Кухня

Сижу один на кухне - бытовая сцена,
Летают мысли в голове: «Вообще, зачем Я?».
Когда пишу стихи, кстати, я тоже летаю,
Но небо - не моя стихия, и как же жаль ей.

Я может умный, а может как у Достоевского,
Хотя, пожалуй, первый вариант - не вариант,
Прости меня за всё, моя глухая Каралева,
Но я тут не ошибся, ты действительно глуха.

Вы знаете, тошнит уже от умных фраз, от фальши,
Мне не мешает ничего закончить сцену,
Но я хочу играть, и, значит, я играю дальше,
Достало с мыслью всё писать, я сотворю измену!

Так вот, вернемся к теме, если кто-то уловил,
Я очень милый парень, недели 2 рожу не брил,
Чуть-чуть тату, для антуража и лысая башка,
И неужели кто-то сомневался, что я - красавец, а?

Теперь - она, вся неземная, ты - блаженна,
А с непривычки люди шепотом и матом: «Ох***на».
Прозрачным, фиолетовым платком еле кавалеров отгоняешь,
А надоедливые всё толпятся под окном.

Да не с билетиком бумажным из 68-го, 
С букетом сотен алых или белых роз,
Сидят в роскошных БМВ с сидений подогревом,
Они ведь просто знают твою фобию - мороз.

А что же тот? С небритой рожей и уж замерзшей головой?
Сидит то ли в депрессии убитый, а может бьётся со стеной?
Вы знаете, я думаю, он - шарит, пускай и недостаточно пока,
Но силу мысли то никто не отменяет, и потому депрессии - пока! 

Представьте эту ситуацию, часа 3 ночи, я на кухне,
С глазами красными от отсутствия меня везде.
Пишу стихи красиво и пытаюсь, как кролик белый,
Служить ей, моей беззвучной Каралеве в её шикарной пустоте!