Раз поляна, два, поляна три, и прозаическая ностал

Река бежит и хороводит,
и образует два стрежня,
и омут здесь, голавль заходит,
моё есть место у меня.
Оно чуть выше, левый берег,
а правый крут и островок,
его давно хотел проверить
мне милый сердцу уголок.

Здесь никогда бобров не видел.
Плотина выросла сама?
Такую красоту "обидил".
Кого свела она с ума?
Ковром ромашки зацветают,
купальниц липких яркий цвет,
и всё внутри благоухает.
А был ли здесь вообще поэт?

И дальше омут, но спокойный,
есть перелесок, проходя.
Сидит рыбак, во всю довольный,
как будто не было дождя.
И тут глушица, параллельно,
осинник, ровный частокол,
и утки здесь плывут отдельно,
от кряквы селезень увёл.

И третий "огибь", только малый,
да подступает к водам лес,
но только очень грустно стало,
сосна упала, перелез.
Огляд, "рукав", его пахали,
поздней запущен был удел,
и пахло сено клеверами,
река бежит, догнал, успел.

Успел и вышел ниже бора,
к воде тропинка подошла,
а на бору слышны моторы,
рука нещадно ель нашла.
По речке в верх, за поворотом
дошёл до родины, отца,
и грустно стало в раз уж сотый,
мой стих простой и без конца.


 Что предшевствовало и сопровождает это стихотворение.

  Случилось мне побывать на малой Родине лет 5-6 тому назад. Мои любимые места вдоль реки Мезы у небольшой деревни Козлово, Костромского района, Костромской области; от железобетонного моста до старой мельницы в верх по течению или до устья реки Ворши, впадающей в реку Мезу, (там я и собираю свои стихотворения), а река на этом протяжении примерно 4-5 км. делает три примерно одинаковых изгиба, как бы обхватывая территорию ближе к старым предвоенным деревням: Борисиха и Починниково, которые зимой уже пустуют, а на весну и лето приезжают дачники. Если меня прочтёт кто-то из земляков, то наверняка узнает эти места, грибные и ягодные, по обе стороны реки.
  Изгибы, обрамлённые рекой на правом берегу, представляют из себя поляны, очень похожие одна на другую. Во время Союза они пахались и засевались, позднее их оставили для выгула рогатого скота. В деревне была ферма, которая
приносила солидный доход колхозу, позднее совхозу "Горьковский". Мне довелось немало поработать на этой ферме вместе с отцом в свободное, от учёбы в школе, время и летом на каникулах.
  Тогда бобров на реке не было, а здесь сейчас я увидел не достроенные плотины из поваленных ими деревьев, в основном осинник. Как ловко они грызут их и валят. Заметил и охотников на них, похоже браконьерят. Уж больно они ретировались, когда я на них вышел (но это было в другой раз).
 Моё место для рыбалки, это так называемый "Прутомой", там коряжник вперемешку с окунями. Крючков оставил много в этом коряжнике и леска на узелках, а крючки в ту пору купить не просто: нужно ехать в Кострому, и если ещё денег дадут родители. Кстати пятачок на кино в соседнюю деревню, где и школа, доставался не очень просто, может и просто не было денег у родителей (примерно 1965 год).
  Сейчас мои поляны зарастают смешанным лесом, а последняя так и вовсе заросла и стала грибной. На левом берегу реки лес стоит на высоких буграх. правый берег пологий, весной в водопаль поляны и водой заливает. Старые русла рек образуют глушицы, где водятся караси, и на глушицах утки растят своё потомство (малыши красивые, шустрые, пугливые, слушаются утку-мать).Выводков бывает по-нескольку, я их всё в детстве поймать хотел, да не тут-то было. Не заросшая поляна вся в весенних цветах, они прекрасны и естественны. А ландышей по заросшим дорогам в лесу на правом берегу видимо-невидимо, уже и Красная книга им не нужна.
  Рыба в реке водится и сейчас, только стало меньше, с нарушением мельницы, что в конце моего рассказа, омуты стали мелче и щука мелче. Однажды отец нес щуку, вытянутых рук больше, которая гналась за щурёнком и оказалась в мерёжке. Это такая сеть с обратным горлышком, а то и несколькими, и если зашла в неё рыба, то не выбраться ей. Перегораживалась река и направлялась рыба в эту самую сеть.
  Прошёл я эти три огиба и вышел к деревне Борисиха на родину моего отца-Соколова Михаила Ивановича, откуда он был призван в Красную Армию в 1940 году, на Дальний восток, где его застала ВОВ, и уже опытным стрелком он попал на фронт с дивизиями, которые сдерживали Японию, а затем были переправлены на фронты, биться с фашистами. Вернулся отец на родину очень тяжело раненым, на костылях. Два его брата пропали безвести: Остафий старший и Фёдор младший. Отец с Федором виделся, когда он был ещё ребенком, и ушёл (скорее ушли, т.к. в метреке Фёдора был ошибочно поставлен другой год, старше он стал на год от своего рождения) на фронт Фёдор Иванович в 17 лет. Александр раненый тоже вернулся, но в скоре после войны ушёл в Бессмертный Полк. Жил отец за всех своих братьев и односельчан, но его вослевоенная жизнь испытывала на прочность сильнее войны. (Это немного другая история).
  Правый берег реки Мезы на моём отрезке, если немного отступить, в основном бор, не очень глубокий, потому-что дальше то реки-поля и перелески, владения бывшего совхоза "Горьковский". Бор видел пожары и раньше, и позднее. Я очень удивился и рад, что бор не выгорел в настоящее время, потому-что следы огня были на большой высоте на деревьях. Потушили люди или дождь, для меня не ясно, так как дороги на бор сейчас завалены, во многих местах, валежником, уже несколько лет. А "человеки" вырубили делянку на самом грибном месте, но правда высадили саженцы, которые уже частично принялись.
  Михаил Иванович Соколов 1920 года рождения, мой отец, ушёл в Бессмертный Полк в 2014 году, последним из всех своих земляков-фронтовиков.
  На реке я, но в свою родную деревню, которую стало не видно со старой военной дороги (заросла деревьями за 40 с лишним лет), загляну обязательно. Деревня стоит на пригорке в трёхстах метрах от бетонной военной дороги, построенной в приблизительно в 1960 году для Войсковой площадки, назавали её "ПЕРВАЯ ПЛОЩАДКА", стояла на то время ракетная часть и стройбатовкая. Уж очень дорога населению пригодилась и тогда, и сейчас, на Сусанинский тракт выходит, где-то на его середине, 31 километр. В ракетной части почти не бывали гражданские, только кто был принят на работу, да мы-школьники выступали с поздравлением от школы на День Совеской Армии. Помню переодевались в форму военную и делали для воинов постановку в их доме культуры, наверное. А в стройбатовской части (всего в одном километре на левом берегу Мезы) пропадали всегда, попадали безпрепятственно: в солдатском клубе кино, первый телевизор в казарме, буфет (найдёшь бутылки и под молока или газировки, вымоешь, сдашь в буфет, купишь пряников или пастилы граммов сто. Так же подремонтировать можно, например: велосипед подварить, бывало вилку сломаешь у велосипеда или раму, приварят дяди солдаты.
  Ещё одно место было на другом берегу от деревни, немного в глубь леса, называется оно "Дор", напротив второй, мною "нарисованной",поляны. Там было военно-учебное стрельбище, каждую неделю стрельбы из автоматов. Вход в самые грибные и ягодные, черничные места (кормились ягодами и грибами, и на рынок возили) через это самый Дор, т.е. и стрельбище. На стрельбище висело на мачте два флага: стрельбы-красный, нет стрельб-белый, но ещё и патрули оцепляли подходы на стрельбище. На стрельбище землянка была, солдатик в ней жил-дежурил и охранял. Я забыл как его зовут, но отец мой с ним очень сдружился, приходил к нам в гости в "свободное" время. Мама его поила молоком, а он нам дополнительную проводку ещё сделал на двор. Тогда мы с братьями ещё не умели сами. Потом он демебилизовался. В землянке мы у него бывали, а старшие мальчишки, из города к бабушкам на каникулы летние приехавшие, из под койки в землянке горсть патронов своровали незаметно. Патронов там россыпью было много, видно неучёт. Стреляли украденые патроны в глиняной печке в песочном карьере. Печку сложили, чтобы кастеты выплавлять из свинцового провода, который обильно сваливался, как на свалку, в карьер. По-глупости всё "ехало" из города и в деревню. На сферы влияния делилась Кострома по районам, не спокойное время было до 70 годов. Можно было не за что и получить...Вот и выдумывали защиту ребята городские. А бомбы делали из бутылок с карбитом, тоже у сварщиков-строителей моста позаимствовали. Заряжали карбитом с водой, затыкали бутылки, бросали и ждали взрывов, глупые. Но любимой игрой всё равно был футбол, лопта и "Звя и кря".
  Последняя заключалась в том, что в зависимости то количества игроков свёртывались бумажки со звёздочкой от 1000 900 800 700 и т.д. и крестиком с таким же номиналом, хотя слов таких и не знали поди. Перемешивались бумажки, подбрасывались и ловились. Формировали команды Звя и Кря.Одна команда пряталась, разделив бумажки произвольно, а другая, сделав тоже самое, искала и должна осалить, и предьявить бумажку.
Прогорал тот , у кого бумажка с меньшим номиналом. Но фокус в том, что 1000 бумажка могла осалиться с бумажкой 900+700 и проигрывала. Это когда уже отняли бумажку соперника. Разбредались по деревне, доиграть не могли довольно долго, т.к. сами понимаите: большая бумажка, слабые ноги, малая- быстрые ноги, попробуй догони, вариантов много. Можно было и не догнать, и не найти. Но был ещё такой момент, что игроки прячущейся команды должны периодически показываться, не факт для того, чтобы проиграть. Крутая, как сейчас говорят, игра.
  Дом наш упал совсем, по причине непокрытой крыши. Отец продал этот дом, и не один он подался на уговоры бывшего председателя совхоза продать дом другу его (можно сказать подарил будущему дачнику, которому дом не был нужен, он привёз и поставил свой сруб рядом, а бывший наш дом не стал покрывать, он и развалился), когда стали укрупнять сельчан на большие усадьбы и предоставили квартиру в центральной... совхоза. "Перестройка украла" в округе трансформаторы и провода электрические, два десетилетия все такие деревни были без электричества. Два года назад по какой-то (не знаю) программе правительства востановили столбы и трансформаторы, провода, дали свет (а как первую лампочку зажгли в нашем доме я и сейчас помню, 6 лет мне было) Стали подключаться к электричеству дачники и коренные, и новые. В соседних деревнях на год позднее тоже порадовали и провели "прогресс". Правда само подключение требует не один десяток подписей и согласований, а так же недёшово.
  В деревне ещё есть мои земляки, но дачники-пенсионеры, с которыми я ещё играл в "Кря и Звя". Очень с ими пообщаться хочется, повспоминаем о знакомых, здравствующих и не очень: побывал, может с грустью, может с радостью возвращаюсь в Кострому.

  Спасибо, за внимание.