Его мать

Я на беду влюбилась в Моню Абрамсона,
он и внимателен, и скромен, и пригож,
к тому же бард и засекреченный ученый,
ни на кого из наших дурней не похож.

И выпивает он чуть-чуть, не то, что наши,
что со спиртным бывают вовсе не в ладах,
и очень любит свою старую мамашу,
а это, впрочем, то и есть моя беда.

Конечно, чтить своих родителей и нужно,
по разным праздникам их в гости приглашать,
ну, позвонить им, например, когда недужат,
а Моня просто обожает свою мать.

Ее не просто он и чтит, и уважает,
прожить не может без нее он даже дня,
во всем советуется с ней и ублажает,
и забывает про любовь и про меня.

Ко мне приходит он и сразу к телефону,
и даже с ужином ему я не нужна,
и час – другой, как на пластинке патефонной,
что говорила и что кушала она?

Ну, а мамаша у него такая дура,
она на мне ему жениться не велит,
за то, что я не тех кровей и не культурна,
и что отец мой алкоголик и бандит.

Да, мой папаша же, конечно, не подарок,
сидел три раза, да и как ему не пить,
когда в роду у нас все воры, да кухарки,
был офицер один и тот любил кутить.

А ведь Моню откормила, приодела,
когда достался мне он босый и больной,
ведь ведьма старая все денежки жалела,
а сын захлебывался собственной слюной.

За это он мне, как и ей, целует руки,
и даже пол своей зарплаты отдает,
За что Господь меня сподвиг на эти муки?
У нас, как в Швеции, делить любовь втроем.

Лежу с ним рядышком, и он меня ласкает,
во мне от этого такая благодать,
а между нами его мамочка вздыхает.
Вот так и хочется воскликнуть: Твою, мать!