тянет он с уловом,
Везет Ивану, одним словом.

Богат улов в сетях у рыбака,
Как жопа у русалки дивной велика,
Как сиськи у русалки полны,
Как нежно гладят эти сиськи волны.

Её берет Иван вобнимки,
Сжимая жопы половинки,
И с нею вместе прыг в волну,
И в бездну синюю, ко дну.

На дно совместно опустились,
Ну её сестры тут и удивились,
Попался как к тебе пригожий молодец,
По виду первому здоровый жеребец.

А как дойдет до главного занятья,
Не разожмет ли страстные объятья?
И скажет извините, ждет жена,
На наши страстные призывы: «На-на-на!!!»

Нас тут пятнадцать молодых сестер,
Твердит прелестниц стройный хор,
Изводимся без ласки мы мужской,
Давай хоть поцелуемся с тобой.

Что за странные девчонки,
Жопы толсты, тальи тонки,
Вместо кожи чешуя,
**** не видно ни ***.

Украсил водорослей пышный клок,
У дев морских то место, где лобок,
И перламутра блещут переливы,
И прядей серебрятся гривы.

Их оценивши взглядом жадным,
Иван отметил: «То-то справны, то-то складны,
И все красотки прямо напоказ,
И поебу же я со смаком девки Вас.

Несчастные и бедные русалки,
Не пробовали доброй палки,
Все только водят хоровод,
В пучине окиянских вод.

Хоть сиськи голы у русалок,
Зады покрыты чешуёй,
Но чтобы бросать всем им палок,
Стараться надо ой-ёй-ёй!

Щупай как сердечки бьются,
Ну а сами знай смеются,
Чуден им его приход,
В ****ах зреет их завод.

Яйца взяв его мошонки,
Наслаждаются девчонки,
За горбатый взяв конец,
Будь настырней удалец.

Только слышно и всего:
«Ну и палка у него!»
Словно корень сучковата,
В полтора-то слышь обхвата.

Чудна у Ваньки закорючка,
Шокирует девчонок штучка,
Изогнутостью той, что у других то нет,
Сперва, хотят попробовать, минет.

Вот отсосав одна другой,
Своей сестрице дорогой,
О впечатленьях делится от ласк с его колбаской,
И оттирает с губ и сисек Ваньки смазку.

И та и та Нептуна дочь,
С Иваном поебстись не прочь.
Всех предыдущих ебарей старанья,
Не дали результата на впиранье.

Но вот задорина, для ебли есть проблема,
Неразрешимая на первый взгляд дилемма.
Не могут девки ноги толком развести,
Чтобы Иван залупу смог им завести.

Стянула ноги девкам чешуя,
В манды мешая вставить им ***,
Решай Иван как исхитриться,
Чтоб в ****ы рыбии внедриться.

Чешуи блестящей гладь,
Дырок вовсе не видать,
Стал он думать и гадать,
Как же в ****ы им вогнать.

Это как же надо вставить,
Чтобы *** свой не поранить,
И суметь им засадить,
Чтобы целки девкам вскрыть.

Ну, голуба Горбунок,
Надоумь меня, Дружок!
Как раздвинуть чешую,
Чтобы дать проход хую.

Перво наперво решай,
Люба кто, ту и сношай,
А как выбор свой решишь,
Так и готовь для вставки шиш.

Вы мне девки все тут любы,
Всех целует Ванька в губы,
Сиськи девкам с чувством давит,
Стараясь выбрать изо всех, какой сперва заправит.

Вот порешил он выбор свой,
И член готовит налитой,
Вот поднатужился и прыг,
Ну, а русалка в дикий крик.

**** её не слыша замечаний,
Отростком нервных окончаний,
Нащупывая один лишь верный путь,
Все глубже ухитряясь ей запхнуть.

Все дальше, дальше щупом проникая,
Едет в её ****у змея тугая.
Извивы повторяя и дрожа,
Напряжена как упряжи вожжа.

Нащупывает дальше ход по коридору,
Препоны проходя по минимальному зазору,
С натягом рвет её перегородку,
Впендюриваясь в сочную красотку.

Завитый в хитрую спираль,
В ****ы её вогнать сумел он даль,
А вынувши, другой сестре заправить,
И целку как и первой пробуравить.

А на лице его видна ума работа,
Ведь это не обычная ебота,
Попробуй разберись ка тут в извивах,
В диковинных ходах и перегибах.

Пойми и отгадай вслепую,
Куда расти и продвигаться хую.
Как должен он себя вести,
Чтоб должным образом русалку проебсти.

Внутри препоны раздирая,
В нутро елду своя впирая,
Порядок он наводит в её сике,
Не остановят его стоны или крики.

Её он яро - смачно проебет,
Разворотив ****ы пороход.
Елдой раздвинута ****а,
В ****е бесчинствует елда.

Вот, наконец, открыт в ****у проходец,
Не дурно справился Иван-первопроходец,
Его ебический неистовый порыв,
Осуществил ****ы разрыв.

С рыком раненой пантеры,
Соскочила девка с хера,
И пустилась наутек,
Зажимая передок.

Вот, оседлав русалку, как коняшку,
Он за вторую принялся бедняшку,
Найдя меж ног еёпроход,
Добротный член в него сует.

*** в ****у войти на может,
Только кромки ей тревожит,
Весь от натуги инда посинел,
Так Ванька ей заправить захотел.

Под угрозой срыва акт,
*** в ****у не входит, факт,
Что же делать? Как же быть?
Ведь хош, не хош, а должен засодить.

Все ж в ****у вонзился хером,,
Удивительным манером.
А как и сам не смог понять,
Бойчей-быстрей давай вгонять.

Тянет сиськи на себя,
Уж девку третию ебя,
*** направив свой в атаку,
Ей под брюхо через сраку,

Весь вибрируя от срасти,
Лопнуть он готов на части,
Чтоб только растопырить красный зев,
В губах пошуровав у неебеных дев.

Заправляет обнаглев,
И мурлычит свой напев,
:Во саду ли, в огороде,
Без людей, аль при народе,

Любо баб мне посношать,
****ы ***м укрощать!»
Проявляя к ним заботу,
Делать сложную работу.

Вот оголив головки полусферу,
Четвертую придвинул властно к херу,
В теснину узкую вошел,
И двигаться по ней пошел.

Ты не бойся и не трусь,
Как в ****у твою внедрюсь,
Успокойся и не плачь,
Ебарь я, а не палач.

*** мой тропочку найдет,
Тебя славно етъебет,
Ничего он не нарушит,
И потешит твою душу.

Сует он пятой, ловко так сует,
Ведь очень узок для него проход,
Он внутрь его, она его пружинит,
Он снова сунет, снова вынет.

И все таки добился своего,
****а раздвинулась и приняла его,
Настырен в достяженье результата,
Шестой уже потребен бинт и вата.

Седьмую он на совесть побуравит,
Вот только ей его заправит,
Задвинув член под чешуи трусы,
И успокоив: «Ты, не ссы!»

Ничто ведь мне не чуждо человечье,
****е твоей он не создаст увечья.
И тянет на себя, что силы есть фигуру,
Чтоб безболезненей проделать процедуру.

Русалки между тем, целуясь меж собой,
Судачат: Ай да ебарь огневой,
Нам с этим парнем видно повезло,
Гляди сестренку как он нашу фачит зло.

А он колбасит зад упругий,
При этом у прекрасной их подруги,
Свой оголенный вставив штырь,
Сначала вглубь ей, а потом ей вширь.

То с наклоном, то впрямую,
Волю дав младому хую,
И не ведая преград,
Входит *** под толстый зад.

****ы, ****ы, ****арванки,
Готовы подставить Ваньке,
Целки скользкие свои,
Под потоки молофьи.

Очумев от вожделенья,
Жаждя сладкого мгновенья,
Себя дрочат остальные,
Видя сцены заводные.

Словно мамонтовый клык,
Внутрь неё собою он проник,
И шурует вглубь и вширь,
Загоняя твердый штырь.

Залупы чуткий инструмент,
Находит путь в восьмой в один момент,
И *** клубиться в кольца завитой,
Внутри ****ы свершая подвиг свой.

Вот пройден лабиринт и раскупорен вход,
Девятую русалку Ванька весело ****,
Конвейер крутиться, ну что твои часы,
Все с той же поговоркой: «Ты не ссы!»

Десятую напяльвает с трудом,
На *** горячий узким передом,
Она орет, так тонко, так истошно,
Оно понятно, ей от боли тошно.

Но, сколь девки не кричали,
Только глотки надорвали,
Он занятье не прервал,
Все **** их и ****.

Вот так вот член его, проделав дивный слалом,
Проник искусно в ****ы к бабам,
Теперь лишь только он один им мил,
Тот, что свой *** им в ****ы засадил.

Все снесено могучим ураганом,
Развеяно неистовым Иваном,
На поле битвы увильнувших нет,
На ветках завязи, цветов в помине нет.

15-ти уж всем нутро он раскурпочил,
И имя девы непорочной опорочил,
И очищает с омерзеньем на хую,
Прилипшую при ебле чешую.

Другой не смог бы, Ванька смог,
Русалок всех он общей массой переёб,
Пятнадцати всем бросил палки,
Теперь уже не девушки русалки.

Как ни сложна была, он справился с задачей,
И всех Нептуньих дочек отхуячил.
Довольные щебечут перед ним наперебой,
Избавил от печали, *** нас твой тугой.

Избавлены мы от несчастной доли,
Как ты нам с настроением впердолил,
Теперь нам нечего бояться,
Ты вход открыл и можем мы ****ься.

Иван же на последнем издыханье,
И вспомнив о своем заданье,
Чуть слышно молвит: «Дайте ключ»
А те в ответ: "Еще подрючь!»

"Нет, не могу!" - ответил паренек,
Подходит мне к царю вернуться срок,
Да и свернулся задремавший между ног,
Его усталый пенис, как морской конек.

Конечно сжалились и ключ ему вручили,
И прямо его к царству оттащили,
Стоит перед царем едва живой,
С натруженною члена синей головой.

Царю вручает он заветный сундучок,
Рад до безумия развратный старичок,
Вот ключ схватил и пулей к Царь-девице,
С намереньем скорейше-скорым ожениться.

Глава 20 «Омоложение»

День и ночь о ней мечтает,
Как увидит, сразу тает,
Чуден блеск её очей ,
И волнение грудей.

Неприступна с ним красотка,
Её плавная походка,
Так волнует старика,
Так и взял бы за бока.

Слюнявые свои к ней губы тянет,
Надеясь, что она его добычей станет,
И от надежды сладкой млеет,
Не согласись она, он точно заболеет.

Постыдись прелюбодей,
Пожалей своих мудей,
Ты же мне в отцы годишься,
Как со мной Ты насладишься.

Я конечно же не молод,
Но проснулся дивный голод,
Как в полон тебя я взял,
И поближе увидал.

И почуяв этот голод,
Стал я телом дряхлым молод,
И энергии заряд,
Засадил Господь мне в зад.

Со мною молодой тебе не совладать,
Тут можно даже не гадать,
Все ясно даже без гаданья,
Не хватит сил и самообладанья.

Один я вижу выход и простой,
Жених мне нужен молодой.
Горячий жаркий как огонь,
Чтоб обжигал бы только тронь.

Условьем главным, брака заключенья,
Включить ежевечерние сношенья.
И опровергнув сплетен злобный вой,
Нам каждый вечер трахаться с тобой.

Зря мой сударь петушишься,
Скоро Ты омолодишься,
И с тобою под венец,
Я пойду тогда отец.

Все объятия плоти сытной,
Ты оценишь друг мой ситный,
Как тебя я обниму,
И в объятиях сожму.

А как станешь молодой,
Познакомишься с ****ой,
Для тебя такой желанной,
С целкой целонепорваной.

Похуданья курс пройдешь,
Перед тем как мне вьебешь,
В лапы сильным массажистам,
В прошлом гомсексуалистам,

Перед тем как лечь под нож.
Непременно Ты пройдешь.
Помассируют простату,
Ту, что явно старовата.

Нужен курс омоложений,
Мазигрязиналожений.
Нужно вставить имплантант,
И развить в себе талант.

Сталь упругую вживить,
Чтобы мог ты мне вонзить.
С боевым как встарь задором,
Став отменным ухажером.

И эпиляцию волос,
Мы проведем ведь это не вопрос.
«Трансхайер» пересадит из под мышек,
На лысину, лохматей станешь мышек.

Поставим зубы на штифтах,
При виде их все скажут «Ах!»
И белозубою улыбкой,
Сверкнешь как супермен с открытки.

(И поработаем мы с царским гардеробом,
Что скрыть дефект присущий толстожопым)
И освежим мы царский гардероб,
Чтоб скрыть дефект от тощих жоп.

Инъекции стеройдов проведем,
И тонус мышц в порядок приведем.
И вскоре всю твою фигуру,
Кольчугой обрастет мускулатура.

И линзы для твоих ослаблых глаз,
Нам сделают германцы на заказ.
И витаминов как советует Андрон,
Мы в изобилии попьем.

Так, что ты не дрефь, папаша,
Медицина – чудо наша,
Денег только не жалей,
Год от года молодей.

Царь в испуге, царь в сметенье,
От такого предложенья,
Боязнь старого берет,
Вдруг в процессе он помрет.

По известному сценарью,
Посоветоваться с тварью,
Он как водиться решил,
Мчит Иуда что есть сил.

Низко кланясь Государю,
И услужливую харю,
К уху близко приклонил,
И совет дать поспешил.

Пошурупив лишь момент:
«Что если эксперимент,
На Иване испытать,
Продолжает он шептать!»

Царь так сделать и решил,
Как Гаденыш научил,
Вот уже совет врачебный,
Собрался большой, лечебный.

Член горбат не безнадежно,
Распрямим вполне возможно,
Вставим свежий имплантант,
Проявлю я свой талант.

Что-же дело молодое,
Вынесть сможет он такое,
Решено, итак рискнем,
Пробу сделаем на нем.

Стал он писаный красавец,
И торчит от самых яиц,
Идеально ровный член,
Чудной силой распремлен.

И налитый бычей силой,
Царь девица к Ване - «Милый!»
Оценяя чудный вид,
И потрогать норовит.

И зажав его в кулак,
Констатирует - «Ништяк!»
Ловко врач как *** поправил,
Даже шрама не оставил.

Не прявший факт на веру,
Царь стремглав пустился в херу,
В руки знатный хер берет,
Так и эдак его жмет..

И качает на вису,
Красатулю колбасу.
С яйцами на полном взводе,
Не виданную в природе.

Чтоб в успехе убедиться,
Рядом тут же царь девица,
Вместе тянут за конец,
Ай да доктор – молодец.

Что красив не в этом дело,
Испытать бы я хотела,
На изгиб его и прочность,
И конечно на сочность.

Хочет к низу приклонить,
Он из рук царевых фъить!
Мощно плещет молофьей,
По царевне молодой.

Та залупу облизнула,
Скорбно-горестно взодхнула,
Жаль что выстрел огневой,
Произвел ты холостой.

Царь, любуясь на Ивана,
Словно он с киноэкрана,
В страхах враз приободрясь.
В один миг на все решась.

Говоря, что ради страсти,
Он готов терпеть напасти,
Муки он готов терпеть,
Только бы помолодеть.

Раз вопрос и прост и ясен,
Я под нож идти согласен,
Впечатляет агрегат,
Окрыляет агрегат.

Рад отдать пол царства я,
Лишь слепи скорей ***,
Ты такого как Ивану.
С ним я мужем деве стану.

Царь тут Богу помолился,
Во все тяжкие пустился,
Заплатив за полный курс,
Уже чуя ебли вкус.

Муки он готов терпеть,
Лишь бы с нею побалдеть,
В полной мере посношаться,
Членом вдосталь повставляться.

Уж не может он терпеть,
Проще взять да умереть,
Бабы все ему не любы,
Только к ней он тянет губы.

И пришили ему перца,
Да не выдержало сердце,
Кровь усталую гонять,
Умер, в Бога душу мать!

Как его не оживляли,
Сколько тока не вгоняли,
Электрический разряд,
Не ожил ползучий гад.

Мне зачем в ****у второй,
Есть уже ведь молодой,
И собою интересный,
Знаю ебарь он чудесный.

За него я и пойду,
Пусть почешет мне ****у,
Люб его прямой конец,
Я согласна под венец.

Глава 21 «Эпилог»

Будем жить да поживать,
Да друг дружке поддавать.
Мы в пылу любовной драки,
Напрягая свои сраки.

И терпеть уколы пики,
В середину своей сики.
Царь девица только рада,
Поделом ему награда.

Пусть стеклянный павильон,
Строит срочно – спешно он.
Пусть подивиться народ,
Как жених меня ****,

По примеру магазина,
Чтоб зеркальная витрина,
И зеркальный чудо – пол,
Будет видно как он ввел.

Свадьбу весело сыграли,
Молодых все поздравляли.
И Ивашка с тал царем,
Царь - девичьм Ебарем.

И идея удалась,
Царь девица с ним еблась,
В павильоне новомодном,
При стечении народном.

Так без лишней канители,
Проеблись они неделю.
Сняв отдельный кабинет,
Видел чтоб их белый свет.

Расслюнявилась ****а,
Перед еблей как всегда,
И в преддверье жаркой схватки,
Не играет клитор в прятки,

Важный он имеет вид,
Кровью алою налит,
Вылез из щели наружу,
Подставляя себя мужу.

На хую его балдея,
С каждой палкой молодея,
Вышла в аут творя блуд,
Радуясь, что так ебут.

Пусть задергается вскачь,
Начиная секса матч.
Проведем чемпионат,
Через перед, через зад,

А потом спартакиаду,
*** приставив твердо к заду,
И бойцов умелых схватку,
Чтобы член заправить в матку.

Удивиться пусть народ,
Видя *** воткнутым в рот.
А ****у, прижатой к носу,
Для решения вопросу.

И народ, дивяся чуду,
Дружно весь предался блуду,
Славя деву с женихом,
Вставя *** в ****у торчком.

Один лишь злопыхательский кастрат,
Ивана с Царь-девицей свадебке не рад,
От горя расцарапал весь ****ьник,
Мозгами повредился целовальник.

Ума и покровителя лишился,
Пошел и на осине удавился,
Не видя выхода другого,
Чтобы не видеть счастия людского.

Я на свадьбе этой был,
Бабе спелой засадил,
И отделал её с пылом,
Дав разрядку своим жилам.

Постарался я не мала,
Молофья струей бежала.
А в ****у ей не попала,
Вынул я, чтоб не рожала.

Этой сказочке забавной,
Тут конец приходит справный.
Кто дослушал – молодец,
Тут и сказочке – ****ец!

***