In profundum...

Марфе Ковальской,
моей прабабушке,
после посещения ее могилы.

Зачем спешишь на пепелище,
сквозь зубы заунывно свищешь,
чьей тени исступлённо ищешь
среди развалин меловых?
Слоится мгла, ползёт, клубится,
как время, что не истребится,
но методично, как убийца,
в круг мёртвых вовлечет живых.

Стремглав домой, где круг от лампы,
где притворяются эстампы
в сиянии условной рампы
дагерротипами – как знать…
Где сплин твой растравляет Джоплин,
всё на потом – ведь дом натоплен,
и исступлённый ум утоплен,
и утопительна кровать.

Постель милее, чем могила.
В ней всё – что было – сердцу мило.
Её не раз тебе стелила
надежды легкая рука.
Усни, как кошка, без одежды,
не истощаются надежды,
моли, чтоб смерть смежила вежды
твои во сне наверняка.

Какие сны в том сне приснятся?
Какие тени в них теснятся?
Прижмись теснее, что стесняться,
где ни болезни, ни крюка.
Ведь нет беспочвенней залога,
чем простодушная эклога.
Истёртой вечности дорога,
как пар над озером, легка.


http://www.litprichal.ru/work/88828/