поэт

погиб поэт, невольник чести.
пал, оклеветанный халвой.
от пищи не дождался лести,
полёг с пробитой головой.

по у'тру, в сонном редколесье
слагал неспанные стихи
о лике милой в поднебесье
и лоске кожистой руки.

слагал в неистовстве, печали,
алелом избрызге страстей,
но выпал миг, его детали
решили крепко съесть сластей.

и он, гонимый подлым жором,
понёсся, члены заломил.
конфетно-леденцовым хором
его кондитерский манил.

придя, поэт прилип к витрине
- отряду слоек, петушков,
нелепой сахарной картине
вульгарно-кремовых рожков.

на верхней слева крайней полке
(так донесла ему молва)
в коробке красной, как в светёлке,
лежит красавица халва.

её увидел - задрожало
его лощёное лицо.
халва пронзила острым жалом,
прожгла сединами отцов.

встал в очередь он и строчки восторга
полились в преддверие рта.
стоял и робел, пред халвой окрылённый,
как юный Ван Гог без холста.

почувствовал ловкость,
запел Шуфутинским,
шокировав весь бомонд.
его посчитали явлением свинским
(охрана манила за борт).

почуял тревогу и мутные капли
бежали тропинками щёк.
суфле, конфитюр, пресловутые вафли,
но рядом халва - вот так чёрт.

взыграла в нём гордость и жест театральный
с плевком и белками в закат
отметил обиды его, эпохальный
коллапс и веселий распад.

ты, сладкая сволочь, придумка востока!
убила в поэте любовь.
вернула полёт его мыслей к истокам,
взбурлила поэтова кровь.

охранники вывели из кондитерского
поэта с ошалелым лицом и тремором.
лишился, поэтик, любви и водительского.
остался, поэтик, у корыта и с гемором.

декабрь 2010