Действие Второе

СКАЗКА О ЩУЧЬЕМ ВЕЛЕНИИ И О ЕМЕЛИНОМ ХОТЕНИИ.



Действующие лица:


Эн? - Рассказчик
Шуля Живаго - Емеля
Фириэль Эльфийская - Щука
Браты Гадюкины - Старший и Средний братья
Аббат Бонифацио - Поп
Люська Запойная - Невестка Люся, жена старшего брата
VIO - Невестка Виолетта, жена среднего брата
E.L.F. - Ангел Эльфирий.

Сюжет:


Народно-буржуазная сказка (по мотивам русской народной сказки "По Щучьему велению")

Действие 2
Сцена 1

    *Емеля*

Вниз по кочкам хмель-отвага.
Эх, гармонь! Меха да стоны.
Понеслась моя бодяга
Двухведерным перезвоном.

Холод взламывает речку,
Льдины плавают в пятнашки.
(Не забыть поставить свечку
За утопленников наших)

По изгибистому руслу,
Мимо иссушенной ветлы
Громоздят свое искусство
Черны омуты, как петли.

Задымились темны воды,
Черпануты мерзлой жестью,
Тысячей глотков свободы
Толокутся тесно вместе.

За плечом сигают фары,
Братья в дом идут гурьбою,
Не минет Емелю кара,
Коль задержится с водою.

Даже в эдакой пучине,
В зимней мутной кутерьме
Плавно плещется рыбина
По течению ко мне.

Лунный свет бежит, бликуя,
Лижет лед водой река.
Бьет хвостом, видал такую?!
Погоди-ка ты, ... Рука!!!

Мысли разом все рассеял,
Полушубок снял долой,
Шапку - прочь, за крест нательный,
И в кромешность. С головой.

Сердце ухнуло от стужи,
Одежонка тянет вглубь,
Воздух вглот хвачу снаружи,
Пропадаю ни за рупь.

Уцепился за браслетку,
Что сверкнула на руке,
Притянул к себе соседку
По убийственной реке.

Кое-как втащил на берег,
В льдистый грунт лицом упал.
Как тут в Бога не поверить
Что свечу да в мысли дал?

Синевеет шея жилкой,
Губы тоже синевой,
Предсмертельная улыбка
Еле кривится губой.

Что там гаснет на закате
Глаз недвижных на лице?
А купель волнами катит
Симфонический концерт.

Шевельнется ли рука?
Перламутровая шея...
Слова вымолвить не смею...
И, как перышко, легка...

     *Щука*

Словно в коконе. Холодными цепями
Вся обмотана я с ног до головы
И брожу между реальностью и снами,
Отыскать пытаясь выход, но, увы...

Только чувствую мороз прикосновений
Пальцев призрачных на каменной спине.
Нет ни звуков, ни существ, ни дуновений,
Только взгляд, скользящий пристально по мне.

Я его всей коркой кожи ощущаю,
Он зовёт меня в тот омут, где темно.
Зубы стиснуты...И дрожь... Я умираю...
А, быть может, умерла уже давно...



     *Емеля*

Собирается пучками ветер,
Вбрасывает снег за воротник,
Холодом плетет по коже сети.
Замерзает вымокший мужик.

Девица совсем почти не дышит,
Судоргой подернуто лицо.
Прижимаю, прижимаю ближе,
Давит мозг отчаянным свинцом.

К берегу прилеплена избушка,
Печь да колченогая кровать.
Есть идея! Дудки за понюшку
Будет вам Емеля пропадать!

Дверь ногою, боком протащился
В тесную каморку Емельян,
По пути слегка разгорячился,
В голове шумит, как будто пьян.

Побросал с себя одежу на пол -
В мокром хуже, пуще холодит.
Раздевал красавицу и плакал -
И не дышит, и не говорит.

Кое-как зажег в печи огнишко,
Но нейдет жара из той печи.
Вспомнил, как в одной ученой книжке
Писано - дыханием лечи...

Так и делал: набирал с лихвою,
Выдыхая, раздувал в ней  жизнь
Да при этом растирал рукою
Все что мог. Разжарило, держись.

Выгнулась, забилась белой рыбой,
Тетивой натянутый живот,
Не сказала девица спасибо,
Но слегка  открыла теплый рот,

Но слегка пустила кровь по венам,
И нога прижалась по бедру,
И ладонь моя ее колену
Стала к месту, стала ко двору.

     *Щука*

Не пытаясь осознать, что происходит,
Безразлично в невесомости парю,
Бледной дымкой изо рта душа выходит,
На носочках замирая на краю.

Мне в сознании рисуются картинки:
Вспышки света, шум воды и грязный лёд,
Мошкарой кружатся серые снежинки,
Но в пейзаже этом солнце не встаёт.

Вдруг на грудь легло проталиной дыханье,
Слишком явное. И сразу рассвело.
Или это просыпается сознанье,
По крупицам возвращая мне тепло?..

Кровь по венам - очень медленной рекою,
Но течёт она, движением пьяня.
Мне не снится... Кто-то жаркою рукою
Изгоняет лютый холод из меня.

Отвечает на касанье сильных пальцев
Моё тело мелкой дрожью. И душа,
Возвратившаяся в жизнь тропой скитальцев,
Тоже жаждет отогреться. Чуть дыша,

Незаметно положу ему на плечи
Свои руки. Так хочу, чтоб ближе стал
Тот, кто пламенем дыханья стужу лечит...
И глаза открою. Нужно. Час настал...

    *Емеля*

Мне на миг немного жарко стало,
Тело вмиг зарделось под огонь
Потому, что девушка молчала,
Но глазами жгла и звала: тронь
То, что плотно прижимала к телу,
И еще согрелись под рукой
Те места, что растирал Емеля
Силою небрежною мужской.

В комнатке играет бликом пламя,
На кровати солнце и луна
Единятся мокрыми телами,
Две планеты льются как одна
Страсть, одна бессловная молитва,
Рты скрывают жала языков.
Поединок, но совсем не битва.
Единение реальных сновю

Твердые, упрямые коленки
В руку, как родные, улеглись.
Вниз под горку, ускользает стенка,
Чуть прижал - раскрылись, раздались.
Зубы стиснула, не издавая звука,
Да сильней впивается в плечо,
Будто напружиненная щука
Обнимает, просит: дай... еще...

     *Щука*

Всё плывёт куда-то. Губы... эти губы
Оставляют поцелуем влажный след.
А внутри, прервав альты, вступили трубы,
И звучанье этих нот уж мочи нет

Силой сдерживать. Ответным поцелуем,
Как глотком воды последним, захлебнусь.
Бесполезно выплывать, - опять тону я
В жарких ласках и погибнуть не боюсь.

На язык с плеча упала капля пота, -
Выпью с жадностью. Сдавил мне горло стон.
На виске забилась жилка. Рвутся ноты
В страсти клавишных... Реальность или сон?

Эта комната, как будто, пепелище,
Мы пылаем в ней - два тела-уголька,
Что не гаснут до последнего. Он ищет...
Я - к нему во власть...Податлива, легка...

    *Емеля*

Я просто стал ее любить.
Природа подсказала способ:
Поближе быть, нежнее быть,
Без глупых, вычурных вопросов
Я просто стал ее любить.

Она доверчиво, врасплох,
Открыла млечный путь пирату -
Не как награду, не урок,
Дала без платы, без возврата
Она доверчиво, врасплох.

А кожа стала чистым нервом.
Внутри окутаны туманом,
Друг другу стали самым первым
Из заблуждений всех обманом.
И кожа стала чистым нервом.

Все то, что тело отдавало
На вкус, на запах, на любовь,
Навеки с нами оставалось
И возвращалось вновь и вновь.
Все то, что тело отдавало.

Глубоким страстным погруженьем,
Срывая стон из сжатых губ,
В нее вливался сопряженьем -
Не резок, не хитер, не груб.
Глубоким, страстным погруженьем.

     *Щука*

Сводит судорогой тонкие лодыжки,
Стон гортанный переходит в сиплый крик.
Здесь мужчина... Не юнец и не мальчишка...
Нежный шёпот... Только чудится, что рык.

А внутри уже источник бьёт фонтаном.
Я с ума схожу... На грани... Отчего
Взгляд блуждающий и дикий, точно пьяный?..
И ответ туманным эхом: ОТ НЕГО...

Места клавишным теперь здесь будет мало.
Он вошёл в меня. И всё предрешено.
Здесь ударные берут своё начало,
Когда тела два сливаются в одно.

Я к нему навстречу - медленно и плавно,
Чтобы чувствовать, как он за шагом шаг
Рушит все перегородки. Мы на равных:
Он - ко мне, а я - к нему. Быстрей. Вот так.

Стоны музыкой. Хочу ещё сильнее
Ощутить всю нежность страсти в этот миг.
Я - безумна. Я - любовь. И я сумею
Разделить момент финала на двоих.


    *Емеля*

Мы изловили ритм. И следуя изгибам,
То плавно, то быстрей, то лед, то горячо,
Я ближе подводил свою большую рыбу,
Которая лишь сипло молвила..."еще".

Пуская тело вскачь, не оставляя шансов,
Мы изнурительно встречались на краю,
Предчувствуя и боль мучительных нюансов,
И сладость, так несвойственную Январю.

Кругами подходили, замерев на долю
Секунды, а часы бежали словно миг.
Я понял вдруг - сейчас я все себе позволю,
По стону, что она перетопила в крик.

По сказочным законам, не прервав лобзаний,
Все, что так долго рвалось изнутри,
Мы воплощали исполненьем трех желаний -
Желанье первое зачеркивай, сотри.

На кончик языка снимая струйку пота,
Я следовал течением реки
И целовал взасос прекрасную работу,
Что Бог проделал черту вопреки.

     *Щука*

По спине его, как кошка, коготками.
Кто-то смотрит на блаженство с высоты,
Как струятся сотни рек между ногами,
И всё ближе взрыв истерзанной мечты.

Темп аллегро - сумасшедший. Нет спасенья!
Руки пламенем сжигают мою грудь.
Губы в губы. В клочья порваны мгновенья.
Только крик: "Не останавливайся! Будь!"

А на стенах в диком танце бьются блики,
Подражая своей пляской тем двоим,
Что смешали этой ночью стоны-крики
В тот коктейль, на вкус известный только им.

На краю блаженства веки не закрою,
Так хочу проникнуть в бездну его глаз,
Когда нас легко поднимет над землёю
Долгожданное мгновенье. А сейчас

Гибкость тел в своём полёте безгранична,
А внутри расколот надвое оркестр.
Ноты в воздух. Всё так близко... Слишком лично...
Эй, Небесный! В зале нет свободных мест!

Только мы! Один рывок. Вулкан эмоций.
Всё в куски сейчас... Без звуков... Не дыша...
Градом пот. Блестят глаза. А сердце бьётся.
И на землю возвращается душа.

    *Емеля*

Кровь. Губа сочится красным.
Пью не вдосталь, не хватает сил.
Был ребенком, стал мужчиной властным.
Кто меня об этом попросил?

Кто лежит от страсти содрогаясь,
Телом нежность мягкую даря,
Бессознательно рукой своей лаская
Все, что досягаемо? Меня

Не вернуть уже, меня не восстановишь.
Верный признак - женское лицо
Приоткрытый рот, дыханье ловишь
И совсем не страшно. И концом

Не пугайте. Мы прожили утро.
Наплевать на этот сложный мир.
Мы любили, бережно и мудро
До укусов, до крови, до дыр.

Приклоню ей голову в колени,
Выкрою минуту для двоих,
И глаза закрою на мгновенье,
И стряхну я слезы с глаз моих.

Ночь ушла, рассвет в окне мелькает,
Остывает печка до углей.
На простой лежанке засыпают
Двое из счастливейших людей.


  Действие второе

   Сцена вторая


*Рассказчик*

Занимается за окнами рассвет,
Петухи уже пропели свой привет,
Между кустиками узенькой тропой
Емельян крадётся с вёдрами домой.

А в дому уже давно никто не спит,
Всё семейство важно за столом сидит,
Хмурит брови, подбоченясь, старший брат,
А невестки что-то квохчут невпопад.

Только вот Емеля как-то не поймёт:
От чего в его глазах круговорот?
Почему улыбка не сойдёт с лица?
На чём свет ругают братья подлеца!

Он без звука из ведёр в кадушку слил,
Половину на штаны себе пролил,
Не заметил, чуть провёл по ним рукой,
Шасть к себе. Лишь дверью скрипнув за собой.

С той поры прошло три ночи и три дня,
У Емели всё по-прежнему – стряпня.
Только взгляд туманный, и везде бегом,
Да на речку ночью шастает тайком.

В дом к Гадюкиным не жаловали гости,
Но сегодня Люська ахнула от злости:
Поп пришёл, а значит надо быстро
Угостить его как самого министра.

С Виолетты много ль толку – баба-дура!
На посёлке поп солидная фигура -
Телецерковь, прихожан ну, просто туча!
Крут был поп, но всё ж браты покруче...




Входит Поп.

*Поп*


Шел я по делам, ведь их немало, -
Надо телецерковь срочно обновить.
Что-то паства слишком малощедрой стала,
Потому приходится мне самому ходить.

Вот стоят хоромы этих братьев.
Я зайду - у них большой доход.
Жены щеголяют в новых платьях,
Пусть пожертвуют деньжонок на приход.

Есть и повод – праздник православный,
Мученик Святитель Поликарп,
Под шумок уж подою их славно,
Экспроприируя богопротивный скарб!


*Невестка Люся*

Ну, дела! Вот это гость!
Сразу глазья встали врозь.
Правда! Батюшки! Сам Поп!..
Как бы дать Емельке в лоб!
Надо ж быстренько харчи
Ко столу. А он мычит,
Как телок, в башке туман.
Даже нюхала - не пьян!

Чисто зомбик, мать честна.
Авитаминоз. Весна.
Лыбу тянет до ушей...
Так и выперла б взашей!
Эта пава, видно, спит -
Прикроватный индивид.
Той лишь охать да зевать
Или... / даже срам сказать /.

Всё на мне! Я как броня!
Лучше б холили меня,
А то ходят - хвост крючком,
Рыльца к небу пятачком.
Знать, такая мне судьба -
Самому встречать Попа.
Буду крест такой нести
В праздник. Господи, прости!

Здрасьте! Милости прошу!
Рада видеть, аж дрожу!
Проходите, Отче, в дом,
Щас на столик соберём.
Поликарпов нынче день,
Но трудиться Вам не лень, -
К прихожанам свет вносить.
Попрошу благословить

На такой же добрый труд
/ Видно, ждёт, когда нальют /.
Встали, Батюшка, чуть свет?!
Приглашаю на обед.
Всё у нас уж на мази...
Емельян, не тормози!
Стол накрыл и топай прочь!
Может, Батюшка, помочь

Опуститься на скамью?
Я вот Вам сейчас налью
Наилучшего вина,
И наливочка вкусна
В нашем доме. Всё для Вас.
Мигом в погреб. Я сейчас...

*Поп*

- ...Люблю, когда мирянка Люська не в запое!
Так умеет сразу суть вещей понять, -
Знает точно, как должна хозяйка,
Духовного владыку принимать!

- Здравствуй, раба божья Люся. Бог с тобою
Пусть пребудет! Дай, благословлю!
А теперь давай, не отвлекайся,
Ту наливочку неси, что я люблю.

- ...Ах, какая видная у них наливка!
Делал по секретной рецептуре ихний дед,
Сколько выведать рецепт я не старался –
Все никак не вырвать мне ответ!

- ...А пока молодка в погреб вышла,
Гляну-ка тихонько, что в горшке,
Может там рагу с гуся под крышкой,
Или поросенок в молоке…

- Матерь божья! И апостол Павел!
Что ЭТО за Демон?!!!!! Или Сатана?!!!!!!!
Ща водой святой плесну! И ткну распятьем!
Прямо в глаз! Изыди! Уйди на ***….

Поп истово машет руками, забыв при этом перекреститься, на помятого Ангела, материализовавшегося под притолокой гостиной.

*Ангел Эльфирий*

Спокойно, дядя, и не нужно криков.
Я знаю, непривычен для таких как ты.
Людских сердец, духовных дел владыко,
Извечный заполнитель пустоты.

Я на минутку, так, проверка связи.
Святой Эльфирий, можно просто Эльф.
На повышение пошел, могу сказать - из грязи,
Еще вчера долбил промерзлый шельф.

Но вовремя через дорогу перевел старушку,
Помог козлятам Волка свежевать
И бабушке в избушке на опушке
Червону Шапочку дал к сердцу прижимать.

Так, мелочи, но Богу видно туго -
Святых нехватка. Вызвали меня.
Надзор над христианина досугом
Ты очень сильно начал изменять.

Короче так, считай себя в престиже.
Гламурный Поп, с тобой хранитель Божий.
Учти, что если выпью, то лечу пониже,
Хотя и так понятно, при такой-то роже.

Вопросы есть? Работаю по схеме:
С восьми и до двенадцати жужжу,
Потом обед, и, если буду в теме,
К работе с духом лыко привяжу.

Короче, мы с тобой, считай, знакомы,
Наливки не чураюсь, я простой.
Не важно, кто ведущий, кто ведомый,
И парень я к тому же холостой...


*Поп*


Так, говоришь, - Святой Эльфирий?!
Странно, братец, очень странно....
Как изрек когда-то Плиний:
"Ergo, tertium non datur!"

Значит, Ангел типа падший?
Чем для Рая неугоден?
Мож, не смог псалом спеть даже?
Раз низвергли наземь сходу?!

А зачем ты волка трогал?
Что за мода - вершить судьбы?
Как так прогневил ты Бога?
Адекватен ты ж как будто...))

Чем ты, Ангел, мажешь перья?
Что они не вылезают?
У моей сестры есть шуба -
В дождь облезла и воняет.

Ты ж дождя ведь не боишься?
Щас святой водой проверю,
Знать хочу - что ты за птица:
Ангел, Демон, дух бессмертный?

С виду ты прям купидончик!
Говори - стрелять умеешь?
А куда ж ты стрелы прячешь?
Да шучу я! - сам фигею!

Слушай, я прикол придумал!
Раз имеешь крылья даже -
То сыграй-ка Купидона! -
Дочь мне надо срочно замуж!

.........................................................

Ergo, tertium non datur! (лат.) - Значит, третьего не дано


*Ангел Эльфирий*

Ну да, бывало, падал с высоты.
А что - за падшего двух выспренних дают.
Не вижу, чтоб проникся сильно ты
К явлению тебе Господню тут.

Хотя на трезвую я туго понимаю,
Но Купидоны да Амуры не в чести.
Сегодня связи капиталы поднимают,
С мошною мощной легче и любофф перенести.

Не забывай, читаю мысли, как субтитром,
И видел, как ты в бизнес подмахнул
Братов Гадюкиных. И взглядом этим хитрым
Меня ты, братец мой, отнюдь не обманул.

Совет тебе, гляди-ка вон, Емеля -
Хороший малый, кашеварит, не галдит,
Размер ноги сорок второй (в постели
Сей фактор никому не повредит).

Твоя дочурка, божий одуванчик...
Хотя, с натяжкой, (слыхивал, по храмам не ходок)
На выданье. На безымянный пальчик
Емелино колечко - и ты местный Бог.

Однако, где же разносолы да наливка,
Уж полдень скоро, ну, а я сухой как лист.
Душа у Ангела нуждается в поливке,
А выпью, крыльями трещу, как гармонист.

Идет, несет. Не забывай исподтишка
Куратору сто грамм... И рыльце из пушка
Вытаскивай да выведай у Люськи -
Свободен ли Емелька? Или есть подружки?

Ах да, проклятая латынь...
Забыл до черта, но одно запомнил твердо:
"Надежду всяк сюда входящий ты покинь"
И вот еще 'Omnia mea mecum porto'*

.....................................
*Все мое ношу с собой.


*Поп*


Какой ты, однако, коварный, Эльфирий.
Так сразу решил мне Емелю в зятья
Не думай, Эльфирий, что ты самый хитрый,
Браты Емельяна гнобили не зря.

Еще раз взгляни на него хорошенько:
Чумаз, простоват и слегка - как баран!
Дочь срочно я замуж отдам несомненно,
Однако зачем мне такой балаган?

Мужик должен в хате командовать лихо,
Пришел, и с порога – жену оттянул,
А ты погляди, он какой-то весь тихий,
Моя же дочурка – шо тот Вельзевул!

Она его живо и жестко построит,
Железней невесток станет гнобить,
Что есть ненормально! Ведь по "Домострою",
В Писании сказано, нужно всем жить!

Поэтому, Ангел, давай варианты
Другие рассмотрим, консилиум есть!
Быть может кого-то из старших все ж братьев?
Их жены как овцы, им пофиг кто здесь…



*Ангел Эльфирий*


Утомил меня ты, дядя,
Домостроем нудным,
На твои устои глядя
Взглядом трезвым, мутным.

Только-только в дом вошел,
И уже командуешь,
Погоди, присядь за стол,
Выпьем, глаз порадуешь.

Много выгоды у Бога
И страданий тоже много.
Домостроевские штучки
Оставляй в приходе,
Познакомь детей ты лучше
В людях, при народе.

Может быть, твоя девица
На Емелю соблазнится,
Бросит наглые замашки,
Станет шить ему рубашки
Да вязать крючком носки
От любви, не от тоски.

От Москвы до Байконура
Видел много я амуров,
Но не видел до сих пор,
Чтоб папаша выбрал дочке
На свой разум женихов.
Верь мне дядя, если хочешь...

Одного не понимаю:
Почему не наливают?
Перья высохли вчистую,
Я здоровьем тут рискую,
Потеряю оперенье,
Стану ползать, не летать.
Мне такие приключенья
Не фтыкают.

                Наливать!


Входит невестка, накрывает на стол, *Поп* обращается к ней с хитрыми разговорами

*Невестка Люся*

Ой, лечу, как ероплан.
Вот вам, Батюшка, стакан.
Може, рюмочку подать?
Только в рюмке не видать,
Шо там плещется на дне.
Вкус распробуешь в вине,
Когда глытнешь двести грамм.
Вот тогда теплеет там,

Сразу чуешь аромат.
Стол наш, Отче, не богат,
Но шо наше, то для вас:
Холодец, капустка, квас,
Помидорчики, рассол...
/ Блин, как аглицкий посол.
Шаркнуть ножкой, плюнуть в лоб.
Прости Господи, шо Поп /

Вам наливочки плеснуть?
Самогония на грудь,
Може, примете? Пасла
Я сивушные масла
Для дражайших, ведь, гостей -
Преприятнейших людей.
Не стесняйтесь. Всё - свежак!
Наш Емелька не дурак

В ентом деле. Правда вот,
Уж три дня чего-то прёт
Парня нашего. В глазах -
Пыль, туман... Позыришь - страх!
Но улыбочка плывёт.
Где летает? Чем живёт?
Тока вечер - дома нет,
Но всегда готов обед,

Завтрак, ужин. Это - да!
Не придраться никогда!!!
Ну, подумаешь, чумной,
Главно, шобы он со мной
Не вступал в упрямый спор,
А то выселю во двор.
Ой, да шо всё трындычу!
Я ж налить ещё хочу!

Не смотрите за плечо,
Нету там у вас ничё!
Расскажите про дела,
Пока пава не пришла.
/ А то вывалит на стол,
И скопытишься... посол...
Поп же ж, Господи прости!
Нать наливку развести... /

*Ангел Эльфирий*

Садись папаша, выпьем за хозяйку!
Я расскажу тебе свое бытье.
Мне полную с краями наливай-ка,
Небось, не расплещу, все внутрь, и все мое.

Мне режут крылья, рубят каждый вечер
Апостолы-друзья, соратники-отцы,
Их ножницы заточены навстречу,
Все пикадоры, всадники, такие молодцы.

Назначено летать пониже к людям,
Вверху другие, и размах другой,
Дорога мне туда заказана не будет,
Но буду ль я вверху, иль буду я иной?

Пока что пролетаю под радаром,
Пью горькую, курирую ТВ.
Упавшим Ангелом, с лицом еще не старым,
Я слева от Попа, а он кует лавэ.

Я весь заплеван и упрям как чурка,
Ведь Ангелы все справа норовят,
Но я не все. Курю и жарю Мурку,
Хожу налево к девкам, всем подряд.

Ты верно думаешь, читатель, я не Ангел -
Вот лажа, снова Демон у плеча.
Соблазны все, что Дьявол предоставил,
Я принял на себя, по воле Палача.

И вот в экране Поп поет Отцу Осанну,
Взор светел, и нимбует головой.
Я слева, как всегда, заблеванный и пьяный,
Но слева от греха прикрыл его ... собой.

*Поп*

Так, хватит стенать тут, братец Эльфирий.
Давай-ка к столу, угощайся чем есть.
Ты знаешь, Эльфирий, что эти все игры,
Отходят куда-то, коль есть чего съесть.

А ты, раба Люська, садись тоже с нами:
И радуйся – с кем ты сидишь за столом!
Я кушанья все осеняю перстами,
Молитву возносим за стол и за кров.

Налей мне наливки, плесни Херувиму,
И мне положи тот кусочек гуся,
Советую, Ангел, отведай наливку,
Гуся же не трогай, здесь мало и так!

Давайте же тост, дифирамбы хозяйке,
Что вкусно умеет стол так накрыть,
Что очень мне странно – ведь это ж лентяйка,
Но факты упрямы - умеет варить!


*Ангел Эльфирий*


Шо за шустый пацаненок?
Двадцать есть ему уже?
Видно, что в семье с пеленок,
И глаза  на кураже.

Набивай гурманно брюхо
И вино свое хлебай,
Вот хозяйка дело в ухо
Напевает, не зевай.

У тебя же дочь - красава,
Породнись, войди к ним в дом,
Им с тебя Святая слава,
А тебе барыш потом.

У Братов все схвачено,
Ты же с Богом связь имеешь,
Не гляди так озадаченно,
Кушай, батя, похудеешь...

*Невестка Люся*

Отче, можно Вас спрошу?
Я спиртным хоть и грешу,
Но оно ж не суррогат!
Что ж за глюки? Свят-свят-свят!
Вроде Ангел? Али нет?
Ведь, от них обычно свет
Изливается рекой.
Ваш, простите же... бухой!

В смысле - пьяный. Миль пардон.
/ Может, это самогон
Слишком крепкий. Видно - наш!
Хотя, Ангел - очень даж!!!
Ой, о чём я?!! Чур-чур-чур!
Брать пример с колхозных дур
Я не буду! Хоть какой
Будет супер-секси-бой! /

Так о чём я?.. Да пусть пьёт!
Разговор со мной ведёт,
Он же дело говорит:
Наш Емелька... башковит.
Он на вид хоть и дурак
/ Что на самом деле так... /,
Но в руках горит огонь!
Ты его попробуй тронь -

Заведётся, как пить дать!
Вашей Мирре, прям подстать.
Лишь бы ей хватило сил
На такого. Шо спросил
Ентот Ваш Эльфирий? Ой!
Наливать?! Само собой!
Вам наливочки и... Вам
/ Вот и нет пять сотен грамм!

Шоб Емельку Вам впаять,
Щас на стол ещё ноль-пять /.
Вот шо, Батюшка, скажу:
Я роднёю дорожу
/ Я их "славных" так "люблю" /,
Но для церкви подсоблю.
Вам с Емелькой - счастье в дом,
Мы его того... блюдём -

Он - стерильный и... ни-ни!!!
/ Вроде поняли они... /
Ну а то, шо взгляд чумной -
Эт гормоны, шо весной
Не дают покоя всем.
/ У меня лишь нет проблем /.
Он - отличный кашевар!
Ваша ж Мирра - божий дар!!!

Так сведём же два пути,
Слышь, Эльфирий?! Не грусти!
Шо, кайфово меж людей?!
То-то! Батюшке налей!
Да не мимо! Лей в стакан!
Ну, Сатурн! Ты явно пьян!
Не красней! Решай судьбу
Двух / придурков /. Подмогу.

Будем мы одной крови!
Отче наш, благослови
Наше дело в добрый час!
Шо не нолито у нас?!
Хорошо сидим, кажись...
Эй, Эльфирий, спой за жисть!

*Поп*


Ну, спой же для Люськи, братец Эльфирий.
Она говорит золотые слова.
Пойми же, Эльфирий, тут драма Шекспира,
Когда моей Мирре - Емельку в мужья!

Рисует все Люська нам тут философски,
Однако же я сомневаюсь о том,
Возможно сказался эффект той настойки,
Шо я за Емельку дать Мирру готов….

Что скажешь, Эльфирий? Сыграешь Амура?
Давай, Херувимчик, ты – прям Купидон!
Пойми, моя Мирра – совсем ведь не дура,
И ей брак с Емелькой – шо тот моветон!

А ты роль сыграешь, как будто судьбою,
Емелька-дурак моей Мирре отдАн,
Да ты не тушуйся! Поляну ж накрою,
Бухать будем сильно! Я честно сказал!

*Ангел Эльфирий*

Свободный выбор - это миф,
И мир давно про то проведал,
Сосуд условностей разбив,
Кто не любил, тот и не предал.

Хотите вы амурных стрел?
Я слышу  звон мошны великой,
Но мне изрядно надоел
Ваш мир, убогий и безликий.

Вы, видимо, хотите не на шутку
Мой Божий дар стяжательски избрав:
Взять Ангела, как сказочную дудку,
Заместо всяких заклинаний или трав.

Извольте, безо всяких заклинаний
Я сердце юноши ввергаю в кавардак,
На год  его освобождаю от страданий,
К нему придет карьера, деньги, бизнес.
Парень - не дурак.

Он сменит лапти на ботинки Бэйлис,
Хотя, пешком не станет вышивать,
Серьезный Хаммер нужен в самом деле,
Пиджак Версаче, Ролекс - знатный зять.

Он станет круче всех районных дядей,
Владелец города и городских властей,
На золотые унитазы сядет
И будет в заголовках новостей.

Но через год его ударит в череп
Любовь, которая его испепелит,
И та, с которой в ЗАГС поедет
Счастлива будет, Ангел говорит!

Она пока неведома Емеле,
И ей неведомо, кому она мила.
Да будет так! Мы кончили о деле!
Люси, чего так мало налила?


*Невестка Люся*


Ну, Эльфирий, удружил!
Круто вправо заложил!
Был Емелька типа лох,
А теперь, как будто, Бог.
Круче братьев! Вот так - так!
Вот те - нате и дурак!
Шо-то так щемит в груди,
Не, Эльфирий, погоди.

Во же глупость сказанул!
Ето, Ангел, ты загнул!
Та какой он бизнесмен!
Ишшо сопли до колен,
Глазки в кучу. Шо за вид?
Черепушка эйфорит,
То ли чокнут, то ли пьян...
Может, он - эротоман?!

Тока тайный... Ой, толчок...
/ Поп наморщил пятачок,
Сразу выгоду просёк -
То, шо выгодный зятёк.
Мирра - знатный прибамбас,
Во на косточках у нас
Покатается с лихвой.
Поп - продуманный такой!

Тока нас не проведёшь!
Люську сходу  не возьмёшь!
Мы растили ентот срам,
Знать плоды все тоже нам!
Добрым словом окручу,
Виолетту подключу -
Шоб не зря в дому жила(!),
Пусть Емельке даст тепла.

Ну а шо?! Для дела же!
Шоб не быть нам в мандраже.
Ну, Эльфирий! Дать бы в лоб!
И тебе бы следом, Поп!
Ну, ничё. Я всех уйму! /
Ладно! В целом по уму
Рассудил ты, Ангелок.
Шо упёрся в потолок?!

Двинь стакан. Давай плесну.
Выпьем вопчем за весну,
То, шо лезет по утрам
Эльфам в бошку всякий хлам,
Чушь несут: "Дурак - богат!",
/ Те слова, возможно, клад /,
Но по-русски, не латынь,
И коль сказано - Аминь!

Поп убегает домой. Или уходит быстрым шагом если пузо люськиными плюшками с изюмом чересчур набито и бечь невмоготу.

*Поп*

Хм…. ладненько спели Эльфирий и Люська.
Теперь я хочу лишь Емельку в зятья!
Осталось лишь малость – но как же все трудно,
Ведь коль выдать силой – мне светит статья!

Как убедить же мне вредную дочку?
Как донести ей? Как счастье ей дать?
Трудно священнику, да в одиночку,

Дочку капризную замуж отдать….
Что скажешь, Эльфирий? Что мне тут делать?
Где для нее аргументы найти?
Достала дочурка меня до предела,

Баба без мужа не может цвести!
Вот как было раньше – все благолепно
Девок - в двенадцать замуж бегом!
Теперь феминизм, гендернАя нелепость!

И думают бабы совсем о другом!
Девицы забыли, зачем из ребра их
Бог создал когда-то в усладу людей!
Сейчас в каждом доме от бабского крика,

Не знаешь деваться куда б поскорей!
Поэтому Мирру я сплавлю Емельке,
Пускай и ему счастье в браке придет,

А сам отдохну хоть от лона семейки,
Ну, с богом, Эльфирий! Полный вперед!



Действие второе

Сцена третья

*Рассказчик*


В небе солнце по весне всё ярче светит.
Может повезёт, никто не встретит
Емельяна по дороге к баньке,
Поп уже ушёл к соседке Маньке.

Две недели минуло с той ночи,
На душе Емели сладко очень,
Семенит по тропке, напевает,
Знает, Щука ждёт его, скучает.

Узелок с гостинцами в руках,
Голова хмельная в облаках...
Дверь открыл и замер на пороге -
Щука будто б та, но вся в тревоге.

С теплотой не смотрит, в глазах страх,
Или это блики при свечах?
Подошёл, взял за руки - молчит.
Только сердце бешено стучит....


*Щука*

На новый день прольётся светом этот взгляд,
Мне без него - углём скрипучим в тишине
Царапать сердце. Миллион часов подряд
Вот так смотрела бы. Но нынче в стороне

Мои глаза. И не поднять, увы, никак.
Заметит он ту будоражащую боль,
Что их затмила. И всё правда. Не пустяк.
Не прижимай к себе! Не надо! Не неволь!

Сжимают руки тонкость пальцев. Словно ждут,
Когда ответным чувством в них польётся кровь.
Но я должна сейчас за эти пять минут
Разрушить всё - (как страшно вымолвить) Любовь!

Молчанье немощно. Бессмысленный поток
Ненужных мыслей. Жаром веет от печи.
Последний судорожный воздуха глоток,
И... "Я скажу... Емеля, слушай и молчи.

Коротким будет мой несобранный рассказ,
Без многоточий, размышлений и дилемм.
Я - лишь художница. Да только в этот раз
Вдруг написала то, что церкви не совсем

Пришлось по духу. И за то мне писан срок.
Статья саднящая браслетом на руках.
Да только мне, как птице в клетку, в тот острог,
Вот потому-то я, Емелюшка, в бегах.

А ночью нынешней привиделся мне сон:
Что стаи чёрного, как копоть, воронья
Сюда летят-летят-летят со всех сторон.
Ты исчезаешь. Остаюсь одна лишь я.

Когда-то в детстве научила "видеть" сны
Слепая бабушка. Наука не сложна,
И точно знаю то, что нам конца весны
С тобой не слышать, если вместе. Я должна

Тебя покинуть. А тебя ждёт светлый путь -
Большие деньги, переезды, города.
Ты - замечательный. А Щуку позабудь,
Как будто ты её не помнил никогда."

Рука в ладонях влажной рыбкою скользит.
Дыханье сбивчиво. Слезинки в небе глаз.
А за окном весна колдует и звенит -
Не для него, не для меня и не для нас..

*Емеля*

Дыханье хриплое да сбивчивая речь.
Крадется взгляд слюдою пыльных окон.
Слова отрывисто - про то, как не сберечь.
И воронье по небесам, и мир мой черен.

Какие-то нелепые ходы,
Искусства мир, непонятые лики.
Мне сухо изнутри, но нет воды.
Утерян ориентир, и путь мой вновь безликий.

Всего нам дадено украдкой пару дней,
На год вперед сворованы, целуя...
Глаза ее - они полны огней!
Какое дело мне, что там она рисует...

Все говорит, мол, буду я как сыр...
Хочу ее, лишь с ней одной живу я.
Мой разум стерт до марианских дыр.
Она со мной, но я уже тоскую.

По узким, жженым химией, рукам,
По венам синим, шею украшавшим,
По тем секундам, дням, по тем годам,
Меж нами бессердечно вставшим.

Я вижу, как она уходит из избы
Походкой легкою, улыбка через силу.
Будь проклята та часть моей судьбы,
Что мне не даст быть с нею до могилы!

Я остаюсь в гнетущей пустоте -
Чужой своим, но свой чужим навеки.
Скажи мне, Господи, зачем же мы не те.
Не с теми. Без любви. Не человеки!


*Щука*

Его душа мне диким воплем вслед кричит.
Стенанья бешены. И отзвуком от стен
Пронзают воздух. Слишком громко он молчит!
Я сердце дьяволу вручила бы взамен

На нескончаемость всех жизненных минут,
Что провела бы в тёплой неге этих рук.
Но мне дарует одиночество приют
В решётках вечных обжигающих разлук.

Порог всё ближе. И всё дальше силуэт,
Что мне являться будет дымкой по ночам.
Ему на память - наспех писанный портрет,
Что на скамейке улыбается лучам.

И страшной болью отдаётся каждый шаг,
Туман клубится под дрожащей кожей век.
Помилуй, Господи, пошли мне светлый знак!
Ведь, на Любовь имеет право человек!

Но глух и нем Небесный. Вот уже и дверь,
Что открывает мне дорогу в Никуда.
Я оставляю здесь потерю всех потерь,
Что, слышит небо, не забуду никогда.

Сейчас под ноги ляжет давящая грусть.
И поцелуем на прощанье - солнца свет.
Последний шанс мне дан... Но я не оглянусь.
Прощай, Емеля. В мире Щуки больше нет.


Конец Второго Действия