21. 05. 99

Он прилетел ко мне двадцать первого мая. Я сразу понял, что это он, ведь добрые люди не могут вечно мучить меня. Я – сволочь и козел, но это уже не важно. Главное, что я его люблю. Весь мир был против него, а я был с ним. Он носил тогда смешную шапочку и желтый костюм. Я стоял рядом и говорил: «Все будет хорошо». Я нес его до плахи, а они бросали в нас всякую дрянь. Я говорил, что все будет хорошо. Он мне не верил и плакал.

Они окружили нас плотным кольцом. Я наконец-то почувствовал, что нервы на пределе. «Убейте нас! – закричал я, - убейте сейчас!». Они все шли и шли. Стало нечем дышать. «Что вы делаете, суки, мы же задохнемся!» Нервы не выдерживают. Я снова срываюсь: «Да убейте же нас!» Их кривые рты расплывались в щербатой улыбке.

Что-то неладное творится с нервами, подумал я. Казнь назначена на двенадцать. Эти уроды могут сорвать все к чертовой матери… дел сегодня полно. Никогда нельзя терять самообладания. «… ****и! Куда прете?! … Палач сегодня странный какой-то. «Не, братва, хорош напирать. Все, все, вот тут встали и стойте… Так, аллё, с сигаретой отойди отсюда!» …Все будет хорошо, он уже готов, время без пяти. Я хорошо знаком с палачом. Он настоящий профессионал, люблю таких.

Погода сегодня какая-то… дождь, сырость. У меня давление понижено, я такую погоду переношу тяжело.

Луч света пробился из-за туч и осветил площадь. Это был сигнал. Толпа тупо уставилась на нас. Я сделал шаг вперед и тихо захрипел, откуда-то из глубины. Толпа слегка насторожилась. Я сделал еще шаг, даже не шаг, а какое-то внутреннее движение, понятное мне одному. Они смотрели на меня пустыми глазами, я всем телом ощущал их недоумение. Я стал хрипеть, тихо, словно настраиваясь на какую-то ноту. Я поймал эту ноту. От толпы начал исходить страх, настоящий страх.

Я понял, что это он помогает мне. Да, он поможет мне. В его глазах был голод. Он хочет есть!!! Я поднял голову и окинул взглядом толпу. Шаг, нужно сделать шаг. Только шаг, и все. Теперь я знаю – они боятся. Я почувствовал напряжение в ноге. Мышца просила от мозга команду, она должна вытянуться, нога слегка поднимется и медленно начнет двигаться вперед.
Импульс от мозга прошел через все тело. Сердце ударило током, вены вздулись. Дрожь и мурашки от голени пробежали обратно через тело и вернулись в мозг. Перезагрузка завершена, этот импульс разблокировал систему. Ступня оторвалась от земли, пронеслась несколько сантиметров и опустилась на место, которое ждало ее… так долго. Стоявшая передо мной рожа скривилась от ужаса. Товарищ понял, что сейчас его будут бить. Шорох пронесся по толпе. Первые ряды инстинктивно подались назад, за ними образовалась давка, кто-то упал и закричал. Меня охватил экстаз, я почувствовал силу, которая исходит от меня и отодвигает толпу. Мой хрип превратился в рев, я всем телом подался навстречу толпе. Следующий шаг был уже предопределен. Задние ряды не видели того, что происходит на эшафоте, они лишь чувствовали беспокойство, по цепочке от передних. Те продолжали отступать в немом оцепенении. Сдавленный стон раздавался то тут, то там. Кто-то цеплялся за упавших, падал сам, на них наступали и падали другие. Боль каждого рождала общий крик. Лавина сдвинулась с места, она расходилась от нас, как круги на воде.

Я посмотрел на него. Он молчал. Шапочка как-то смешно сбилась на бок. Он был спокоен. Он ведь знал, что все будет хорошо. Я всегда ему это говорил.

***

Последний самолет на Рим
Нас отпускает снегопад
Мы в доску пьяные летим
Смеемся, плачем невпопад

Волшебных ягод аромат
Окутал сонное тепло
Меняя судьбы наугад
Прорвемся, всем смертям назло