Opium clausa patent...

Живи ты хоть три тысячи лет,
хоть тридцать тысяч, только помни,
что ты теряешь только ту жизнь, которой
живешь, а не живешь только той,
которую теряешь.
… наиболее долговечный и умерший,
только что начав жить,
теряют в конце концов, одно и то же.
Настоящее – это все, чего можно
лишиться, ибо только им и обладаешь…
… кто мог бы отнять у меня то,
чего я не имею.
Марк Аврелий Антонин.
“Наедине с собой”.

Я кололся, колюсь и, наверное, буду колоться.
Я боролся, борюсь, но сегодня оставлю борьбу.
В сонной одури дней, в этом влажном колодце колодца,
триумфаторов сбросят в поверженных грудой гурьбу.
 
Так не всё ли равно – в потном мясе наваленных грудой,
в плотной массе из тел, что сражались, друг друга губя,
плыть Лаэртом, Полонием, Гамлетом – даже Гертрудой;
Розенкранцем, Офелией – лишь бы избегнуть себя.

Как камзолы чужие стремятся к ключицам прижаться,
как мы взглядами рыщем – под чьею попоной потеть.
Что за странная блажь – в жизнь чужую так истово вжаться,
что за вздорная дрожь – из партера на сцену взлететь.

Эти пыльные доски в истлевшем тряпье декораций,
исступлённых софитов холодный и мертвенный свет.
Что сегодня дают? – мог спросить бы, возможно, Гораций.
Чем сегодня берут? – мне с рожденья известен ответ.

Я кололся, колюсь и, наверное, буду колоться.
Инвестиции в будущность, видимо, не для меня.
В этой сырости дней, в этом сонном колодце колодцев
мне, над всеми труня, очевидно, достаточно дня.


http://www.litprichal.ru/work/88481/