Part II. Chat

Quiscustodiet, Laziness, vraul, MaryShort, MaryLong, SexySadie, AbleMabel, MASHASTUDEBAKER – ники, которыми я пользовался в чате «Эха Москвы» на протяжении нескольких месяцев дискретного присутствия. Протокол выборочен.

Из баловства в чате “Эха Москвы”.

 Смотрю “Достаньте ваши носовые платки” Бертрана Блие. Его справедливо называют одним из тех редких художников “визуальной цивилизации”, кто ещё верит в слово. Вы любите Блие? Вы люби;те Блие. Пожалуйста. Все нуждаются в любви - даже камни. Блие - не исключение. Любить камни я Вас не призываю. Оцените высокую степень сдержанности и деликатности. Но Блие - попрошу настоятельно. Доподлинно известно - all he need is love...

MaryLong: тамзатуманами

Мне нравится, что Вы почти вполне,
мне глянется, что зуб у Вас из стали,
и Вы ко мне цепляться перестали,
и я плыву как вишенка в вине.

Пусть Вы Юпитер, но возможна я.
Душа к Вам льнёт и плавится, и тает,
а шелест крыл крылечко обметает -
Вы шалость предпоследняя моя.

Сольёмся в чат, пусть боги промолчат,
а Веник, прослезившись, просморкнётся;
над нашим ложем свод небес сомкнётся
и канифольно скрипки зазвучат.

MaryLong: мяу...

MaryLong: ну мяу же... никто девушку не похвалит. Где галантность - последний довод отлучённых от трона королей и брачных аферистов?
MaryLong: Tu_sik Все мужики - сволочи. Кроме пакса и меня по чётным числам. Сегодня, кстати, чётное...

Мой Гименей меня от Борьки спас…

Из всех плюмажей мне ближей лебяжий.
Я моногамна. Чёртова черта!
И, если б я в него влюбилась даже,
у нас с Борис не вышло б ни черта.

Я затрапезна. В байковом халате
скребу с утра в нечёсаной башке.
Он попрекал бы, кстати и некстати –
мол, взял вслепую, как кота в мешке.

Вернувшись в явь, застыв в недоуменье,
внимала б скорбно, распахнув глаза,
как выхухоль с мордашкою пельменьей
скрежещет зло: “Безмозглая коза!”

И мой, поющий: “Нам пора, об вектор
ударившись, разъехаться в сердцах.
Берите всё – “Виагру” и эректор.
Я зла не помню. Зонтик Ваш в сенцах.”

Моя неистовая страсть, моя обугленная ярость…

У меня борзая есть. Разбегайтесь, зайцы.
Век зайчатины не есть, если не затравит.
Рассеките горло мне, отсеките пальцы,
буду Бореньку любить, хоть он дед и скаред.
 *
Мне наплевать на творческую зрелость.
Я сдохну свеж и кавернозно юн.
Синитский мой, души моей опрелость,
зачем скользишь и вертишься как вьюн?
 *
Сурьёзный дяденька. Око;лог.
То идеолог, то теолог, но олух, кажется, вполне.
Его за рейтинг держит Веник,
но я играю не из денег, а ради форточки в стене.
 *
Сначала аметист на каждый выступ.
И лишь тогда раздвинет вход редут.
А как ещё? Видала аферистов –
антиподистов и преферансистов –
им копы сто очков вперёд дадут.
 *
Я режусь в “терц”. Выкуриваю пачку.
Мой кринолин истлел на чердаке.
Тяните в спальню повара иль прачку.
Возьмите в дом бездомную собачку.
Я – вещь в себе. Как Н2О в реке.
Как бре-ке-ке и углерод в крюке.

 *
Я люблю снежок из ваты,
Дед Мороза мешковатый
и громоздкий выступ скул;
и Снегурочки попатой
плотный торс – и Новой Даты
пустоватую тоску…
 *
Маэстро, на площадку свет!
Синитский рвётся на паркет,
в его ребро вселился кто-то.
Ах, что за прелесть антраша!
Сейчас содрогнется душа
и грянет царская охота!

vraul: Ну, этта, слышь, короче, тут такая заморочка – Сеня угодил в блудную, рядят полторушку, а у нас горловое. Перекинься, с балансом повремени чуток, дай развести меха; обваграним по тихому, будем в кураже – и ты подлатаешься. Грядёт переборка в рядах – на толковище каждый голос в цене крови. Прикинь что там к носу, определись. Сроку у тебя – от волка до собаки, до завтрева. К выкату балдохи должен решить – на чью шею хомут пялить. Якши? Довольны? Эта лексика ближе? Ну и слава богу - лишь бы вам было хорошо, а я уж как-нибудь...)))

Жить с обоюдоострым язычком.
Вся пасть в крови и слизистая в клочья.
Невмочь. Все – прочь. Наставница своло;чья
вцепилась в горло остреньким крючком.
Ах, вылетит ли бабочка – бог весть.
И кто впотьмах поможет сбросить кокон?
Я бьюсь в глагол как в переплёты окон.
Уж восемь строчек. А хотела – шесть.
 *
Архаична как дредноут
и лукава как Улисс,
заставляю глупый note
отослать приветик Липс.
    Oops!
 *
Постепенна как улитка
и неспешна как роман,
не бегу вечор к калитке –
там, за окнами, туман.

Набирая, как шпангоут,
каталог отпетых дур,
поколачиваю note,
чтоб отправить миру “Мурр-р…”

Мои советики:
Храни в уме привычный инструмент:
холодный взгляд и едкость злоязычья.
Не порывайся соблюсти приличья
и улучить подгаданный момент.
 *
Одежда облагает как налог,
налогом облегают даже плечи.
Мы ёжимся от головы до ног
и маемся в тоске нечеловечьей.

Спеленуты как мумии в стене,
томимся мы по выходу, не входу.
Давай с тобой полаем на кашне,
порвём его и обретём свободу.
 *
Зачем затеял Боря канитель?
Почто из Deutchland мутит нашу воду?
Метёт метель. Колпак. Тампон. В постель.
В Uber zalles и приобрёл свободу.

Мысли девочек приличных майской ночью грозовой.

Быть бы мне цыганкою, беглой самозванкою.
И вертеться на фую, проклиная жизнь свою.
Но, родившись городской, прям на улице Морской,
хлопочу не юбками, но под ними губками.

Фу, какая гадость! {Прим. редактора Синицкого}.

Чики-брики, плыл Кон-Тики,
я лежал в гостях на Вике,
из пике; взлетая в пи;ке,
заходясь в истошном крике.
 *
Breathing hard, singing bad,
looking permanently sad,
struggling with his own head,
drinking beer, before he’s dead...
 *
Москва захвачена морозом;
не в честной схватке, но врасплох.
Противоборствует угрозам
бесцветный манси иль к неврозам,
злокозненнейшим nostrы cosaм,
Москву грызущим силикозом
на сломе стынущих эпох,
прибавит стужа хриплый вздох,
саднящий вянущим некрозом?
Ответьте – вам Собянин плох?

 Двух слов, не лукавых, не косноязычных, не свяжут. И это элита. Недотыкомки какие-то. Сплюнула. Развернулась. Выпорхнула…

AbleMabel:

Мне - месяц, я расту не по часам,
но по секундам - с каждою умнея.
Вам не найти впотьмах меня умнее,
чумнее и причастней к небесам.

Поздравляйте давайте...

 AbleMabel: Папа научил меня слушать Еву Кэссиди, она поёт: "Time Is A Healer" и ещё там разное, вот по этой ссылочке в папочкином сборнике. Папа у меня, папа у меня, у меня - п а п а. Вот... http://www.moskva.fm/user/raul_26/music/collection/3066799 Соседи с утра приходили, говорят: "Мабель, мы сбросились и купили тебе то, что ты головкой своей измыслила - нелюдимое пальто цвета "задумчивый кобальт". Ты только забудь про нас. Совсем. Полностью. И к детям нашим не подходи. На выстрел. Баллистической ракеты. А уж как мы тебя любить будем! Хорошие у меня соседи. Странные только. Что ни говори. Просили ни с кем о них не говoрить. Говорят - ты такая вежливая, мягенько произносишь, послушаешь - вешаться впору. Люди...

 AbleMabel: Ну и что, что Кэссиди плохо кончила? Папочка сказал, что для эпохи пост-мо-дур-низ-ма, в которой нам посчастливилось прозябать, это вполне приличный результат – большинство просто не в состоянии начать. И нечего за глаза говорить… Вот Харон отвезёт к ней повидаться – там и злословьте…

 AbleMabel: Зэ педерал гавенмент... - нет, мой папочка и слов-то таких не знает. Откуда ему. Он же на детской площадке не бывает. От меня в отличие... Смотрит на меня вчера в спальне, думая, что я сплю, и бормочет: "Смена наша.., сколько раз - безупречно, надо же, чтоб как раз на ней - и прорвался." И плачет таким ди-а-фраг-маль-ным плачем. Бедненький. Понимает - ещё месяц, другой - я подрасту и он без куска хлеба. Хлеб, я думаю, не самая полезная еда. То ли дело мелкий щебень и питательные для мозга морские камушки. Папа напрасно сокрушается. Со мной не пропадёт. Голодать я ему не позволю, ни под каким предлогом...

 АbleMabel: Tu_sik У меня ножка затекла. Я на папин "Лярусс" стала на цыпочки и печатаю. Раньше он как-то нервно на это реагировал, а теперь нервничает непрестанно, так что и не разберёшь - то ли "Лярусс" тому причиной, то ли колебания биржевых курсов и отмена смертной казни, которой папа стал большой приверженец через несколько дней после того как я произнесла первые слова и сделала первые шаги. А до этого был просто болезненным толстовцем и пацифистом. Взрослые. Что с них взять? Хотя я кое-что присмотрела. Думаю, сами отдадут. А почему ж не отдать. Не каждый день такой случай представляется. Только фром тайм дай дайм и пронесёт, пожалуй...

 AbleMabel: Sorry, обещала папиного Тишку обучить мышков ловить.
Он так обрадовался. Пришлось с вечера в валенок запереть на верёвочку и проволочку. Хотел эмигрировать. В какой-то Мирный. Как будто у нас тут война. Коты тоже странные бывают. Ничего, теперь у них есть я. Поправлю всё, налажу. Ещё спасибо скажут. Посмертно. В завещательной бумажке. Многие стеснительные просто. Не умеют в глаза приятное говорить. Приходится... Эсквайр, значит. Что ж, многое видится под другим углом в косо падающем свете...

 spikeyapples: Кто обрадовался – папа или Тишка?

 SexySadie: Вот и всё - и отправлять не надо... А говорили - ФИФА какой-то... Нет, что ни говори - взрослые сами не знают, чего на самом деле хотят. В отличие от нас, маленьких девочков. Уж мы-то точно знаем - чего нам надобно и как туда подобраться...))) P.S. Тишка.., папа как-то в последнее время потерял драйв (вы, взрослые, так это называете?). Это я за Мабельку Вам отвечаю. Она отправилась в дамскую комнату носик попудрить.
 [15:03:19] spikeyapples: девушки бывает разные: чёрные, белые, красные..но всем одинаково хочется, на что-нибудь заморочиться
 [15:11:42] SexySadie: Я ещё маленькая. Но когда мне захочется, пусть ведут себя повежливее - я всё-таки из хорошей, почтенной семьи - мой папочка - потомственный босяк в каком-то по счёту поколении. Со счётом у него как-то не очень роман сложился, зато в любви повезло. Сутенёр ему мою мамочку отдал даром да ещё и приплатил - на первый взнос за домик хватило, в котором я на свет появилась. Папа говорит - радовался при этом, как будто выпал из быстро летящего биплана прямиком на Кэтрин Зету- Джонс. А что такое биплан? А Зета - как её там? А мне пора идти кашку кушать. Я уже понимаю, что жизнь не диснеевские колики для идиоток вроде белявки - силы понадобятся...)))
 [15:13:05] spikeyapples: nu kakzhe, dima biplan, pevets takoj
 [15:21:32] SexySadie: Я совсем запуталась. Ну, хорошо, пусть Вам бог помогает, как эта противная тётка сказала перед тем, как я её на рельсы столкнула. А чего она сопит над моим ухом? В самом деле. Надеюсь, он ей помог. Когда я её в последний раз видела, она выглядела очевидно нуждающейся в помощи. Я, правда, пока шла с её кошельком к автомату с газировкой (не подумайте чего - он сам выпал, не пропадать же...) - помолилась на всякий случай, чтоб он не вмешивался - я перспективная - думаю, в этoм конфликте интересов он занял взвешенную и дальновидную позицию. Ему же лучше будет. Иначе я в нём сильно ошиблась. Теперь пора. Не болейте. У меня, кроме Вас, в Яблоке только один знакомый мальчик - Лёша Бочаров. Я не могу себе позволить потерять половину своей аудитории в этом занимательном населённом пункте. Не подведите меня, пожалуйста...

 AbleMabel: Я не умею долго разговаривать. Мне начинает заскучиваться, позёвываться, поёрзываться. Папа говорит – это оттого, что у меня быстро истощаются эти, которые предшествуют свободной, яркой, живой, образной, связной и разумной речи. Мысли, вот… Папа обычно ведёт себя разумно. Даже когда накуривается. Но порой ляпнет такое – прямо не знаешь – во что это засунуть и какие условия хранения предложить. Никаких мыслей у меня сроду не водилось. Ещё чего. Я бы и не позволила. Им только позволь завестись. Заведутся неизвестно куда. И тебя за собой потянут. Я просто открываю рот и начинает разговариваться. И никаких мыслей мне для этого не требуется. Мне взрослые не нравятся. Папа говорит – это неправильно. Болезненные психические проявления. Он хороший, конечно, но его рассуждения о душевном здоровье просто смехотворны. Зачем душевно здоровому человеку креститься и сплёвывать через левое плечо всякий раз, прежде чем войти в мою комнатку? А ещё я видела – вы не поверите – но я своими глазами видела, как один дяденька в приличной одежде и с портфелем на рыженьком замочке бросил камнем в ничейную собаку. У него, я уверена, мыслей хватает. Он в них недостатка не испытывает. Видно по глубокой морщинке между бровями. Есть среди вас и милые, конечно. С виду. Вроде бы. Но мне всё чаще кажется, что при сочетании определённых условий почти любой из вас способен бросить камушком. Не обязательно в собаку. Просто в живое существо. Поэтому я не хочу быть взрослой. И не буду. И не уговаривайте. Всё…

 AbleMabel: Папа ходит как в воду опущенный. Кто-то там умер. Я не понимаю. Он давеча читал толстую книжку и забыл её на диване. Дядя Гена ему позвонил. Позвал пойти по девкам. Он, конечно, сразу же согласился. Удивительно – вроде не идиот. Книжки читает такие толстые – я их приподнять – и то не могу. А туда же. Куда и дядя Гена. Какая радость – по девкам ходить? Они же неровные. Выпуклости, впадины. Кому может в голову взбрести по кочкам разгуливать? У нас ковёр есть. Старенький, но ровненький. Я по нему чудненько хожу и гуляю. Да – книжка. Я там вычитала, что акт познания есть приобретение и осмысление нового опыта. Помимо всего прочего. Чего – прочего – я не поняла. Это, наверное, на другой странице. Потом доберусь и разберусь. Так вот – смерть это ведь и есть приобретение нового, никогда ранее не бывавшего опыта. Разве нет? Узнавать – весело. В голове как-будто огоньки загораются. Как на ёлочной гирлянде. Бегущие и никогда не добегающие. И ты начинаешь видеть. И понимаешь, что до этого не видела. C’est tres joli... Взрослые, каких я знаю (кроме дяденьки Иммануила, но о нём – позже), как-то глупо о смерти полагают и обо всём, что вокруг неё происходит. Да и не полагают они, по-моему, ничего. Ничего своего, я хотела сказать. А просто воспроизводят клише, внушённые имманентной по отношению к ним силой – коммоном сенсом, коллективным бессознательным, ещё какой-то заразой. Я точно не скажу. Меня пустые глупости не интересуют. У нас до Тишки был другой кот – Нельсик. Я с ним знакома не была. Я тогда ещё не родилась и в доме, как говорит папа, ещё знали, что такое счастье. Как в Европе до 1789-го года. Мне бабушка рассказывала. Он, когда почувствовал, что ему пора в ту страну, где на кошек не кышкают по пустякам и не пристают с совершенно идиотскими претензиями за съеденное сало, со всеми попрощался (это, бабушка говорит, они уже потом поняли, а тогда и внимания не обратили – ну, ласковей, чем обычно, с рук не сходит, трётся, мурлычет – думали, гормональное) и ушёл. Очень деликатно поступил. По-моему. Если ты кого-то любишь – ты же его жалеешь. Не хочешь, чтобы ему было больнее, чем уже больно. Ведь жить больно. Не только. Но и это тоже. Не нужно поэтому умножать боль. Если вы уже настолько любите арифметику, что никак не можете без неё обойтись, как этот седенький ребусник, дяденька Боря, умножайте что-нибудь другое. Да и самому каково – ты собираешься приобрести какой-то новый, никогда ранее не бывавший опыт и осмыслить его, если удастся, а вокруг зеваки толкутся, маются и думают. Когда же это кончится. В смысле – когда ты уже кончишься. Чтобы можно было разойтись и всякие другие дела. Заняться, одним словом. По-моему – это отвратительно. Просто непристойно. Куда непристойней тех фильмов и журналов, на которые моралисты ругаются. Моралисты эти тоже, скажу я вам, продукт не для слабонервных. Исключительно в человечестве производимый. Но об этом как-нибудь в другой раз. У меня уже скулы сводит. Я вообще-то не болтливая. Молчаливая. Немногословная. Тихая. Робкая. Застенчивая. Неуклюжая. Папа говорит – у меня дефицит позитивного опыта общения со сверстниками. Откуда же ему взяться – стоит во двор выйти, как во всех окнах искажённые лица соседей: “Мила, а ну домой, Павлик, бегом, кому говорят, бегите по дуге к чёрному ходу, не оглядывайтесь, бородавками и цыпками оббросает!”
 В головах у них уже оббросало. И обсыпало. Не скупясь. Щедрою рукой, как папа говорит, торжественно выдавая мне ежемесячный пятачок на безумства и развлечения…

 AlbeMabel: Сегодня девять дней тому дяденьке, который умер на следующий день как папа за дядей Геной увязался. За завтраком на папу элегическое настроение нашло – он начал рассуждать о том, как правильно умирать. (Обратите внимание на наречие – “правильно”. Как же это, думаю, нужно накуриться?) Лепетал какие-то банальные, тривиальные, затасканные прописи – в собственной постели, под музыку Вивальди, в окружении чад и домочадцев. Я слушала, слушала, терпела, терпела, но сколько же можно – уже омлет доели – а он всё не успокаивается. Я ему говорю – поготовнее откликайся на дяди Генины призывы – как раз умрёшь в чужой, под Успенскую, в окружении семи слоников и плакатиков с Димой Биланом. Он аж поперхнулся. А нечего… Я с ним поделилась своими мыслями о конечном опыте. Он выслушал, ничего не скажу – это он, в отличие от других взрослых, умеет, и попросил меня, чтобы я, когда все соберутся, поменьше вякала. И так уже разговоры пошли – мол, у Рауля дочка малахольная. Раздаёт всё – игрушки, бутерброды, подзатыльники. А зачем мне? У одного дяденьки Моэма, который, как начитанная Фира говорит, любил дяденек, один персонаж – тоже дяденька (что-то дяденьки взялись плодиться как кролики) – говорит, что люди недооценивают душевные радости. Пусть бы он мне это сказал. Я – дооцениваю. Каждый день буквально.
 Папа говорит – будешь так относиться к материальным ценностям – умрёшь под забором. В канаве. Это он после паузы добавил. Подумал – забора маловато будет для устрашения меня. Я промолчала. Не хотела его разочаровывать. Но канава тоже впечатления не произвела. Не только такого, на которое папа рассчитывал. Вообще никакого. У меня по всему кругу проблем, которые папа, вывихивая себе язык, а мне ушки, называет эк-зис-тен-ци-аль-ны-ми, есть собственное мнение. Маленькое, но плотное и упругое. Как я сама. Какие же они ценности, если они материальные. Так, кусочки вещества. Ар-те-фак-ти-ки. Ещё одно слово, которое я не люблю произносить. Вслух, по крайней мере. Начинают так пристально всматриваться, норовя в глаза заглянуть. Думают – там гюрза колечком свернулась. И никакой там гюрзы, конечно же, нет. А прыгает через скакалочку маленькая девочка в колпаке с бубенчиками на голое тело. А если ей так нравится? Ну и не приставайте. И голоса такие якобы тёплые делаются, будто бы заботливые. Ничего, что я перескакиваю? Во мне так скачется и брыкается – как лошадка, как-будто кругленьким таким переключателем кто-то пощёлкивает. Папа говорит – нужно обуздывать это дело, приструнивать и дис-цип-ли-ни-ро-вать. В переводе на мой эйдетический – завести упряжь, шамберьеры, хлысты, мундштуки, шпоры – всю эту жуткую пыточную амуницию. И пользоваться ею не в каких-нибудь Дарфуре, Руанде или Абу-Грейде, а в себе самой. Благодарю покорно за совет. Я знаю, к чему это приводит. Дрессура эта. Всё станет последовательным, линейным, послушным и управляемым. Для нанимателя – удобно. Но я наниматься пока не собираюсь. И когда соберусь – никто не знает. Я умею долго собираться, если нужно. Практически бесконечно. Мне результат этой управляемой затеи не нравится совершенно. Выйдет из этого разве что офисный планктон, которого в любой задрипанной конторе на медный грош двенадцать полных дюжин и всё никак не могут распродать. Вот уж нет уж. Со мной у них этот номер не пройдёт.
 У этих сгустков материи, ценностей этих материальных – всё как следует быть – форма, цвет, фактура, ритм, пластика, даже какая-то фразировка присутствует – мама так говорит. Она у меня ди-зай-нер. Придумывает форму для прищепок бельевых. Чтобы, как она говорит, наповал разило. Покупатели чтобы не отлипали от прилавка, пока не накупят полные рюкзак, карманы и запазуху маминых прищепок. И ещё попросят продавщицу мешочек отложить. Они, мол, мигом – не успеет с Рафиком из скобяного до толку перемигнуться… Всё едино – день, другой, ну неделя, месяц – а уже того холодка в душе – увы… И с собой не поносишь – тяжеленные. А мои – всегда со мной. И расползаются, разумножаются, и веселят меня. Чего ж ещё? Забор, канава, скотомогильник, поле чистое – они со мной останутся, никуда не денутся. Куда ж им деваться? Они в других не выживут. Заглушат их. Эти, рациональные, прагматические, всякие такие. Заклюют. Заморят. Со свету сживут.Так что – что моё, то моё. Пока всё…

MaryLong. Мои советики.
Трещит TV. Прорехи между строк.
Не сбрасывай себя как ноты в чайник.
Пусть “С ними бог”, ты, отключив мычайник,
займись любовью с головы до ног…
 *
Как с цепи сорвался ветер.
Не сидится на цепи.
Я длиной почти zwei meter,
хоть флажочек прицепи.

Я росла и даже больше
протяжённости во мне,
чем от Гамбурга до Польши,
и до истины в вине.

И куда ж меня в панамке
приспособить на ветру?
Пригласите в гувернантки,
я вам носики утру.

MaryLong: Sinitskiy

Я Синитский разлюбила.
А любила – это было
как мычание дебила,
словно молния в подвал.
Он моё расплющил чувство,
говорило мне искусство:
“Всяк живущий ел капусту
и любимых убивал”.

Что ему за это будет?
Чья-то тень его разбудит,
поманежит, погертрудит,
и в ушко; накаплет яд.
Я, освоив склон удобный,
отщипну калачик сдобный,
лепетну легко, не злобно:
“В поле мёртвые стоят.

Вы, Синитский, третий справа,
ветер ветошь треплет браво,
на лице у Вас отрава
ест и кожу, и хрящи.
Я, представьте, сожалею,
что сердечком не алею,
но исследую аллею
из мощей в сырой нощи ”.

У Маруси под косынкой
завелись глаза с косинкой.
Эх, любовь, пустые щи,
хоть косынку полощи.

 *
Подбросим камушек вопроса
в сознанья дремлющую гладь.
Зеленоватым купоросом,
пресытившимся просом россом
не надоело подвывать?
 *
Я тлеющая, тленная, из тлена.
Я оспенная – оспина и пена.
Всё это ведь вполне обыкновенно.
Как на запястье вянущая вена.
 *
Я люблю свою лошадку.
Я люблю твою лошадку.
Я вообще люблю лошадков.
А свинючков не люблю.
 *
Ах, что греха.., я популистка;
учила мама: “Mabel, “киска” –
в известном смысле – просто миска;
учтя в реестре фактор риска,
позволь им вылизать её.
С тех пор я так и поступаю.
Да, не Склодовская – тупая,
но лишь в бутиках покупаю
в голландском кружевце бельё…
 *
 AbleMabel: У меня по поводу этой марьиванны, которую папа курит, есть своё, особое мнение. Совпадает с мнением Смиттика, над которым вы тут часто потешаетесь. Если уж такого лота как трезвый мужчина ни “Soteby’s”, ни “Christie’s” не предлагают и ни об одном тендере на такой объект никто не слышал, а многие прислушиваются, – пусть уж лучше курит, чем пьёт.
 Дяденька Иммануил из седьмого подъезда, с которым мне мама ка-те-го-ри-чес-ки запрещает разговаривать, шутит: “Пьяница приходит домой и бьёт жену, растаман приходит домой – жена бьёт его”. Думаю, не нужно объяснять – какой жене слаще намазано. Дяденька Иммануил вообще занятный. Если бы только не мамочкина к нему неприязнь и предубеждённость. Не может простить ему, что он над ней подсмеивается. Называет:“Дизайнер божьей снисходительностью”. Женщины не любят, когда их невсерьёз принимают. Как и кошки. Когда он говорит, у меня в головке так щекотно делается, искорки мерцают, шутихи кипят и узелки завязываются. Это так ошеломительно и притягательно. Я их потом, когда папа с мамой уснут, помолившись за меня, чтобы со мной как-то всё устроилось, расплетаю и многое видится совсем не таким, как вокруг взрослые говорят. Папа меня наставляет: “Слушай дяденек Сванидзе, Ремчукова, Млечина”. Спору нет, они правильно всё объясняют. И мило так. Дяденька Карлович только головой подныривает. Мама говорит – он в прошлой жизни был совкой и в каком-то там тонком теле оттиск сохранился. У меня об этом пока не сложилось до конца понять, но прописи эти как овсянка – и полезная, и доступная, и недорогая. Одна беда – невкусная. Много миру прописи помогли. Меня мама как-то в манежике вынесла на балкон, чтобы я не мешала ей делать генеральную уборку и радоваться загубленной жизни. У нас с ней трагическое и неустранимое несовпадение точек зрения на парадигматические особенности современного обыденного сознания. Переспорить не умеет, поэтому отправляет в ссылку. Распространённая практика. У вас в чате тоже, кстати. Папу чуть не каждый день вышвыривали. Теперь реже. Если не пришёл – тебя и не вышвырнуть. Правда ведь? Сижу я в манежике, учу свою лоскутную куклу Нюшку правильному отношению к вещам и ничем не ограниченному произволу хозяйки, и всматриваюсь в окружающий мир, расстилающийся, как сказал бы Серёженька Довлатов, “необозримым минным полем”. Бездомные собаки. Бездомные кошки. Бездомные дети. Бездомные взрослые. Те, у кого есть крыша над головой, такие же бездомные. Только мёрзнут меньше. И вот я хотела вас, умненьких, спросить, а то дома никого, мама с папой ушли к аналитику – они его теперь, как я родилась, регулярно посещают, с каждым днём всё чаще, скоро совсем к нему переселятся, а дяденька Иммануил слушает своё любимое Felenko Jefe и по полу покатывается от смеха, – эти прописи, их к этому миру, который расстилается – каким углом приложить, чтобы в него плюнуть не хотелось? Это я цитирую одну чаморошную недотыкомку, которая под балконами хлеба просит. Я ещё пока правильно плеваться не умею. Но учусь. Так что надежды не теряйте. Всё…

MaryLong: Sinitskiy
Я Вас люблю всю жизнь и каждый день.
Вы льёте тень свой на мою плетень;
ах, лучше бы мы виделись пореже.
Вы снитесь мне, ничком, tombe la neige...
Вы в чате – Стенька, кнопка – Ваш кистень.
К заутрене, прошу, оденьтесь свеже…
 *
“И за чат её бросает…”
(Одному дяденьке Боре…)

Рога трубят. Ручьи журчат.
Над кровлей облако из ваты.
Опасливый и тороватый,
Синитский поправляет чат.
Жмёт кнопку. Красною строкой
из чата неслухов выводит.
Не жди чудес. Никто не бродит.
Отправлен леший на покой.
 *
 Я умею красиво говорить. Когда хочу. Хочу часто. А говорю редко. Потому что опасно. Красота опьяняет. А мир и так плохо на ногах стоит. Совсем на ногах не стоит. Не держат его ноги. Не слушаются. С ног сбился. Чего это я всё про ноги? А они из нижних конечностей – самые важные..

Он не пьёт. И имя – Дима.
Я, хотя и нелюдима,
но не с ним – ведь мы для Дим
что хотите отдадим…

 SexySadie: Мир ещё при входе подал мне сигнал – презумпция виновности, как и сомнение, никогда не бывает бесплодной. Акушерка, профессионально деформированная Фёкла, в заляпанном свернувшейся ещё в предшествующем году кровью рожениц фартуке, вознамерилась украсть у меня семь миллиметров кетгута и не додать мне два стежка. Пришлось посмотреть ей в глаза и улыбнуться беззубым младенческим ртом. Она прометала четыре лишних стежка, сформировала пупок так, как сделала бы это для себя, покинула родовую, клинику, город, страну, континент, и, если я верно экстраполирую тенденцию, здравый рассудок. К чему я всё это рассказываю? А вот к чему. Пупок у меня – идеальный. И-де-аль-ный. Импетиго, дуайен, евгеника, амбивалентность, Льеж, нытик, Йом-Кипур. Если в компании возникнет спор об условности такой категории как идеал, можете смело ставить свои авуары на два идеальных объекта из ныне присутствующих в актуальном пространстве – мой пупок и Русскую идею. Как только прозвучит словосочетание “русская идея”, на публичное пари здравомыслящий человек не решится. Ваше лицо не будет потеряно. Спасибо за то, что дочитали всё это до конца. Мне не удалось. При случае расскажете, чем там всё закончилось и как эта дурища Сэдька выпуталась из собственноручно построенного лабиринта…

MaryLong: nneric

У меня мигрень придатков,
как у стареньких лошадков.
А у Вас за лбом киста,
а за нею – тьма пуста.

Вот Вам. (Показала язык).

 SexySadie: nneric Не покрикивайте.Фельдфебели остро необходимы находяшейся в состоянии перманентного упадка армии. Печётесь о России – отправляйтесь в вербовочный пункт. Я из себя патриотки не корчу. Плевать я хотела на Россию, равно как и на любую другую обозначенную проведённой идиотами-картографами линией территорию. Я – гражданка любого мира, где есть в достатке пригодные для питья вода и для дыхания воздух, ржаной сухарь ежедневно, лист бумаги и карандаш, восковая табличка и стилос, на худой (как у Вас) конец – влажный песок и выпрямленный артритом палец. И нет таких, как Вы, живых указателей. Поэтому облобызайте мою красивую задницу коллективным лобызанием совместно с Вашей патриотической хеврой и будьте, наконец, здоровы!

 MaryLong: По-моему, у мира запущенный сифилис. Как и у меня. Только я из этого столько шума не извлекаю, как мировое медийное пространство. Не медийная принцесса. Не Хилтон. Не Собчак. Подыхаю без всякой помпы. Без пожарных и медных духовых. Нос расползается как мировой порядок. Со дня на день провалится как экономика и благие намерения всеобщей печальницы ООН. Пашка, врач, который меня пользует последние четыре года, обнадёживает: “Поздно, Даша, отченашить”. Я ему ласково так, как самка богомола перед трапезой: “Я вообще-то Маша, раз уж в твоей медикованной башке иностраные имена не задерживаются, несмотря на базовую латынь”. Он оправдывается: “Всех не упомнишь”. Что да, то да. Куда ему. Он же спит со мной последние четыре года. От этого у него сейчас те же радости и восторги бытия. Только мне в нос ударило, а ему в голову. Болезнь ищет слабое место. Я с детства не любила, чтобы меня по носу щёлкали. Заносчивая и самолюбивая. Всё равно, думаю, мой эпикриз поприятственней. Пусть я чихнуть боюсь, чтобы лицо не рассыпалось на детали, как у Майкла Джексона, который был для многих светом в телевизионном окошке, зато cogito ergo sum. Этого у меня не отнимешь. Я вот думаю – когда им, джексонопоклонникам, его погасили, они что, – с тех пор в потёмках сидят? Или им тот, кто этим пёстрым бедламом заведует, другую лампочку вкрутил по ту сторону заоконья? Конечно, у Пашкиного status quo тоже не без преимуществ. Не боится, сукин кот, ни физической кончины, ни изъятия ректифицированного спирта из гражданского оборота. Страх ведь через мозг транслируется, а там – пейзаж после сокрушительного поражения и “…поле, поле, кто тебя усеял мёртвыми костями?” Недосягаем Пашка. Заболталась я. Пойду. На работу пора. На панели Мэри, Нелли – словно хмели и сунели…

 AbelMabel: Я вот сижу тут, слушаю всё, что вы говорите, очень внимательно (я вообще очень внимательная девочка – этого у меня не отнимешь, даже и не пытайтесь), пока мама с папой полируют спинами кожу на кушетке аналитика, пытаясь понять, что же это с ними происходит и как с этим жить. И вот что я вам скажу. Для вас всех родной язык – русский. Вроде бы. И вы на нём выражаете свои мысли. Якобы. И свято в это верите. Что удивительно, но типично для сегодняшнего состояния умов. И всё это напоминает мне один мой сон, в котором девочки из консерватории Канзас Сити установили на пюпитрах партитуру Шопена и начали старательно играть, свято веруя, что играют Шопена. И никак не удавалось им объяснить, что с Шопеном их мяукание имеет общего не больше, чем я, мыслящая с предельно достижимой точностью и ясностью, с водорослями, из которых несчастное Саргассово море вот уже сколько веков не может выпутаться. И настолько они не желали эту простую в своей основе и очевидную, как дерево за окном, мысль понять, что пришлось сжечь их всех. И девочек, и консерваторию, и Канзас Сити. Хорошо, я проснулась, а то бы в погорельцах вся планета оказалась и мне утром некому было бы показать свой новый лиловый бант и как я специально под него научилась замысловатую косичку заплетать. Я этот способ назвала: “Безоблачный союз теории струн и трансфинитного множества”. Но дело не в этом. Чуть всё не закончилось как в этой истории с синицей, которая море синее сожгла. И вот я думаю – может, есть ещё какая-то Мабелька, постарше, которой все мы снимся, и ей вдруг невмоготу станет терпеть, и она нас всех сожжёт дотла или утопит как котят. Кстати, не знаете, кому это в извращённую головку пришло живых, маленьких, беззащитных, беспомощных котят в воде топить? Какой же это немыслимой падлой нужно быть, чтобы такое измыслить? Это слово – “падла” – я вчера узнала. Дяденька Иммануил на жену заругался – он как раз слушал живое выступление Джо Сатриани, Стива Вая и Джона Петруччи в рамках проекта G3 в Токио, а жена пробки выкрутила. Дескать, мешает ей по телефону с Фирой разговаривать о том, какие всё же мужики козлы и сволочи. Слово “падла” очень выразительное, по-моему. И экспрессивное. И почти такое же универсальное как “сука”. С несколько суженной областью применения, пожалуй. Но я отвлеклась, упрыгала в сторону немножко. И вот я вас прошу убедительно так, слёзно – вы почитайте что-нибудь, украдите минутку-другую у футбола или сериала слезоточивого. Если не по силам Даля, Ожегова или там Набокова с Буниным – хоть “Родную речь” для младших классов. Пожалуйста, дяденьки и тётеньки. Сгорим ведь ни за грош. Или ни за понюх табаку утонем. В оцинкованном ведре. Всё…

 MaryLong: Ledenets Вы бы вышли из чата и заодно из жизни, чтобы двери дважды не отворять. Сквозняки, как известно, не способствуют смягчению нравов и улучшению характеров – как учит нас опыт, сын паршивок блудных, и гений, пары баксов друг…

 MaryShort: Кобыла долговязая эта не забегала? Ну юркая, ну скользкая – как пиявка в масле. Я её у галереи Тэйт почти за тэйл её поний ухватила. Так эта гиена декольтированная впрыгнула в машину португальского атташе по культуре и защебетала так мелодично – канарейка на выданье. Теперь этот мальчик из хорошей лиссабонской семьи узнает – каким бывает небо в квадратный миллиметр ослепительного мрака – в Мэрину овчинку, как выражаются узкие специалисты по Мэри и её барашку, чтоб ему рога обронить прямо на вечную мерзлоту без малейшей надежды на имплантацию. Я эту шаболду ещё со времён Конвента знаю. В маркитантках подвизалась. Натерпелись от неё все – от жантильомов из Трианона до лудильщика с улицы Муфтар и последнего клошара из-под Пон-Нёф. Никому спуску не давала. Ни с кем ужиться не могла. Все по её высоким стандартам пигмеистыми оказывались. Прям Прокруст в юбке с мандой на шнуровке, как у испанского сапога. Дошло до того, что решили укоротить её как раз на длину головы её гадючьей. Так верите – два ножа у гильотины зазубрились. А этой ведьме – хоть бы что. Знай, напевает: “Мальбрук в поход собрался, мирон-дон-дон, мирон-делё, Мальбрук и сам не знает, когда вернётся он”. Доктор этот, Гильотэн, прямо позеленел. А народ на Гревской площади сначала варежки поразевал так, что видно, кто чем завтракал, а потом заскучал и начал растекаться кто куда. Якобинцы свои кровоточивые прожекты ваять, а простаки – к своим Жанеттам и Клотильдам, и к бараньему рагу. А это порождение ехидны и можжевельника у Сансона потребовало, чтобы он ей воротник обрезанный пришил. И что вы думаете? Пришил. Вы её лучше гоните отсюда в три её шеи. Дело вам говорю. Как родным. Наплачетесь ведь…

Из задиристого гавка с фашистюгами в чате.


 ...хоть плачь, хоть смейся… из пункта А в пункт другая буква вышел… вышел и вышел… а с платформы говорят – это город – Ленинград… лента Мёбиуса… не жизнь – топология какая-то… математики, чтоб им пусто было… в горле шерсть выросла… в подмышках – крапива… в паху – волчцы… в голове таблица Брадиса сама себя читала лязгающим голосом железнодорожного диктора… нервный срыв, должно быть… дочатился… пойду отниму у Тишки его блюдечко, вылакаю его молоко… чем сердце успокоится… выпишусь – зайду…

 От нелепого до отвратительного один шаг. Раз уж Вам достало мужества его сделать - маршируйте до конца, пока не упрётесь в скотомогильник. Вступает хор. Обшарпанный герой вернулся на разорённую родину с маленькой буквы. Дамы в партере промокают батистовыми платочками миндалевидные глаза в паутинке “гусиных лапок”, господа в крахмальных пластронах потупляют взор. Им неловко... Занавес. Провал. Пьеса, тем не менее, остаётся в репертуаре. Боковое финансирование. “Весь мир – театр”... как же... в театре - провал - это провал...

 Почтение, юберунтерменш. Как поживают нахтигали? Разучили “Хорст Вессель”? Это трудное место – “...был юный барабанщик”. Терция вверх. С ума сойти. Особенно, если застрял повреждённым умом в 16-й странице какого-нибудь Климова. Спуститесь к корням, поднимитесь к истокам. Начните с “Незнайки” и, минуя “Филипка”, попадёте в пространство, не знающее потолка и видимых границ... Догоняйте, а то отстанете навсегда...

 Вы совершенно правы. Нет порядка и нет порядка. И порядка тоже нет. А рецепт прост. Займитесь сотоварищи делом, к которому очевидно призваны: а) очисткой канализационных стоков; b) утилизацией отходов; c) рекультивацией скотомогильников. И будет Вам счастье. А стране, хоть и не порядок, но меньший беспорядок, чуть больше чистоты и колосящаяся на возвращённых в хозяйственный оборот площадях рожь. Не хотите? Горло драть легче? И тут Вы правы. Да Вы – правый... Вот оно что... Многое видится в другом свете... коричневом...

 Устраивайтесь поудобнее. Я буду говорить долго. Война. Хорошенькое дело. Возьмём частный случай. Белоруссия. Немцы вторглись. Жуткие вещи. Население переместилось в леса. У зверья сократился ареал обитания. У комаров расширилась кормовая база. Колесо фортуны провернулось. Взялись заталкивать немцев в границы ещё до тридцать какого-то там года. Вовлечены миллионы. Разворачивается преимущественно в сельской местности. Такого количества вкусных теплокровных не упомнят многие поколения комаров. Итоги. Белорусы попали. Немцы попали. Кто в профите во всей этой кутерьме? Комары. В рамках логики римского
 принципа: “Cui prodest?” – войну затеяли – комары. А ещё евреи. И велосипедисты. Два последних виновника выявлены путём неумопостигаемых, но умозаключений. Трамвайноуважаемый вагоноуважатый. Ваще Булевая алгебра. Даже и не пытайтесь…Вот.

 Я – циничен? За всю свою скандально долгую жизнь я убил несколько десятков комаров. Но они же первыми напали. Да и пролитая кровь мне же и принадлежала. С этим никто не станет спорить, я надеюсь. Вот и весь мой головорезный список. Вы за что меня атакуете? За иронию, сарказм, ехидство? А пусть человечество ведёт себя прилично; не грозит пальчиком амальгаме с перекошенным лицом. Кроме того, Вы предсказуемы (видите, у меня уже и ответ готов) – а это большой грех. Нападать нужно с неожиданной стороны. Исправляйтесь, пожалуйста…

 Из публикаций на доске объявлений детских ясель №… г.Кокуй (случайная выборка): “Няня умыла кувшинчик. Долли умылась сама. Учитывая опережающее развитие отныне и до тех пор, пока остальные идиотки не овладеют упомянутыми навыками, Долли назначается модератором группы грудничков с вручением кнопки, позволяющей отлучать от киселя и упирать коленками в соль не желающих взрослеть. (A part) Она, по крайней мере,не станет прибегать к ней поминутно, как прочие олухи…”

 Бывали в тартарарах? Ошеломительное местечко. Все ходят на головах и делают, что в голову взбредёт. Лагерь скаутов, в который опрокинулась армейская цистерна с авиационным спиртом. Слетайте – Вам понравится. С Вашим-то буйным нравом. Зуб даю. Целый. С неповреждённой эмалью, что это редкость, если стоматологи не переняли пошлую привычку лгать у поваров… Вам метлу завернуть или сразу полетите?

 Привет, детишки. Что притихли? Два вопроса. Primo: “Вы любите денюжки?” Поднимите ручки. Очень убедительно. Secundo: “У кого из Вас есть под рукой “Чётки” Ахматовой, 1912-го года издания, С.-Пб.?” Именно это я и предполагал… А то – духовность, духовность… Тёща Губермана Либединская: “Лучше пять раз услышать слово “жопа”, чем один раз “духовность”. Затёрли. (Для модераторов – я цитировал. Ци-ти-ро-вал.) Мой Вам совет, дамы, хольте… духовность, а не духовность. Не прогадаете. Эмпирический опыт. Можете бросать ваши камушки. Меня уже нет. Фьюить… Нет, не трусишка, просто сфинктер слабый… Друг в друга не попадите, как часто бывает… Кровь людская не водица, кровь людская не годится.., никуда.., вот беда…

 Некоторое время тому модератор Alaw вытолкал меня из чата за невинные ономастические штудии. Взашей.Гематомы и отпечатки на худенькой вые сфотографированы, дактилоскопированы, запротоколированы, подшиты в папочку. С тесёмками. (Улыбайтесь, Alaw, улыбайтесь – Корейко тоже улыбался). Руки не доходят (забавное выражение, если вдуматься). Учу Тишку плести из верёвочки колыбель для кошки. Лапы неловкие. Подвигается медленно. Но подвигается. Недолго Alaw’у наслаждаться безмятежной жизнью, поглаживая развращённым, изнеженным пальчиком модератора заветную кнопку. Я зла не помню. Встретимся в суде. Читайте подробные стенограммы процесса на всех заборах от Москвы до Бреста. Alaw You...

 Как-то грустно звучит. Посмотрите на дело под другим углом. Сколько жизней было прервано на разных, но одинаково ранних стадиях деления клеток? Сколько не стартовало – то ли Карл, убоявшийся лужи, прошёл другим переулком, то ли Кларисса слишком долго заплетала ленту в косу… Вы прорвались. “Walking through the door, who can ask for more?” (“Deep Purple”). Учитесь у яппи-рокеров, раз уж учителя Вам попались вроде Веника, из-за одного малахольного выставлявшего весь класс в широко распахнутые, толерантные, нетребовательные объятия улицы…

 Это вообще – где? Куда я попал? В либеральный песочник, где всё, что не запрещено – по определению разрешено, или – снова здорово – айн фюрер, айн фатерлянд, айн фольк, айн фальцет… Mein lieber Gott mit uns, когда же это кончится? Это когда-нибудь кончится вообще? Кончайте, господа; если не вы – то кто же?

 Наша семья. Мама, Тишка и я. Из всех я менее всего человек. Стихи пишу.
Мне никогда не достигнуть той вожделенной степени безумия, которая пле –
щется в раскосых зелёных глазах Тишки по праву рождения. Горе мне…

 У картины Вермеера “Вид Дельфта”: вот так бы я хотел жить – легко, проз –
рачно, отрешенно. Чуть – чуть (почти незаметно для постороннего глаза) –
артистично. Вот так я и живу. Как хотел бы.

Прекрасные и печальные. Свобода смотреть без вожделения.
Ждать пришлось долго. Лёгкость даётся тяжело.

Мир – Прокруст. Ум – изолирует. Люди – мешают.
Суффикс – хвост слова. С его помощью слово выражает обуревающие его чувства. Как собачка…


- Хочу Ким Бэссинджер и Нино Катамадзе. Безотлагательно. Не сходя с места.
- Зачем они Вам?
- Нино будет носить воду, напевая, а Ким – мыть лестницу, пританцовывая.
- А Вы что станете делать?
- А я стану на площадке, упру руки в боки как кустодиевская сахарница и
заявлю соседям: “Ну что, суки позорные, допрыгались? Теперь набегут жёлтые журналюги, просветят вашу козью жизнь рентгеном, повытаскивают все скелеты из шкафов и развесят на общественных верёвках, как ползунки на просушку. Вы ведь этого боитесь больше, чем остаться без копейки к годовщине вашей собачьей революции. Говорил я вам – мойте лестницу и не приставайте ко мне по пустякам. Не хотели по плохому, по хорошему хуже будет”. Вот так я им скажу. Да.

 В Северном Причерноморье ощутимо похолодало. Синегубые граждане со спиртовым огнём в глазах вещают потрясённому обывателю в местах скопления, что москали установили в труднодоступных места авиационные турбины и откачивают наш тёплый воздух, взамен нагнетая холодный заполярный. Неужели это правда? Какое низкое коварство! Прекратите немедленно! Не стыдно маленьких обижать? Пришлите по крайней мере тёплые вещи из шерсти тюменской овцы. Подающий бедному – подаёт богу. В наше тревожное время кредитная линия от Петра не помешает…

 Во Фриско живёт моя одноклассница – Ирочка Аптекарь. Столкнётесь с ней нос к носу в дамской комнате какого-нибудь “Macys” – кланяйтесь от меня. If You please. Скажите: “Юра кувыркался в чате со своими дружками-либерастами, вдруг ни к селу, ни к городу вспомнил Вас – и расплакался. Горько. Безутешно. Навзрыд. Как ребенок. Так трогательно…” Скажете?

 Всё большее количество людей занято сервильными профессиями. Тысячелетия кровопролитий, взлётов и падений человеческих духа и мысли, а что в результате? “Чего изволите?” да “Кушать подано”? Нет, не об этом я мечтал, укладывая поудобнее забубенную голову на мягкие колени преподавательницы истории политических учений Аделаиды Францевны Пуанкаре, не об этом… Кто бы мог подумать?

 Полагать, что Хайдеггер, подобно Петронию, не раличавшему добро и зло, очевидно зная – что принято полагать тем и другим, но не ощущая этого на более глубоком и достоверном, нежели предлагаемый вербальный, уровне, ориентируется в неумопостигаемом тумане и забавном хаосе метафизики лучше, чем ёжик в утреннем конденсате, есть основное заблуждение комментаторов, с трогательной запальчивостью атакующих ускользающий от них конрэскарп самоидентификации - этой фата морганы, этой idee fixe, этого ночного кошмара всех квазиинтеллектуальных невротиков, пьющих вино одиночества под небом, оставленным богами из-за непомерности платежей по ипотеке, в тщетной надежде прорваться к неизбежно ускользающей и рассыпающейся на осколки при даже робких попытках сближения, предположительно апофатически отсутствующей в реестре артефактов, постылой, тесной, хрупкой и упрямо тяготеющей к саморазшению скорлупе собственного, полученного в ренту на заведомо убыточных условиях, “Я”.
 Уф-ф... Несколько лабиринтно вышло. Как я выпутался? Как, как – чудом... 2-я школа в анамнезе – у меня, в сущности, не было выбора, что настораживает – предпочитаю инвариантные положения и помещения с двумя (как минимум, выходами). По странной, но въевшейся привычке.

AbleMabel: Tu_sik

Отцвели уж давно хризантемы в саду,
но у Tu_sik на шейке камея живёт.
Я томлюсь и надеюсь, я верю и жду,
что она мне позволит уткнуться в живот.

Сокрушён аппетит, пересохла слюна,
кровь терзает виски, набегает слеза;
бликов мелкий петит просыпает луна,
мне мерещатся в сумраке Tu_sik глаза.
 *
MASHASTUDEBAKER:

Я пришла из Соликамска
по морозу босиком.
Где тут комнатка-то дамска,
ведь стоит под кадыком.
Обоссуся прямо в чате –
будет чад вам и воня;.
Заебётеся кричати,
чтобы вывели меня.

AbleMabel: makkoysuper

Проживал на koy нам super
там, где горб из грунта выпер.
Худощав как Alice Cooper,
сладострастен как Ценципер.
(Случайная выборка из наглухо закрытого списка первоочередных кандидатов на принудительную стерилизацию с целью воспрепятствовать маккойсуперизации населения, следствием которой станет неизбежная и окончательная утрата страной конкурентноспособности и превращение её в биологическую лабораторию . )

 Мужской взгляд на вещи… Подлинно неутолимая страсть – покрыть всех самок и растерзать всех самцов. И бог, который только этим и занимается, входя в ваши тела, используя их как проводники. И ещё насмешничает. Вот лошак…)))

 AbleMabel: Сижу, гляжу, читаю вас, дяденьки и тётеньки, и думаю. И вот что я думаю. Злословите вы с тем или иным уровнем мастерства и переменного успеха, и вся эта чехарда кувыркается на деньги основного финансового столпа существующего режима. Занятно, правда? Дяденька Миллер, условно говоря, каждый месяц подписывает счета, чтобы вы могли посвистывать: “К оружью, граждане!” и всё такое в этом смысле. Как причудливо тасуется колода, как сказал бы Воланд. Он именно так и сказал, кстати...)))
Tu_sik: AbleMabel ты моя красавица)))))))
AbleMabel: Tu_sik Я Ваша послушная красотка...)))
SASHAMERCEDES: AbleMabel ты моё внутреннее - Я!
AbleMabel: SASHAMERCEDES Вы моё внешнее “Вы”...)))

AbleMabel: paxx Для меня всё кончилось…

Простыня не смята и узка кровать.
Буду вместе с мятой горе горевать.
Буду вспоминать я, нежа свой покой,
как сминалось платье под его рукой…

Как я всё понастроила, а? Я вообще такая. Понастроительница. Тус, прости засланку. Я иногда букву “р” не выговариваю. Когда сама хочу…)))

AbleMabel:VovikDoc
Причуды плоти.
Дядя Vovik хоть и Doc,
но с причудами ходок.
Предъявляю как вещдок,
маску, хлыст и поводок.
Уела? Угрызла? Укусила? Теперь Вы удовлетворены и не фрустрированы - мне полегчало. Как говорится: доктор ссыт и пациент журчит. Я, кажется, лишнюю “с” написала. Или нет? Вы сами, пожалуйста, отредактируйте - для Вас же стараюсь. Чтобы Вам было хорошо, а я уж как-нибудь. Только попробуйте меня стегнуть или пристегнуть чем-нибудь к чему-нибудь - я маме скажу. Так и знайте...)))

Так заебись ты в ус, геноссе Сталин,
истлевший пеплом в про;клятой стене;
пускай твой хлыст и дуст стране пристали,
в стене укрывшись – в ней окостеней.

Я возьму своё ведро,
утоплю к ***м ЕдРо
и поставлю на порог,
чтобы каждый плюнуть мог.

 AbleMabel: Оп-ля, опять двадцать пять за раков драхмы. Нет мира ни под оливами, ни под акациями, ни под смоковницами. И не будет, как видно. Ну и чёрт с вами со всеми. Поперегрызайте друг другу глотки, попереломайте кадыки, повыдавливайте глаза уже раз и навсегда, а я пойду спать и пусть мне приснится Аврора - не крейсер ваш идиотский, а тётенька, которая по утрам для меня свет включает. Чтоб я завтра проснулась, а вы все лежали нагие, мёртвые и непогребённые - потому что некому хоронить. Все сами нуждаются в захоронении. Не подведите меня, уж постарайтесь не разочаровать, я на вас рассчитываю. Всё ж лучшее детям...)))

 AbleMabel: Российский триколор является образчиком продуманной
 функциональности при выборе цветового решения. Если у вас пошла носом кровь от долгого стояния с запрокинутой головой во время вылизывания промежности вышестоящим, вы можете высморкаться в красную полосочку; если уровень сивушных масел в вашей крови достиг отметки “до посинения” - в синюю; а когда вы, главы не покладая и закуску не глодая, доберётесь до вожделенной награды всех упорных и старательных – delirium tremens, и ваши глаза, и мир в ваших глазах выцветут до ослепительной белизны профессорского халата – к вашим услугам белая. Прозорливы были отцы-обиратели, выдающиеся детки сукиные, что ни говори…)))

 AbleMabel: Искусно и страстно рассказанные истории любви всегда будут завораживать детей человеческих, заставляя напряжённо вслушиваться и вглядываться в злоключения героев, всем сердцем желая им успеха. Отчего вы пропадаете в этом двоичном “нигде” вместо того, чтобы, если вам не удается рассказать собственную историю, прислушаться к чужим, в изобилии мерцающим в окружающем вас пространстве? А, тётеньки? Дяденьки, кстати, тоже...)))

 AbleMabel: paxx When You paxxing, why You paxxing by? Буковку перепутала. Вот глупенькая. Разберётесь, думаю. Вы тут, в большинстве своём, умненькие. От меня в отличие…)))

 Мы никогда не получаем того, чего больше всего жаждем в жизни. Мы видим это, но не получаем.

 Календарь славных деяний shutоператора Синитского. (365-ть листов. Веленевая бумага. В свободном доступе. Составил Рауль Генрихович Собакалаетветерносит).
 Лист I. “Синитский в приватной беседе деликатно напоминает Альберту Эйнштейну, у кого тот позаимствовал свои диковинные идеи”.
 Лист II. “Синитский после мучительных колебаний открывает Америку и, через двести лет, публично и мужественно признаёт, что, возможно погорячился. Молод был”. (To be continued...)
 Лист III. “Синитский подхватывает летящую в тротуар и смертный грех самоубийства Жанну Эбютерн, не желающую жить после смерти Модильяни, устанавливает её ножками на мостовую, строго отчитывает и велит впредь ничего подобного не делать”.
 Лист IV. “Синитский побеждает в чате дракона и напяливает один из чепчиков, подброшенных в воздух восторженными дамами, на покрытую запекшейся кровью рептилии голову”. (To be continued...).
 Лист V. “Синитский пытается воспрепятствовать Ван-Гогу в ампутации уха и, потерпев неудачу, предлагает ему одно из своих. На выбор. Получив отказ, недоумённо разглагольствует о неблагодарности богемы и неоспоримых преимуществах буржуазного образа мыслей”.
 Лист VI. “Синитский останавливает занесённую над Маратом руку Шарлотты Корде, рекомендует ей принять настойку валерианового корня и вегетарианство – как жизненную философию, позабыть о политике, а Марата после трёхминутной назидательной беседы обращает в последовательного роялиста и доброго католика”. (To be continued...)
 Лист VII. “Синитский въезжает в освобождённую от Путина Москву на жеребце цвета соли с перцем по имени Vinnipeg Jet Lehaim и смущённо отнекивается от попыток обывателей приписать всю честь избавления от тирании персонально ему. Кое-что сделал и жеребец, припав на заднюю правую – булат просверкал вхолостую, картечь провизжала на дюйм выше и начала поскуливать”.
 Лист VIII. “Синитский раздаёт туземцам града Кокуй печатные пряники каменной крепости, а когда они сокрушают о них зубы, предлагает неотложную стоматологическую помощь на условиях франчайзинга, лизинга, охмуризинга”. (To be continued...)
 Лист IX . “Синитский находит, что второй закон термодинамики способен вызвать у неподготовленного неофита культурный шок и, после бурной полемики, убеждает уже отравленных и обременённых этим знанием быть сдержаннее в местах скопления народа”.
 Лист X. “Синитский принимает единоличное волевое решение о прекращении не оправдавшей себя практики смешения языков и коктейлей и переходе к единому языку жестов (так как устная речь изнашивает лёгкие) и унифицированному пойлу – молоку онагра. Ложи рукоплещут. Народ безмолвствует. Синитский потирает подагрические руки”. (To be continued...)
 Лист XI. “Синитский добрым взглядом отражает злой взгляд, возжигая из высеченной при этом искры светильник разума угас, а сердце сжёг дефибриллятор. Овации. Подробная стенограмма на обороте”.
 Лист XII. “Синитский, после приличных случаю ужимок и прыжков, принимает предложение Яхве войти в совет директоров ЗАО “Вселенная” старшим партнёром с передачей ему контрольного пакета акций и делегированием преимущественного права на принятие ответственных исполнительных решений. Яхве облегчённо вздыхает – судьба мироздания в руках посредственности, что обещает длительный период застоя и мёртвого спокойствия и штиля”. (To be continued...)
 MaryLong: durik Давайте проанализируем правовые аспекты наших разногласий. Я, как и все присутствующие, прошла прокрустово ложе инициации, тяготы формулирования ника и сдала мазок более или менее соответствующих истине персональных данных. Получила право на некоторое количество строк. На какое именно? Истина всегда конкретна. Определите квоту. Посмотрите – сколько Вы или среднестатистический участник наговаривает за вечер, роняя по два-три слова и выведите внятный результат. Я приду, послушаю, выскажусь в пределах строгих известного размера нытия и уйду. Любой переговорщик Вам скажет – невербализованная позиция – отсутствие позиции. Вербализуйте Вашу позицию во внятных метросемантических единицах…)))

 Лист XIII. “Синитский случайно натыкается на философский камень, скромно пылящийся среди заурядных булыжников, и пытается расколоть им орешек своих гомерических апломба и невежества. Духи Бертольда Шварца, гехаймрата Гёте, прочих сумасбродов, метафизиков и фантазёров, покатываются со смеху, хором советуя ему: “Долбите, Боря, долбите!” Синитский вяло отмахивается, бормоча: “А вы кто такие?”
 Лист XIV. “Синитский изумлённо обнаруживает, что диагноз “вялотекущая шизофрения” выведен из оборота, как несуществующий и измышленный в качестве карательного инструмента, и с трогательным упрямством продолжает апеллировать к нему, находя инспирирующее его единомыслие в массах рафинадов и маккойсуперов, что неудивительно – ведь он – плоть от плоти толпы, которая, как известно, всегда меньше человека”. (To be continued...)
 Лист XV. “Синитский в некотором замешательстве обнаруживает, что его претензии к Луису Бунюэлю носят нетипичный для скупо декорированной, лапидарной психики рано отнятого от материнской груди телёнка компилятивный характер – с одной стороны, он взбешён тем возмутительным обстоятельством, что Бунюэль, иллюстрируя скромное обаяние буржуазии, очевидно не признавал за Борюсиком принадлежности к этому полупочтенному сословию; с другой – прилагательное “скромный” воспринимается Синитским как попытка положить предел его естественнo злым импульсам и пульсам. Синитский начинает широкую компанию в узком кругу лоботомированных единомышленников по дезавуированию вклада Бунюэля в мировой кинематограф и удалению его имени и памяти о нём из анналов. Восторжённый рёв рафинадов и маккойсуперов сопровождает Синитского во время публичных выступлений в ночлежках и на пивных фестивалях”.
 Лист XVI. “Синитский, после вероломного и ничем с его стороны не спровоцированного предательства Бунюэля, пытается преодолеть нарастающий обсцессивно-компульсивный синдром в пространстве невыносимой лёгкости бытия Кауфмана, но, обнаружив, со всё более отчётливым озлоблением, что и там никто не озаботился развернуть для него тёплую лежанку, предусмотрительно поместив под неё фетровые боты,
 находит утешение в кристаллизации намерения, давно ворочавшегося в затхлых потёмках катакомб, заменяющих ему и таким как он, душу живую, – примкнуть к распространённому и легионально многочисленному сонму трагически недооценённых современниками фигур, прослеживающего свою родословную до Каина, полагавшего дым от своего жертвенника жертвой недобросовестной конкуренции со стороны Авеля и предвзятости жюри”. (To be continued...)

 Qu’est-ce que l’on etait libre, lorsque l’on inventait la liberte!
 Были ли бы мы свободными, если бы не было выдумано слово свобода?

 AbleMabel: Папенька меня похвалил давеча. Что это редкость. Говорит, я незлопамятная. Среднее время сублимации моего гнева – двое суток, да и то вторые – результат инерции, которой женщины подвержены более мужчин. Хотела съязвить ему по поводу его манеры начав прогуливать средства нашего тощенького бюджетика семейного останавливаться не ранее, чем у кошелька его подержанного и у кредитика истощённенького дно обнажится, но воздержалась. Толку. Он вполне сложившаяся и оформившаяся взрослая мужская особь, и переделать что-либо можно только поломав, как в грустном рассказике американского прозорливца Уиллика Фолкнера “Дядя Вилли”. А так как наш разговор случился как раз после очередной его эскапады и выволочки, от маменьки полученной, баллов так в семь по шкале нашей семейной, папенька был нетипично льстив в оценках. Обычно меня иначе, как аномалией фамильной не называет. В лучшем случае. А тут расщедрился. Оказывается, у меня прекрасные задатки и, если бы не рано или поздно имеющие начаться месячные кровотечения, я могла бы претендовать на титул идеальной женщины, с неизбежным одеванием в мрамор, оникс, порфир, сколько-то там сиклей золотых и прочие диковины, о которых он вычитывает в книжках, которых давно никто, кроме него и ещё нескольких чудаков на планете, не читает. Ему и в голову его взбалмошную придти не может, что моё ситцевое платьице третьего, по его гулящей милости, срока носки может мне быть милей и дороже всей этой помпезной фурнитуры, в которую мужчины облачают женщину накануне её похорон как живого полнокровного существа ради вечной жизни в качестве эталона и идеала. Её при этом, разумеется никто не спрашивает – а желает она быть экспонатом в пробирной палатке или предпочитает кровь, пот, слёзы и смех,
 которые как раз от этих самых мужчин и происходят. И ещё эти кровотечения месячные – что они им так дались? Завидуют, что ли? Так ведь они друг другу носы во дворах и на полях бранных, как они их торжественно именуют, в таком количестве разбивают, что крови проливают – куда нам, подтекающим время от времени, с ними тягаться. Я вот думаю – богини эти античные, гарцевавшие в пространстве, пока Единый не вышвырнул их из обихода, как дяденька Синитский меня из чата, тоже были подвержены лунным циклам? Пересмотрела книжку об Элладе, адаптированную для недорослей, там об этом ничего не сказано. Может, во взрослых изданиях освещено – писали-то мужчины, а для них это, я вижу, больной вопрос. Если знаете – расскажите, тётеньки и дяденьки, только не мешкайте. Пока папенька не вернулся и не согнал меня со словаря своего толстенного, на который я взгромождаюсь, чтобы дотянуться до клавиатуры и связаться с внешним миром…)))

MaryLong: тамзатуманами
 
Там, за туманами,
нежными ранами,
лестью, обманами
льнёт ко мне mon ami...)))

 SexySadie: Моя бабушка курит трубку. Кто ещё может похвастаться такой бабушкой? Признавайтесь давайте. Чат курящий? Кто курит - напечатайте звёздочку, нет - дефиску. Интересно, чем чат запестрит - звёздочками или дефисками? Принимаю ставки - соотношение - два к одному в пользу звёздочек. Я сфуматореалистка. Редкий, вымирающий типчик. Никак не вымрущий, к счастью...)))

 AbleMabel: paxx 140-к знаков. Какая беспрецедентная жестокость. Какое низкое коварство. А если я разговорчивая? Я, может, до 16-ти лет вообще не разговаривала. Не хотела с миром этим кислым коммуникацию устанавливать. Представляете, сколько во мне накопилось? Интересно, уложилась в квоту? Лень считать, да я и не умею. Пусть уж пастыри подсчитывают. Отцы-командиры. Радетели. На то и поставлены…)))
 Captain Fantastik & Brown Ground Cowboy. Романтики сети. Не спи, не спи художник… Кукуют. Ну-ну… Ку-ку…)))
 Забыла совсем, головка дырявая, порадовать вас – в Николаеве + 17, солнце, штиль, зелёная трава. Старичку этому, Санте, если решится заявиться в нашу глухомань, придётся полозья сменить на шины. С фамилиями на ободке. Или этого чудака, над которым все потешались, а он возьми да изобрети вулканизацию резины, или французика, который Анри Ситроена поддержал в незапамятные для многих времена. Я стою за французика – они галантные, страсть, а папенька – за америкосика. Штатник недоперевоспитанный. А вы кого бы предпочли? Скажете мне? Потом, когда я нагуляюсь и вернусь. Вам на радость…)))
 AbleMabel: Sinitskiy Рождественское послание Chater noster Sinitskiy мирно пасущимся под его недрёманным оком народам.

                Urbi et orbi.
              Который год не знаю материнства.
              Нельзя без свинства. Но таакоое свинство!
          Dominuc vobiscum et cum spiritu tuo. Ite, missa est.
 (Облегчённо снял облачение и привычно, не глядя, набрал номер отделения имплантантной репродукции).

 AbleMabel: venediktov Перефразируя Бабеля: “Редактор, чтоб Вас земля выбросила! Хорошую моду себе взяли – набирать в операторы по системе Брайля. Когда Вы уже отнимете у худшей части операторского корпуса приросшую к их душе и последней фаланге кнопку? Посредственности должны ходить по пятницам в коммунальную баню и налегать на мочалку и пиво, а не наваливаться всей тяжестью опреснённого ума на вышвыриватель…)))”

 AbleMabel: Пришла гиенка. Принесла оливковую веточку в кривоватых жёлтых зубках. Многие прослезились. Кое-кто расплакался. Некоторые разрыдались. Пара-тройка впечатлительных забилась в падучей. Одна порывистая тётенька кончила. Четыре раза подряд. Впервые в жизни. Что оправдало весь этот балаган. Хоть как-то…
 AbleMabel: makkoysuper Дяденька рукосуй маккойсупер, не путайте козырёк с козырем, а их обоих с аргументом. Снимите фуражечку, ослабьте портупейку. Я Вам книжечку припасла. Достоевского. Называется – буклет. “Торговый домик “Достоевский”. Всё для флагеллантов. Товар сертифицирован и стерилизован”. За-ка-ча-е-тесь. За-му-ча;-е-тесь. Муча;йтесь, дяденька рукосуй маккойсупер, у нас у всех впереди нелёгкие времена. Как водится…
 P.S. Буковку перепутала, кажется. Лень исправлять. Маккойчик, Вы уж сами как-нибудь, а? Протоколы небось подчищали, вносили чёрт-те что и сбоку бантик с довеском в несколько годочков лишних? Так что одну-то буковку уж как-нибудь…
 SeхySadie: Сменила фартучек. Ради для дяденьки Синитского. Симпатии моей последней и единственной на данном историческом отрезке эпохи культурного упадка.

Давайте побесяемся,
немножко покусаемся,
потом поцеловаемся
и бобик оживёт.
    Вот…

MaryLong: makkoysuper

Господа фельдфебеля,
полюбите кобеля.
Неужели даже пёс
свой от вас воротит нос?

AbleMabel: Sinitskiy

Дяденька Боренька,
поцелуйте скоренько.
Подставляю алые
губки либералые.

AbleMabel: rafinad

Горе мне и горе мну…

Как мил пассивный прикус у овечки.
Мой Рафинадочка опять заснул у печки,
а я не сплю и страсть свою коплю.
Он этим чатом сам себя угробит.
Не зря меня политика коробит.
Уж лучше Барби милому куплю,
а пошлый ноут в луже утоплю.
Ведь вянет в нём как в тесной норке хоббит.

AbleMabel: spacedoll
У Долли как всегда:
то гемоглобин вниз,
то сахар вверх,
то резь в желудке,
то бойфренд в тест
втиснуться не в состоянии,
не получается даже
перепутать Рональда Макдональда
с Рональдом Рейганом,
ни того, ни другого
не знает потому,
то дом не так стоит,
взывает о переориентации,
с востока на восток,
то подоконник высокий,
то потолок низкий,
то суп жидкий,
то жемчуг мелкий,
то в огороде недород,
то народ урод.
Гиньоль и бурлеск
в одной очень отдельно
взятой Долли. Ужас…)))

 AbleMabel: Sinitskiy Пока Вы злитесь (если Вы злитесь) на жизнь, на нас, на ещё куда-нибудь, жизнь проходит, мы уходим проходными дворами, куда-нибудь оборачивается никуданигде-нибудь. Не злитесь (если Вы злитесь), а если не злитесь (действительно не злитесь), то и не злитесь себе. Действительно…)))
 
 AbleMabel: Sinitskiy Дяденька Синитский такой рациональный. И унылый. Совсем, кстати, не взаимосвязанные свойства. Дяденька Дидро уж такой был рационалист. Энциклопедист – этим, думаю, всё сказано. А озорник какой. Минет просто обожал. И феллацио не просто не пренебрегал, а прямо говорил, что ничего вкуснее не пробовал. А питался, между прочим, исключительно. Исключительно хорошо. Французский изыск и кулинарный шарм. Большой был барин. Не чета дяденьке Синитскому. Интересно, ему кто-нибудь когда-нибудь делал минет? Не за деньги, я имею в виду. Я бы и за Форт-Нокс не стала, хоть и нуждаюсь в деньгах. Ни минуты не сомневаюсь – он бы стал меня поучать или морализировать и всё удовольствие бы испортил. И себе, и мне. Он, уверена, и папеньке своему команды подавал, когда тот занялся его изготовлением. До белого каления довёл его, видать. Оттого и результат такой. Плачевный. Навзрыд прямо…)))

 AbleMabel: makkoysuper Встретились однажды на загаженной их же извержениями тропке йоркширский боров и мускусная крыска. И посмотрели друг дружке в отверстия, заменяющие им глазки, и увидели, что они, хоть и не родственные виды, но родственные души. И ввалились в грехопадение, хотя и слова такого не знали, и понятийный ряд у них отсутствовал. Не выработан был. Некогда за чавканьем и попискиванием было заняться. И отзвучали дозволенные похрюкивания и повизгивания, и вытек – кто бы вы думали – детёныш маккойсупер – не то говорящая свинья, не то госслужащая мускусная крыска. Не то – то и другое. Итого – собакам своим подыскиваем подходящих партнёров, а дочерей выдаём за кого попало. Пока не откажемся от этой порочной и опасной практики, будут плодиться выродки маккои. Хоть будь они и суперы…

 AbleMabel: Чат «Эха Москвы» - странное местечко. С одной стороны – дочерняя затея наиболее интеллигентной, насколько это возможно в сегодняшней России да и в мире, радиостанции. С другой – если вы покрутились здесь две недели и ни разу не выругались (хотя бы мысленно) – вас можно причислять к кротким душою малым сим, месяц – канонизировать, два – живым брать на небо. Полгода – вы очевидный кандидат на вакансию Будды или Яхве (в зависимости от предпочтений) с хорошими шансами. Вот так. Негде котику издохти. Мораль – не родись ты котиком, а родись ты скотиком…

 AbleMabel: makkoysuper Мы всегда здесь и сейчас. Но наше “всегда” в геологических масштабах исчезающе ничтожная величина. Почти “никогда”. Уважать нужно наши здесь и сейчас. Ценить. Других не будет. Олух этот несчастный маккой полагает, дескать, сейчас и здесь буду вести себя как Калибан, откалибаню, сколь душа просит, и трансформируюсь в Абеляра или в Паоло, на худой конец в Авессалома Изнуренкова, реализую потребность в красоте и элегантной утончённости. А у его артерии с прикрепившимся к стенке тромбом на этот счёт совсем другие планы, имеющие под собой намного более веские основания и инвестиционно гораздо более привлекательные. Для червей и торговцев ими. Аннушка, сука небрежная, уже разлила масло и на косо приклеенной к бидончику этикетке аккурат маккоево ай-пи, которым он так по-детски упивается. Так что не мешкайте, ещё живой, внезапно смертный маккой, вочеловечивайтесь здесь и сейчас, не то околеете Калибаном и швырнут Вас по морфологическим признакам в зловонный скотомогильник. Так-то вот…)))
 
 Какой снег опускается с небес в нашем богоспасаемом Николаеве – вы себе не предс-тав-ля-е-те и представить не сможете, если я не расскажу. Одна у вас надежда. На меня. Ладно уж. Хоть вы, по правде говоря, и не заслуживаете. Не все, как минимум. Слушайте. Только тихо. А то я этого не люблю. Каждая снежинка величиной со среднего размера почтовую марку. И проплывает строго вертикально, словно по ниточке натянутой, и так плавно – от брови до подбородка можно “Отче наш” или, если кто другой текст предпочитает, “Вставай, проклятьем заклеймённый…” раза три не торопясь прочесть. Так нехотя-нехотя, как будто раздумывает – а стоит ли менять небо на эту тревожную, плохо благоустроенную землю и не податься ли, пока не окончательно поздно, обратно? Я бы тоже задумалась. “На земле”, - как известно, - “весь род людской чтит один кумир священный…” Дальше, я думаю, вы и сами знаете. Задумаешься тут…)))

 Слушаю: “Вставай, страна огромная…” - и вот доходит до этого места: “Дадим отпор душителям всех пламенных идей, насильникам, грабителям; мучителям людей!” и у меня в голове ассоциации начинают роиться. И не смутные, как это часто бывает, а вполне и строго определённые. А у вас?

 Ksantiha: AbleMabel +1. Я заметила, что тут можно говорить только о власти. Другим петь только флокк.
 AbleMabel: Ksantiha Единство. Консолидация. Как отвратительно звучит. Как притягательно. Об установлении единомыслия. Об установлении мёртвого штиля. Об установлении мёртвого. Как стиля. Чудное поприще. Жизнь не жаль положить. Ради мёртвого. И верить, что цена невелика. Каким же это нужно быть? Внутри, ай мин...)))

vil82: где Генка?
AbleMabel: Стигматы гримирует, чтоб на люди не стыдно было показаться...
rexvol: AbleMabel кланяйся от меня Матвеевке,уже 53 года её не видел
AbleMabel: Каждый день с 10.00 до 10.01 a.m.
AbleMabel: От Вашего имени. Видели бы Вы, как она жмурится довольно и помурлыкивает. Мне даже через реку слышно...)))
rexvol: AbleMabel смотрю твои фотошедевры и сердце радуется
AbleMabel: Я тоже теку молоком и мёдом. Простыни просто деморализованы. Преобладают капитулянсткие настроения. Ничего, пусть потерпят. В конце концов, кто для кого - простыни для нас или мы для простыней. Чиновников это тоже, кстати, касается. Самым непосредственным образом...)))

 AbleMabel: Raketchik А, раз уж Вы представляете здесь интересы России и её федерации, то у меня к ней наследственные претензии. Моего прапрапрапрапрадедушку юродивого лет 400-ста тому обидели, отобрали копеечку. Читали, должно быть. Так вот, я интересуюсь - нельзя ли вернуть, учитывая упущенную выгоду? А?

Вот опять небес темнеет высь,
вот и окна в сумраке зажглись.
Здесь живут мои друзья,
вивисектор и судья,
они как волки смотрят на меня.
Как волчки – sorry...)))

 НИНА. Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звезды и те, которых нельзя было видеть глазом, — словом, все жизни, все жизни, все жизни, свершив печальный круг, угасли... и эта бедная луна напрасно зажигает свой фонарь. Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Страшно, страшно, страшно. (Дяденька Чехов – тоже выдумщик отменный… Вот только гомеопатия его ничего, кроме брезгливого недоумения, вызвать не в состоянии – по капле выдавливать – это же программа на тысячелетия с российским состоянием умов.)

 AbleMabel: Ну раз он только родственник того и этого – пусть ему этот снег, который я с такой неподдельной любовью описала, будет пухом и одновременно памятником. От чатика либерального. Вот он удивится там, где сейчас пребывает. Как говорится, нашёл, где и не гадал...

 AbleMabel: Tu_sik Папеньке чёрт догадал аккурат в Новую Дату воровскую командировку. Такой гиволт учинил, а делать нечего, потому - взялся за кистеник, не жалься, что астеник. Вход, как известно, медный пятачок, выход - цап за кадычок. Это всё корпоративные дрязги, а дельце вот какого рода - папенька меня берёт с собой, хоть я и последыш в семействе нашем, не куём, не пашем. Отметил меня между шаболд этих бестолковых, хоть они и долговязей, и речистей - за сметливость мою, ухватистость да увёртливость. Потому поздравить всех озорных могу только сегодня - на территории противника придётся хранить упёртое молчание. Игра такая. Посему пользуюсь возможностью последней - поздравляю Вас, паксю, рексволю, спаседолю, гелсю, липсю, булявку, кэтю, девочку эту новенькую, ксаню (ник с большой буквы) и тамзатумю. Если кого пропустила - вставьте, пожалуйста. Вот вам текст (папенька редактировал): Happy New Year to You! My with Mr.God best wishes. Be happy, very please. Я кому сказала! Всё...)))
 AbleMabel: spacedoll Долли в свойственной ей несколько экспрессивной манере спросила бы меня: “Как ты живёшь с такими низкими подоконниками?” Я с отсутствующим видом ответила бы: “Так и живу…” А Долли с возрастающей агрессией и очевидным намерением добить: “Да как же ты живёшь с такими низкими потолками?” Я, рассеянно и невнятно, обронила бы: “Да так и живу…” Тогда Долли с первыми признаками раздражения, голосом, приобретающим мелодичную окраску точильного камня, проскрежетала бы: “Ну как же ты живёшь с такой высокой самооценкой и с такими скандально низкими доходами?” Я сонно и кротко лепетнула бы: “Вот так и живу…” Но, так как Долли ничего такого не спросила, то я ничего такого и не ответила…

AbelMabel: 4shivas4

До тебя, мой друг скабрезный,
мне рукой подать из бездны,
но тебе до этой бездны –
вёрстам сорок сороко;в.
Между нами расстоянье –
от греха до покаянья,
от ума до осмеянья
и гремушки дураков.

MaryLong: rafinad

Россия вспрянет ото сна,
зевнёт и снова в сне застрянет.
Серьга ольховая завянет,
как либералочка, грустна.

AbleMabel: spacedoll

Твой кашемировый кошмар
меня преследует повсюду;
опять не выбита кошма
и недовымыта посуда.

 AbleMabel: Если мысль, идея, звук, мазок, слово не опьяняют – на кой чёрт они вообще нужны? Нет ничего глубже опьянения. Опьяняйтесь…

 MaryLong: Опять грызутся над этой либеральной идеей, как истощённые собаки над источенной червями жёлтой мозговой костью. Чтоб я сдохла натощак, как мне это надоело…

AbleMabel:

Умней меня здесь нету никого.
Пусть Венедиктов сдаст ключи и кассу,
вернётся в школу и втолкует классу,
как рабство веково и роково.

       Во-во…

 MASHASTUDEBAKER: SASHAMERCEDES Как приятно встретить мегаломана, не скрывающего, но манифестирующего свою ни на чём, кроме чужой торговой марки, не основанную манию мелкого величия. В конце концов, русская культурная икона с примесью африканской крови, заявив: “Мы все глядим в Наполеоны...”, избрав местоимение “мы”, вручила нам, зазнайкам, дерущим нос, полную индульгенцию. Не правда ли, SASHA?

 ...non a causa della sua luce, ma perch; non ; luce necessaria...)))
 Ум – это сексуально, не правда ли? Ум как никогда не выдыхающийся афродизиак. Посмотрите “Les Amants Du Flore”, посмотрите в зеркало, сделайте что-нибудь наконец, чёрт возьми! Не просиживайте жизнь в хлопковом белье и чате… Красиво, правда? Зубы у меня коричневые - как идеология тут у некоторых. И не подглядывайте, пожалуйста, в дамскую комнату. Не в том возрасте, по-моему. А по Вашему?

MaryLong: makkoysuper

Рычу ему я: “Не перечь!”,
а он за меч из прежних встреч
и взгляд брутален – он вообще бывает Брут…
Ну что с ним делать – рядом лечь?
Но Гиппократ: “Не искалечь!”
Ах, всё равно его на части разберут…

 AbleMabel: хомяко Оп-ля – и дяденька фельдфебельное хомяко тут как тут. Опять начнёт на меня кышкать, как-будто я кошка какая-нибудь. Надобно его задобрить, что ли? Казарменное и стремящееся к казарменному сознание тяготеет к простым, незамысловатым вербальным формам. Напишу ему простой, незамысловатый стишок, пожалуй. Авось, оттает…)))
Можете не благодарить. Добрый поступок содержит награду в себе самом. Я была рада осветить секундной вспышкой сумерки под крышкой Вашей черепной коробки, заполненной от лба до затылка желтоватой костью, испещрённой выщербинами и надколами от соударений с реальностью, сопротивлявшейся освоению при помощи инструмента, чьё сходство с биллиардным шаром после тридцати лет безжалостной эксплуатации – комично и печально. Как фильмы Чаплина. Желаю излечиться и здравствовать. “Будьте реалистами, требуйте невозможного”. (Че Гевара).

Простой незамысловатый стишок
для дяденьки фельдфебельное хомяко.

Я бы тоже Вас любила,
когда б я была кобыла.
К живодёру б Вас свезла –
мяковатого козла…

 Забыла. Недовыгавкалась. Врач говорит – это очень вредно. В Николаеве: “Снег идёт, оставляя весь мир в меньшинстве…” Поздравляю меня от вашего имени. Спасибо, друзья. И недруги. Чего уж там. Гулять так гулять…)))
 “Remember us for we too have lived, loved and laughed”.

Дурашливый стишок для Tu_sik на ночь глядя…

Золочёный петушок
испытал культурный шок;
прохудилась позолота..,
впрочем, ну его в болото…

Реальность выше всяческих похвал,
но ниже всякой критики соседи.
Я думаю: "Какой же я бахвал -
медведик на чужом велосипеде... "

AbleMabel: makkoysuper
 
Кто на свете всех милее,
всех румяней и белее?
Ну конечно же Мабель,
оближи меня, кобель…

Гребливой муме всё грабли на уме…

 “Ни одна шAlawа не стоит того, во что обходится, даже если отдаётся бескорыстно.” [Внезапно повзрослевший маленький лорд Фаунтлерой].

LazinessInk: bulavka

bulavka и Alawка,
ходите книжна лавка.
Снимайте томик полка,
ищите книжке толка…

Взрастил Венедиктов подмышкой крапивное семя.
Друг-модератор,разгневавшись, кнопку не жми.
Влезши подкошку, подмошку, под даже Тотошку,
лоб остудивши, вновь кроткий обрящешь свой нрав.

             Ав…

 Quiscustodiet: Sinitskiy Стыдно, родившись с тем минимальным количеством меланина в кератиновых клетках, которое даёт формальное право на принадлежность к белой расе, уподобляться негроидам, нетворчески копирующим и паразитически адаптирующим достижения гения кавказоидов, предаваясь плагиату как исступлённый неофит свежеосвоенному ритуалу. Каин, с его нетривиальной реакцией на слишком вертикально, видите ли, поднимавшиеся к небу продукты сухой возгонки злаков, дурной пример для подражания. Нелишне напомнить, что его попытка подменить добросовестную конкуренцию недобросовестной, столб дыма, к прямизне которого он отнёсся так ревностно, не подровняла. То-то же…

 raulv: SpikeyApples Человейник оказался в деликатном положении. Фертильность уязвлена техногенным давлением, рептильность им же инспирирована. Священная корова права на инфильтрацию и права на права; в результате этой самой инфильтрации поставлена перед пугающей перспективой утраты пространства, в котором она могла чувствовать себя в безопасности на любой обочине любого автобана. Соломон в день смерти Давида. Суббота. Отец. Цугцванг. Умели древние преодолевать рефлексии и выходить из положения с античной решимостью и простотой. Г-жа Меркель – о провале мультикультурности. Что здесь живая собака, а что мёртвый пёс? Для меня ответ неочевиден. Ваш (условно) соотечественник Роберт Фрост выразился следующим образом: “Лучший выход всегда насквозь.” Кого просквозит? Your opinion, if You please...

 AbleMabel: paxx Лёш, я так устала от имитационной квазиинтеллектуальной болтовни. Давайте попробуем поговорить в лёгкой, элегантной, никого ни к чему не обязывающей манере Сен-Жерменского предместья или какого-нибудь VII-го аррондисмана. Я скажу Вам: "Мяу...", а Вы тоном бесконечно терпеливым, деликатным и сострадательным ответите мне: "Разумеется, мяу, mon pauvre ami..."

 Rafiki yangu maskini – “мой бедный друг” на суахили; basi kuna mwanga wa jua daima! – “пусть всегда будет солнце!” Красиво – правда? Если нет – так прямо и скажите, не щадите. Нас не нужно щадить, ведь и мы никого не щадили…

 SexySadie: Sinitskiy Два об стену до Бобруйска с изотропным багажом! Вы снова здесь и в бархатной попонке!

AbleMabel: nneric
 
Я так люблю тебя, когда
с твоих клыков течёт вода!
Но более во мне любви,
когда резцы твои в крови!
Darkness on the face of the world... Oh, my Bloodsucker, my Nosferatu! I’m burning bright into Your fire! God, save the Mabel’s soul, but just a little bit later! Let it bleed & que sera sera!

MaryLong: Tu_sik
 
Как хорошо, что Вы сегодня здесь.
Как жаль, что мне пора смотреть на Питта.
Пренебрегая ядом общепита,
безумствуй, Tu_sik, и деликатесь...

Я вас люблю, будь paxx вы или Tu_sik,
для вас одних лишь грудь свою дою.
Услышав крик: “Эй, Мусь, готов ли гусик?”,
себя, как гусью тушку, подаю.

AbleMabel: makkoysuper

Омертвел маккоев шанкр,
хоть водой живой кропи.
Засолю петрушки в банке,
чтоб поднять его ай-пи...

SexySadie: bulavka
 
Не могу босой по травке.
Колют стебли как булавки.
       Сявки…

 AbleMabel: bulavka Булавка родственница веретену, не правда ли? Держитесь от меня подальше, пожалуйста. Я уже учёная. Одна знакомая мне девочка вот так не убереглась и укололась, и заснула. Всё по предсказанию, чтоб ему язык свело и скрутило в архимедов винтик. И не то, чтобы никто не пытался, поцеловав, разбудить. Многие старались и устами приникали, но в какой-то несколько необычной, странноватой манере. Не с того конца. Как бы это поприличнее выразиться, с противоположной стороны. Не в те губы, коротко говоря одним словом. Четырьмя на самом деле. Насмотрелись “Le libertin” и всякого такого в этом духе. Тем, кто всю эту канитель с колдовством затеивал, ничего подобного, разумеется, и в голову не могло прийти. Придётся девочке этой теперь терпеливо и покорно ждать до пока колесико Джаггернаута не провернётся, и в мире снова не заведутся целомудренные, скромные девочки, и невинные, чистые помыслами мальчики. До никогда, мне так думается…

AbleMabel: Tu_sik

Кляксы паксики читают.
Клипсы Тусикам к лицу.
Знаки паксики считают.
Сыплют Тусики пыльцу.
В звёздах паксики витают.
Значит, Тусикам – к венцу.

AbleMabel: makkoysuper

Я здесь служу
загадкой и симво;лом.
Огорожу
тебя пространством голым.
Для куражу
причисливши к нацболам,
осиным колом
щедро награжу.

   Жу-жу…

AbleMabel: makkoysuper

Bon soir, казённый мерин,
жребий твой ужо измерен
и оценен не в соверен,
но полушки ободок.
Лишь начальство свистнет раком,
ты ползёшь партерным раком;
с лаем, визгом, хрюком, кряком
обрывая поводок.

 AbleMabel: Я родилась в поезде, но куда и откуда он шёл, за давностью лет никто не помнит. Как уроженка Министерства путей сообщения требую преимущественного права на внимание и вынимание мужского сегмента корпуса проводников и оплёвывание вуайеров, загляывающих в окошко моего купе…

MaryLong: makakoystupid

У маккоя из логина
белым днём сопит вагина.
Ты прикрой её рукой,
при****еканный маккой.

Маккой, котёнок, вновь напрудил лужу.
Я этот пруд прилежно обнаружу.
Зашкирку сжав, нос в луже подержав,
маккойкотёнка вышвырну наружу.

Придётся съесть, потом запить,
затем башкой об пол забить,
позор забыть, а как тут быть?
А так тут быть – собакой выть;
маккоево в себе убить
сложней, чем гульфик теребить.
Фьюить.., фьюить.., фьюить.., фьюить…

AbleMabel: rita333

Oh, Three hundreds thirty three,
fly me to the lemon tree;
ride me to the Pittsburgh steel,
wanna feel Your body peel...)))

AbleMabel:

Я год собою украшаю мир,
а вы тут просто пену умножаете,
постель не мнёте, деток не рожаете,
творите “Эха” призрачный кумир.
        Мур-ррр…

AbleMabel: durik_shit

durik_shit в свой ”пшик” зашит,
но трепещет и шуршит.
Что за трепетное shit
носом shit свой ворошит?

 AbleMabel: Зашла на днях в книжную лавку, чтобы своей совершенно безмозглой, но милой тряпичной кукле Нюшке приобрести гранично ей необходимую брошюру “Как прожить не работая, сохраняя приличное качество жизни, добрый нрав и радужное настроение”, и столкнулась у прилавка с весьма занятной, немного странной, но милой тётенькой. Она тоже что-то такое высматривала. Стесняясь при этом заметно. Рефлексируя, как папенька имеет обыкновение выражаться. Мелодичное имя. Ирина Владиславовна. И сама очень приятная. Намного более, нежели просто очень приятная. Точно прописанное нежное лицо. Из тех, что запоминаются с первого взгляда и навсегда. Неуловимая прелесть черт. Могла бы служить моделью Вермееру. Или Боровиковскому. И тот, и другой от этого только бы выиграли. Точёное тело. Танагрская статуэтка. Шея, запястья, щиколотки – изящная игрушка. Но теплокровно живая. Глаза – совершенно необыкновенные. Не даются слову. Даже и пытаться не стану. Но идеи – как будто до сего дня под стол входит в полный рост, не задевая завязанным на макушке бантом столешницу: “Нужно жить правильно!” Звучит квазиубедительно. Если не вдумываться. Что до меня… Да вы и сами знаете. Я возьми и спроси её так невиньненько, какие именно правила она  подразумевала – оказания первой помощи или отдания последнего долга? Разумеется, на ответ не рассчитывала. Излишне, пожалуй, упоминать, что и не получила. Такого, который меня бы удовлетворил. Не считать же, в самом деле, ответом эти детские прописи, этот инфантильный лепет: “…тот турникет в солидном банке, что в люди вытолкнул меня”. Простенький рецептик от рабыни плохо функционирующей лампы и наложницы нажитого сомнительным способом частного капитала. Завораживает, n'est-ce pas? Такая бесхитростная уверенность позволяет с лёгкостью браться за самые безнадёжные дела – учить мужа составлять сборную солянку или безошибочно ориентироваться в линейке продуктов “Oriflame”. Как бесконечно жаль. Такая незаурядно славная тётенька и такая непоправимо заблудившаяся, неизлечимо подслеповатая, необратимо потерянная… Или обратимо?
 P.S. Но как упоительно она благоухает. Дикая роза, снабжённая по необъяснимой прихоти творца интенсивно функционирующими бартолиновыми железами. Папенька от неё который год буквально с ума сходит. Бедняжка…

 AbleMabel: В забавное время нас вытолкнули наружу. Для признания того очевидно тривиального факта, что вы являетесь обладателем короткого пениса, требуется мужество не меньшее, нежели в Испании 14-го века для отстаивания непопулярной точки зрения о сфероидности планетки нашей забубенной...

 MaryLong: Я что-то не то съела по рассеянности и на спине плавник вырос. Четвёртый день из дому ни ногой. Соседи пронюхали, тут же обзавелись острогами, гарпунами, прочими орудиями смертоубийства и дежурят у моей двери по очереди. Обрадовались, падлы, возможности почти легально прикончить меня, растерзать и котам дворовым скормить. Сколько лет ждали. Что может быть концентрированнее и неотвязнее отложенного спроса? Многолетнего. Отложенное предложение, может быть? Вечнозавтрашнее. Вода, между тем, из крана хлещет. Отключить не догадались. Идиоты. Но еды – ни крошки. Шаром покати. И шар укатился. Передайте мне с посыльным мешочек солдатских сухарей, если не трудно. Продержаться до закрытия рыбалки…

 AbleMabel: Задумалась о том, является ли акт публичной мастурбации демонстративно непристойным поведением или это не более чем терпимое нарушение приличий. Многие ведь плюют на улице, даже в присутствии сограждан, совершенно посторонних для них людей. Действительно – кто постороннее сограждан, разве что мёртвые сограждане. Неужели плевок в каком-то смысле не сравнимый поведенческий феномен? Что до неприличности органов, используемых в том и другом случаях, то это ещё как посмотреть – попробуйте вычленить рты у людей, попадающих в поле вашего зрения (как в рассказе Кортасара “Возможности абстрагирования”) и, если вы не испытаете при сосредоточенном наблюдении за ними чувства неловкости, значит вы сделаны не просто из конины, как выразился Бунин о Катаеве, но из мраморной конины. С чем вас и поздравляю. С таким высоким порогом чувствительности вам ничего не страшно. Не пропадёте, одним словом. Двумя на самом деле.

 AbleMabel: Хотите ослепительно сиять? Светиться, будто у вас под кожей солнце всходит? Пейте свежевыжатый из юношей сок. Как я. Вы только взгляните на меня. Через задымлённое стекло, глупые. Не то ослепнете…

 AbleMabel: Я одна знаю как разрешить неразрешимое и развязать неразвязуемое. Взять всё и побелить. Трепещите, зайцы…

AbleMabel:Sinitsky

Отрежу Боре голову,
набью её соломкою,
пускай твердят, что олову
зазорно быть солонкою.

Отрежу Боре пяточку
по самый подбородок,
пускай предложит взяточку
метрессе всех уродок.

Тётенька Долинька,
дайте попку сколенько,
я от возделзания
дозилась до виззания.

Lament of Mary Long,
моего ника в чате, от которого я решил отказаться.

Мой господин решил убить меня.
Что я могу – раба, всего лишь маска?
Мой зыбкий мир из страсти и огня
был посрамлён и потерпел фиаско.

Хозяин мой рассчётлив и жесток;
порою слепнет и идёт на запах.
Густой крови; удушлив тёмный ток,
в нём плещется токующий Восток –
и только ум влечёт его на Запад.

Вы всё же вспоминайте Мэри Долгу,
впадавшую в ваш чат, как Мера в Волгу…

AbleMabel: МинЗдрав

Ходит дяденька МинЗдрав,
ножку правую задрав,
оттого что ножка
гордая немножко.

AbleMabel: makkoysuper

Поласкай себя рукойБ
на пол сброшенный makkoy;
с половицей возишься
и как раз занозишься.

 20.06.2011 - Chat est mort, кроманьонцы подавили неандертальцев и угробили развалины. Requiem in pace.