Глава 17. Введение к Заключению

    А   что же  мой  приятель М.В.?   Как  сложилась  его  судьба?

    По-видимому,  убедившись,   что  его  опыты  по  фракционированию  сывороток  ведут  его  в  тупик,  он  ориентировал свою  лабораторию  на  повторение   новинок,  опубликованных  в  иностранных  журналах,  подтверждая  их  новизну  и  правильность.  Он шел по  уже  проторённой  лыжне,  а  это  всегда  легче,  чем  быть  первым.  Но  благодаря  этому  его  имя  стало   известным   международной психиатрической   общественности.

     В  это  время  (60-70-е годы)   в  России   (тогда  СССР)практиковалась   «карательная   психиатрия».   Она  заключалась  в  том,  что   граждански активным (критикующим  порядки  в  стране)  людям ( «диссидентам»)  приписывали психиатрические  диагнозы  и   обычно  насильно  помещали  в  психиатрические  больницы  (в  «психушки»),  а  некоторых - в  лагеря.  О таких  случаях сообщалось  в  подпольном  журнале  «Хроника   текущих  событий»,  которую  издавал  Александр  Подрабинек,  сам  прошедший  и  «психушку»,  и  лагеря,  и  ссылку.   Этот  журнал  проникал  и в  западные  страны  и  вызвал  там  волнение  у психиатров  всего  мира, объединённых   в  Международную  Психиатрическую  Ассоциацию.
     И  в  Советском  Союзе  сформировалась добровольная   неформальная  Независимая  Психиатрическая  Ассоциация   (я  был  членом её), которая  обследовала  таких  диссидентов  и  обнаружила,  что  большинство  из  них были  психически  совершенно  здоровы.
     Между  тем,  в  Гонолулу  был  созван  Международный  съезд  психиатров  для  обсуждения  этого  вопроса.   Туда  была  направлена   делегация  авторитетных  в  Советском  Союзе психиатров  (в  частности,  директор  Института  судебной  психиатрии В. Морозов)  для защиты советской психиатрии  от  «клеветнических  наветов»  на  неё.  Руководителем  этой  делегации  был  назначен  мой  приятель  М.В.   Он,  неплохо  владея  английским  языком,   отлично  знал    правду  об  этих  «наветах»,  и  по-своему  умно  опровергал  их,  доказывая,  что «обвинённые»  в  психических  заболеваниях  диссиденты  действительно «сумасшедшие».  При этом   отлично  знал,  что  врёт, но  отстаивал  правильность  поставленных    диагнозов.  Видимо,  это   психологически  было  для  него нелегко. На  обратном  пути  в  самолёте  этот  здоровый  до  тех  пор    мужик  лет 48  потерял  сознание. У  него  был  первый  приступ  диабетической  комы.  После  он  систематически  лечился  от  диабета,  и  я  навещал  его,  когда  он  лежал  в  больнице (по старой  дружбе - ведь  мы  с  ним  не  ссорились).

             (Окончание следует)