Джонатан Свифт. Басня о вдове и её коте

Жил у вдовы любимый кот,
Прелестное созданье;
Мышей и крыс он жрал и жрёт,
Округлым стал его живот,
Лишь нрав – вдове страданье.

С лисою – не разлей вода,
Ни шагу друг без друга;
Ночами для ягнят – беда:
Шерсть – на базар, друзьям – еда,
И в страхе вся округа.

Он кружевной порвал чепец,
Когтей – дай Бог не ведать;
И петушку придёт конец,
Не пискнет ни один птенец –
Лисе пора обедать.

Был мудр и прост вдовы указ:
Бесстыдник разыгрался!
Унять зачинщика проказ! –
Кот дерзостным набором фраз
На это отозвался:

"Ужель меня, презрев закон,
Сравнят с хорьком коварным?
Я сеял смерть, и рёв, и стон,
Врагам устроил угомон –
Заморским и амбарным!

Как часто фрукты защищал
Твои в пылу сраженья?
А то, что чепчик разодрал,
Так то шутя, я ж не вандал,
Достоин уваженья."

Сказала тут вдова: "Постой!
Знавала пустозвонов!
Твой славный опыт боевой –
Повсюду учинять разбой
Под сению законов.

За это я тебя прощу.
Но как ты мог из крынки
Стащить сметанку – не шучу! –
И, уподобившись рвачу,
Продать её на рынке?!

Какие наглость, и обман,
Нахальство, словоблудие!
Тебе нет веры, басурман,
Довольно! Ну-ка, Доберман,
Вершите правосудие!"

26.06.11


A FABLE OF THE WIDOW AND HER CAT

        Jonathan Swift

A widow kept a favourite cat,
At first a gentle creature;
But when he was grown sleek and fat,
With many a mouse, and many a rat,
Ye soon disclosed his nature.

The fox and he were friends of old,
Nor could they now be parted;
They nightly slunk to rob the fold,
Devoured the lambs, the fleeces sold,
And puss grew lion-hearted.

He scratched her maid, he stole the cream,
He tore her best laced pinner;
Nor Chanticleer upon the beam,
Nor chick, nor duckling 'scapes, when Grim
Invites the fox to dinner.

The dame full wisely did decree,
For fear he should dispatch more,
That the false wretch should worried be:
But in a saucy manner he
Thus speeched it like a Lechmere.

'Must I, against all right and law,
Like pole-cat vile be treated?
I! who so long with tooth and claw
Have kept domestic mice in awe,
And foreign foes defeated!

'Your golden pippins, and your pies,
How oft have I defended?
'Tis true, the pinner which you prize
I tore in frolic; to your eyes
I never harm intended.