kafka online

Ведь ты же художник, друг мой, вот тебе и кисть в руки!
Если ты с кем- то, когда- то и был в разлуке,
то только не с ней, в зенки тебе палитру!
Давай посидим с тобой, разопьем поллитру,

поставим фильмец про Баския или Рембо,
сгоняем еще за одной, не снижая темпа.
Посмотри - распогодилось, может быть - на природу?
Там ветрено, да. Там полно народу.

Зато демократия, глянь, в самом её разгаре.
В наичистейшем виде её, в чаду, в угаре
нескончаемых выходных. Давай-ка от них подальше.
От этой дремучести, хамства, фиглярства, фальши

и прочих ингредиентов дарованной им свободы,
одобренной государством. В иные годы
мы бы сидели в тюрьме, как выпавшие из контекста
тунеядцы. Ну, и так далее, как там по тексту

Уголовного Кодекса? Так что, у нас теперь, понимаешь- фора.
Теперь у власти, в Кремле, у её светофора,
другие люди стоят. Пути неисповедимы.
И мы все еще, my friend, целы и невредимы.

Что, впрочем, не есть наша с тобой заслуга.
Революцию делают люди отнюдь не нашего круга.
Это всегда нужно помнить и с этим надо считаться.
Поясню, не вдаваясь в подробности, так сказать, вкратце:

человечество в общей своей серой безликой массе
не в состоянии отличить красоту от банальной грязи,
размазанной по холсту и облаченной в раму
из золота. Последнее измеряется в граммах

на душу населения и является абсолютным
мерилом счастья. Видишь, летящий спутник
вызывает гораздо больший восторг, чем точно
переданный оттенок неба, его непрочный,

ускользающий от тебя, от твоего взгляда
цвет, эманация Бога. Поэтому и награда
достается тому, кто удовлетворяет потребности
большинства, невзирая на спорность крепости

мироздания, видимую невооруженным глазом.
Оттого все сильнее становится перекос. С каждым часом
мы приближаемся к своему концу, который не за горами.
Стремительней, чем комета. Стремительнее, чем пламя

пожирает бумагу. Но... революционеры
не дремлют. Они начеку, они принимают меры
необходимые для отвлечения своей паствы
от этих мыслей: "Пускай лучше склеят ласты,

чем подумают о душе, помыслят о чем-то большем."
И ей это нравится. Она восклицает: "Боже!
Как ты милосерден!" - не отдавая себе отчета
в том, что на самом деле имеется кто-то,

имитирующий его необычайно искусно.
Вот это, друг мой, я считаю, и есть искусство
в глазах миллионов. А не то, что ты там малюешь.
Впрочем, мы увлеклись- иной раз угли раздуешь,

так, что и сам не рад, что коптить затеял.
Жизнь- она хороша тогда, когда есть идея.
И в избытке сил, и в избытке всяческих планов.
Хорошо их строить, к примеру, в тени платана,

наблюдая вдали, у купален, толпу наложниц.
А не этот трусливый сброд, до того порожний,
что сказав им слово, слышишь в ответ лишь эхо,
словно в бочке пустой, откуда мудрец уехал

много лет назад, перебравшись поближе к звездам.
Я не ставлю диагноз, нет, но говоря серьезно,
впечатленье такое, как будто мы ломимся в двери
за которыми нет ничего. Которые отсырели

так, что они как бы заперты. В этом- то и загвоздка.
Утомишь до предела тело, и доступную тебе часть мозга
пока не окажешься в абсолютно пустом помещении.
Пустом абсолютно. Но каждое его посещение

тобой ли, другим, фиксируется специальной службой.
И ты слышишь голос извне: "Ну, что ж, победила дружба!"
И гомерический хохот, следующий за этим.
И хочется посрывать все эти двери с петель,
 
чтобы добраться уже до источника, чтобы заткнуть ему глотку.
Для чего ты опять идешь в магазин за водкой
и напиваешься вместе со мной или с кем-то в зюзю.
Приползая в родные пенаты, как говорят, на пузе

и, с трудом сняв ботинки, падаешь в объятья дивана.
Вдали от людей, от дверей. Вдали от платана.